Империя - Григорий Павленко

Кто-то пытался подставить Балора, и делал это слишком явно. До того момента, пока

Элхарт не разберётся, кто за всем этим стоит, никто не должен будет узнать о кинжале.

Никто.

Колонна солдат прошла почти через весь город и остановилась на дворцовой площади. По

обычаю, тут Император должен был выступить перед гражданами и легионерами,

похвалиться очередной победой несокрушимой армии, но в этот раз все было по-другому.

Этот день, как и вся последующая неделя, будет объявлена трауром по погибшему

генералу, во время которого все празднества и выступления Императора будут отменены.

Солдаты вернутся в казармы, а он отправится во дворец, чтобы подготовить похороны

Коруса.

Но когда Элхарт только-только зашёл во дворец и оказался в тронном зале, все мысли о

павшем друге и горе, сковывающее сердце Императора, в один-единственный миг ослабли

и почти скрылись на вторых ролях. А причиной тому был светловолосый мальчуган,

бросившийся к Элу.

- Папа! – крикнул Эрхен, его возлюбленный сын. – Папа! Ты приехал! – нисколько не

заботясь об этикете и приличиях, которым так старательно учили молодого принца

многочисленные учителя, он крепко обнял отца, опустившегося на корточки.

Эл радостно подхватил мальчика и, поцеловав того в лоб, прошептал:

- Я вернулся, сынок. Ты хорошо себя вёл? Не хулиганил?

- Нет-нет! – замотал головой Эрхен, - я хорошо себя вёл. Пока ты был на войне, я встретил

тётю Аш, и как подобает будущему Императору, - эти слова явно были заученными, - я

показал ей дворец и даже немножечко город. Папа, она та-а-а-акая красивая!

- Погоди-погоди, - Элхарт поставил сына на пол, - тётя Аш? Кто это?

- Сестра дяди Балора. Она приехала несколько недель назад из Корхатала и очень

переживала из-за того, что не застала брата.

От упоминания Балора все события последних дней вновь вернулись к Элхарту, а перед

глазами у него воцарился клинок с алым лезвием. Разом помрачнев, Император сказал

сыну:

- Ладно, сынок, мне надо заняться кое-какими делами, а ты пока найди своих нянек.

- Но пап… - начал было тот.

- Император не канючит, - отрезал Элхарт.

- Да, папа, - грустно пробормотал Эрхен, отправляясь на поиски нянек. Точнее, он сделал

вид, что собирается искать их, а сам же пошёл на поиски тёти Аш, которая, несомненно, захочет узнать о том, что Император все-таки вернулся во дворец, а значит, скоро тут

появится и дядя Балор.

Элхарт, посмотрев вслед удаляющемуся мальчику, неторопливо двинулся вперёд по

тронному залу. Император не переставал дивиться тому, что он, будучи сыном опального

эрла, оказался в такой роскоши, о которой его отец и мечтать не мог. Тронный зал дворца

буквально поражал неподготовленного посетителя. Здесь были и прекрасные картины, и

величественные статуи, а также сам императорский трон из белого мрамора, украшенного

золотом.

«Довольно неудобное седалище», - подумал Эл, усаживаясь на него, и взгляд его

опустился на трон меньших размеров, стоящий слева. Он теперь всегда пустовал, а

раньше его занимала его жена – Алда. Что бы она сказала ему, узнав о смерти Коруса?

Раньше она всегда была успокоением для мужа в тяжёлую минуту, но теперь Алда мертва, и Элхарт остался один. Он сам должен решить эту проблему и найти убийцу.

- Брат, - в зал вошёл один из ангатаров. На миг Эл задумался о том, а правда ли его

телохранители никогда не снимают кольчуги? Молва, бродившая по дворцу, рассказывала

о том, что ангатары не только моются в доспехах, но и в них же жён своих любят.

- В чём дело? – спросил Император, отметая глупые мысли.

- Прибыл гонец из Бакорта. Он говорит, что Логар, новый лорд, прибудет к тебе в течение

недели.

Это была не новость. Старый Хантор уже давно отжил свой век, и Элхарт все удивлялся

тому, что старик продолжает цепляться за жизнь, даже пережив девятый десяток. Когда

Эл получил известие о смерти лорда Бакорта, он не удивился. Но когда увидел, что в

послании говорилось о том, что место отца занял Логар, это его весьма изумило. Ведь тот

был самым младшим из сыновей старого Хантора, и довольно странно было то, что все

остальные отпрыски лорда сошлись во мнении, что Логар займёт место отца. И сейчас

этот новоявленный лорд едет в Соладар, чтобы получить официальное благословение

Императора и дать ему присягу. Будет интересно с ним побеседовать.

- Что-то ещё? – спросил Элхарт у стража.

Ангатар нерешительно замолк, и в глазах воина Эл не увидел ничего хорошего.

- Новости из Корантара, - сказал он после нескольких секунд молчания.

- Говори, - лёд вновь сковал сердце Элхарта. Корантар. Как раз туда отправился Балор.

Господь всемогущий…

- Лорд Валор мёртв. Отравлен. Власть в провинции приняла его дочь – Велена.

- Кто?.. – Элу стало тяжело дышать, он с силой сжал подлокотники трона. В глазах

помутилось, и только один вопрос пылал в его разуме, - кто?!

- Брат, - воин со страхом и отчаяньем посмотрел на своего Императора, - информация не

проверена, мы не знаем, как это произошло, и судить можем только со слов этой самой

Велены.

- КТО?! – буквально взревел Элхарт, вскочив с трона и в несколько шагов преодолев

расстояние, отделявшее его от ангатара. Император схватил воина за ворот нагрудника и

буквально поднял над землёй. – Имя убийцы! Кто отравил его?!

- Балор! – в глазах ангатара читался настоящий ужас, он ещё никогда не видел

Императора в такой ярости, - она говорит, что это Балор!

Эл отшвырнул его прочь.

- Найдите его! Достаньте из-под земли и приведите ко мне!

***

«Вот так. Ещё вчера ты был героем, прославленным воином, сразившим в честном бою

вождя этих проклятых варваров, а теперь… Теперь ты, считай, мертвец», - думал Арекн, постукивая костяшками пальцев по холодным камням. Его бросили в эту сырую темницу

всего неделю назад, и если в начале этого заключения у бывшего легионера ещё

оставались хоть какие-то надежды на то, что его пощадят, то теперь он понимал все более

и более ясно, что угрозы того ублюдка вскоре станут реальностью. Но как же до такого

дошло? Как он оказался в этой тюрьме?

Во всём, разумеется, были виноваты женщина и выпивка. Получив увольнительную от

самого генерала Коруса, Арекн отправился прямиком в Соладар, а мешочек с монетами

приятно тяжелил его пояс. Тогда он только и мечтал о том, что напьётся самого лучшего

вина и снимет самую дорогую шлюху из всех, что были в его жизни, и мечта эта была

вполне близка к исполнению. По крайней мере, напиться ему удалось, да вот только когда

дело дошло до шлюхи, всплыла небольшая проблемка. Арекну приглянулась одна

черноволосая южанка, но так уж вышло, что на ночь с этой барышней претендовал какой-

то дворянский сыночек. Ни на что не способный выскочка, которому слуги задницу

подтирали после сортира. Уступать ему южанку солдат не хотел, а хмель легко заглушил

голос, вопящий о том, что лезть к дворянским детям ему, простому легионеру, не следует.

Конечно же, он расквасил лицо этого выскочки, ведь куда мальчишке было тягаться с

солдатом Императора? Да вот только результат у этой драки был совсем не таким, как

предполагал тогда Арекн. Ночью, когда он вовсю развлекался с той шлюхой, в бордель

ворвалась толпа стражников. Дальше была ещё одна драка, во время которой Арекн,

кажется, даже убил одного из них, чем окончательно подписал себе приговор. В тот миг, когда его выносили из борделя, он увидел этого светловолосого гада с разбитым лицом.

Тот ухмылялся и кричал Арекну о том, что тот теперь и недели не проживёт. Ну, хоть в

этом он ошибся. Неделю его держали в этом гадюжнике, но с исполнением приговора

никто не будет затягивать. К убийцам в армии отношение всегда было особенным, никто

из них долго не топтал грешную землю.

Теперь же Арекну только и оставалось, что считать последние часы и дни своей жизни да

слушать то, что происходило за массивной дубовой дверью его темницы. Если первое

занятие было не самым радостным, то второе приносило хоть какой-то интерес, ведь пару

дней назад в соседнюю камеру посадили ещё одного беднягу, который теперь чуть ли не

каждый час кричал о том, какие все «членососы» и «говнюки», эти словечки

перемежались с какими-то весьма заковыристыми южными ругательствами. Этот чудик

ещё и не забывал требовать встречи с самим Императором. Иногда они с Арекном даже

разговаривали. Правда, не очень часто, потому что чаще либо легионер пребывал в не

самом лучшем настроении, и ему было совсем не до разговоров, либо на его соседа

накатывало, и он начинал орать про то, какие все в этой чёртовой Империи говноеды.

Второе случалось чаще.

И было ведь, за что проклинать весь белый свет, потому что этим соседом был никто