Али-баба и тридцать девять плюс один разбойник - Леонид Резников

Махсум.

– Спасибо, шеф! – обрадовался Ахмед и, выбежав вперед, набрал полную грудь воздуха и гаркнул так, что с ближайших деревьев поднялись всполошенные птицы, а сонные суслики забились поглубже в свои норы: – Сим-сим, откройся!

Каменные двери пещеры послушно начали расходиться в стороны.

– Э, Ахмед, зачем так орать? – поморщился от звона в ушах Махсум, вертя в правом ухе мизинцем. – Они бы и так открылись.

– Простите, – кашлянул в кулак разбойник, – я чуть-чуть разволновался.

– Разволновался он… А почему, собственно, нас никто не встречает? Ахмед, что за дела? – Махсума немного обиделся на подобный прохладный прием. – Я им лошадей притаранил, а они…

Действительно, разбойники, несмотря на открывшуюся дверь пещеры, продолжали заниматься своими делами. Одни вальяжно прогуливались туда-сюда, другие валялись на подушках, задумчиво покуривая кальяны, третьи уплетали за обе щеки только что приготовленный шашлык, а четвертые и вовсе спали, свернувшись калачиком и укрывшись с головой от постороннего шума ворохом курпачей. Ахмеда такое безразличие к их персонам тоже задело.

– Эй вы, бездельники! – ринулся он в пещеру, потрясая кулаками. – Почему спите, едите и курите, когда ваш шеф приехал? Почему не встречаете и не оказываете почестей?

Разбойники, ворча и хмуря брови, оставили свои дела и потянулись к выходу из пещеры. Ахмед, не жалея сил, помогал им оплеухами и пинками. Махсум, хмуро наблюдал за происходящим, стоя у самого входа с широко расставленными ногами и засунув большие пальцы рук за широкий пояс.

Длилось построение достаточно долго. Наконец Ахмеду все-таки удалось согнать разбойников в подобие двух шеренг. И хотя на их лицах отчетливо читалось крайнее недовольство и неприкрытое презрение к новому главарю, высказаться в открытую не решался никто.

– Что нужно сказать? – спросил у разбойников запыхавшийся Ахмед, вновь занимая почетное место по правую руку от Махсума.

– Здравствуйте, шеф! – заученно, но вразнобой протянули разбойники.

– А еще что? – не унимался Ахмед.

– Как мы рады, что вы вернулись, – зло прогудело разбойное воинство. Радости на бородатых лицах не наблюдалось, как, впрочем, и почтения к молодому главарю. Но это Махсума нисколько не смутило.

– Орлы! – гаркнул он, выступив вперед, и обвел присутствующих высокомерным, начальственным взглядом.

– Что он сказал? – спросил один очень старый разбойник у более молодого, приложив к уху ладонь. – Ослы?

– Нет, Хабиб-ако, – крикнул молодой в самое ухо старику. – Он сказал – орлы!

– А-а-а! – закивал головой тот, опустил голову и закрыл глаза.

– Орлы, – повторил Махсум, дождавшись, когда на него вновь обратят внимание, – я знаю, что вас сильно разочаровало последнее дело. Да, мы знатно лопухнулись, но нет причин для уныния! Сегодня мы отыграемся за все и отомстим за нанесенные нам обиды!

Разбойники заинтересовались. По их рядам пронесся шепоток, словно ветерок коснулся молодой листвы деревьев.

– Посмотрите! – Махсум повел рукой. – Я привел вам новых коней!

– Мы привели, – подсказал Ахмед.

– Слушай, какая разница, я, мы или еще кто-то? – бросил вполголоса Махсум.

– Никакой, – неохотно согласился с ним уязвленный подобным прохладным отношением Ахмед.

– Тогда можно я продолжу?

– Продолжайте, – кивнул Ахмед.

– Мы привели вам коней!

– Да! – воскликнул Ахмед, крайне довольный тем, что Махсум прислушался к его замечанию.

– Мы потребовали их, и нам их дали! Нас уважают и боятся!

Разбойники переглянулись меж собой и, несколько воспрянув духом, загомонили. Слабые улыбки проклюнулись на их суровых, бородатых лицах.

– Берите же коней, братья мои! – продолжал вещать Махсум. – И мы с вами прямо сейчас помчимся и отомстим за свои обиды!

Из толпы разбойников выдвинулся несколько сутулый, с повязкой через левый глаз крепыш лет сорока. Его щеку и губы наискось рассекал шрам. Разбойник вскинул руку.

– Я не понял, Черный Махсум, – произнес он, поводя плечами.

– Что тебе непонятно, э-э?.. – Махсум обернулся к стоявшему рядом Ахмеду.

– Саид, – подсказал тот, быстро сообразив о причине заминки. – Его зовут Саид Стальной Коготь.

– Что тебе непонятно, Саид?

– Разве тот караван уже возвращается?

– Нет, сегодня мы нападем на другой караван!

– Тогда у меня нет вопросов, – с заметным облегчением выдохнул разбойник, утирая рукавом невольно выступивший на покатом лбу пот. Саид вернулся на место и затих, поедая глазами своего предводителя.

– У кого еще вопросы? – оглядел присутствующих Махсум, гордо вскинув подбородок.

– У меня! – Теперь вперед выступил толстяк небольшого роста с жидкой шевелюрой, крючковатым носом и бледно-зелеными глазами.

– Это Шавкат, – подсказал Ахмед, склонившись к плечу Махсума. – Он у нас заведует провизией и… вообще всем.

– Что ты хотел узнать, Шавкат?

– Я хотел не узнать, а доложить, – высоким, почти женским голосом отозвался толстяк, рассеянно приглаживая жирные волосы на лбу. – Мне кажется, не хватает одного мешка с золотом.

– Ты уверен? Может, он куда-нибудь закатился? В пещере столько золота.

– Закатился? – Шавкат недоуменно выкатил бледные глаза. – Как так?

– Ну как? Очень просто: пнул кто-нибудь, уронил там. Или у тебя острота зрения после вчерашнего не того, притупилась чуток. Сам подумай, кому и на кой он сдался?

У толстяка почему-то вдруг опустились уголки губ, а сами губы задрожали, будто он готов был разреветься на месте. Больше не сказав ни слова, он отвернулся и побрел на свое место.

– Зря вы так с ним, шеф, – грустно покачал головой Ахмед.

– А что я такого сказал? У вас что, критики не любят?

– Не знаю, что такое критика, но если вы заметили, у него глаза немного не того.

– Все равно не понял, – пробормотал Махсум, подозрительно косясь на всхлипывающего толстяка Шавката, которого его товарищ успокаивающе похлопывал по плечу.

– Как бы помягче сказать, – повертел пальцами Ахмед, подбирая нужные слова. – Видите ли, у него глаза, ну… немножко того, не туда смотрят.

– В каком смысле? – опять не понял Махсум.

– В прямом. Раскосый он у нас.

– Упс! Что же ты сразу не сказал? А я подумал, что он… Неважно, в общем. Извини, друг Шавкат! – крикнул Махсум. – Я, честное слово, не нарочно!

– Ничего, я уже привык, – плаксиво отозвался толстяк.

– И вовсе они у тебя не того… в смысле, глаза как глаза. И совсем, то есть, почти совсем даже незаметно. Нет, серьезно! – Вышло очень неловко, и Махсум не знал, как оправдаться.

– Спасибо, шеф, – опять всхлипнул толстяк, утираясь пухлой розовой ладонью. – Вы такой добрый!

– Не за что, – стараясь не смотреть в лицо Шавкату, ответил Махсум. – Итак, мы едем грабить караван!

– Ура-а-а! – разнесся над горами клич.

– По коня-ам! – скомандовал Махсум и начал взбираться в седло. – Да, Ахмед.

– Что, мой шеф?

– Отправь Мансуру еще одного голубя. Напиши: мы выезжаем на дело.

– Но зачем?

– Так надо! Отправь и догоняй нас.

– Будет сделано, шеф, – склонил голову Ахмед.

Разбойники тем временем уже разобрали коней и с гиканьем и удалыми посвистами понеслись к