Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Да так, ни в чем.
– Привет, Корт, – подобострастно поздоровался Томмо. – Это Эдди Бурый. Эдди, это Кортленд Гуммигут, сын желтого префекта и сам будущий префект.
Высокий и стройный, Кортленд был хорошо одет. Квадратная челюсть, густые брови, странный немигающий взгляд – казалось, он все время пристально что-то разглядывает. На его лацкане виднелось множество значков за хорошую работу, а на щеке красовался свежий шрам.
– Сколько красного ты видишь? – спросил он меня.
– Достаточно.
– Придерживаешь карты? Правильно. А значок «Смирение» – это из-за чего?
Я рассказал о том, как заставил Берти Мадженту изобразить слона, и обо всем, что было дальше.
– Ему поручили провести перепись стульев, – с ухмылкой объяснил Томмо.
Кортленд хихикнул.
– С каждым разом все тупее и тупее. Ну, мастер Эдвард, может, тебе что-то нужно?
– Надо подумать.
– Имей в виду. Нам с Томмо приятно думать, что мы можем уладить здесь почти все. Если нужно срочно заработать баллов или ты сцепился с префектами… все это решаемо.
Последовала пауза.
– Тут надо сказать «вау», или «класс», или «круто», – объяснил Томмо.
– Класс, – сказал я.
– Ага, – согласился Кортленд. – Но это на основе взаимности. Мы делаем что-то для тебя, ты – для нас. И все в выигрыше. Правила не дают нам развернуться, да, но разве интересно жить как серые. Ладно, не будем углубляться. Ты должен сделать кое-что для нас. Просто чтобы доказать, чего ты стоишь. – Он наклонился и прошептал мне на ухо: – Нам нужен насыщенно-зеленый цвет, линкольн. Возьми из чемоданчика своего отца. Сделай это для нас, и мы – твои лучшие друзья.
Я нахмурился. Такого оборота я не ожидал. Преступные заправилы в большинстве своем оказывались людьми незатейливыми – хотели незаслуженного уважения к себе и наличных баллов. Кража карточек была совсем другим делом. Линкольн, или 125–66–53, успокаивал боль в десять раз эффективнее лаймового. Беглого взгляда хватало, чтобы утихомирить сердцебиение, а десятисекундное созерцание уводило в дебри галлюцинаций. В небольших дозах то было безобидное развлечение, большие же приводили к повреждению участков мозга, ответственных за зрение. Передоз линкольна грозил потерей всего цветового восприятия – и естественного, и общевидного. Торговать линкольном значило торговать бедой. Я посмотрел на Кортленда, затем на Томмо.
– Боюсь, что не смогу этого сделать.
Кортленд устремил на меня немигающий взгляд, потом положил руку мне на плечо – по-дружески, но крепко его сжав – и тихо сказал:
– Так как тебя зовут?
– Эдди.
– Запомни, Эдди: я здесь – самая важная шишка из всех желтых, которые могут стать твоими друзьями. Дружба, как ты понимаешь, – большая ценность для того, кто рискует провести остаток жизни в этом болоте.
– Я здесь только на месяц.
– Ты имел глупость отдать де Мальве свой обратный билет?
– Да.
– Тогда ты можешь задержаться у нас. Но главное вот что: кража линкольна может показаться нарушением правил здесь и сейчас, но, согласись, в долгосрочной перспективе это весьма выгодное вложение.
Он говорил серьезным, деловым тоном, в котором, однако, чувствовалась неприкрытая угроза. Я видел немало альфа-воспринимающих, поигрывавших мускулами, но чтобы так демонстративно – никогда. Я посмотрел в сторону Томмо: тот отошел к окну и следил, не заявится ли кто-нибудь из префектов.
– Думаю, это достаточно разумный ход, тебе не кажется? – продолжил Кортленд.
– Послушай, – сказал я, – я не собираюсь утаскивать линкольн у своего отца.
– О-о, – подал голос Томмо. – У нас принципы.
– Ну я пока что не прошу ничего утаскивать, – с улыбкой проговорил Кортленд. – Префекты встанут на уши. Нет, Томмо придумал кое-что получше.
– План такой, – подхватил тот. – Когда твой отец начнет приводить в порядок карточки, тебе надо пробраться в его кабинет и написать на бланке заказа цифру «два» напротив линкольна. Он не заметит, и де Мальва, скорее всего, тоже. А когда пришлют лишнюю карточку, ты ее, так сказать, изымешь. Все просто.
– А если отец вообще не закажет линкольна?
– Разве ты не слышал? Робин Охристый продал все карточки на бежевом рынке. Чуть ли не все – так сказал мне аудитор из Синегорода.
Вот, значит, о каких «нарушениях» говорил де Мальва. Робин нарушил клятву цветоподборщика во всех ее частях. Да, пожалуй, ошибка в самодиагнозе была для него лучшим выходом.
– Отличный план, – согласился я.
– Блестящий! И помни: если тебе нужно что-нибудь – что угодно, – только попроси. Мы можем устроить все, да, Томмо?
– Ага, – подтвердил Киноварный. – Кроме обратного билета и свидания с Чокнутой Джейн.
Кортленд громко расхохотался.
– А помнишь, как Джейбс пригласил ее на танцы?
– Угу, – промычал Томмо. – Никогда не думал, что можно вот так взять и оторвать бровь.
– Ну, значит, насчет линкольна мы договорились, – заключил Кортленд.
Он снова одарил меня улыбкой, хлопнул по плечу и вернулся к работе. Томмо взял меня за руку и решительно повел к двери.
– Кажется, все прошло неплохо, – сказал он, когда мы вышли на улицу. – Но надо быть с ним чуточку послушнее.
– Постараюсь усвоить на будущее.
– Парень что надо. Если поможешь нам, не пожалеешь. Для всех, кто готов войти в игру, двери открыты. А кстати, – Томмо щелкнул пальцами, – когда залезешь в отцовский чемоданчик, не достанешь ли мне 7–85–57?
Он имел в виду темно-вишневый. Интерспектральное слабительное мгновенного и сильнейшего действия. Мимолетный взгляд – и ты бежишь в сортир так, будто от этого зависит твоя жизнь.
– Если у тебя проблемы с этим, – сказал я, – лучше поговорить с моим отцом.
– Я не для себя, – усмехнулся Томмо. – А для де Мальвы. Подложить ему в «Гармонию», и когда он начнет нудить на общем собрании…
Меня как громом поразило. Нет, он издевается, такого быть не может. Такого еще никто не делал.
– Э-э… он сразу догадается, откуда взялся темно-вишневый.
– Мне все равно, что будет после прикола. – Томмо выразил свое мировоззрение в одной краткой фразе: – Главное – это сам прикол.
Мы пошли обратно к городку и по пути встретили с полдесятка девушек, которые возвращались с линолеумной фабрики, – все в комбинезонах и в полосатых хлопчатобумажных платках. Они преувеличенно громко смеялись и болтали.
– Добрый вечер, леди, – вежливо поздоровался Томмо.
– Добрый вечер, мастер Томас, – сказала самая высокая, весьма привлекательная с виду, снимая платок и встряхивая длинными косами. – Кто этот новенький?
– Мастер Эдвард Бурый из какой-то жуткой дыры у внутренней границы. Он имеет принципы, считает стулья и видел последнего кролика.
– А как он выглядит? – спросила самая молоденькая – коротышка с двумя хвостиками и родимым пятном на щеке.
– Ну-у-у, похож на… на кролика.
– А нарисовать сможете?
– Могу изобразить в виде тени на
- Новые Миры Айзека Азимова. Том 5 - Айзек Азимов - Научная Фантастика
- Новые Миры Айзека Азимова. Том 4 - Айзек Азимов - Научная Фантастика
- Миры Рэя Брэдбери. Том 1 - Рэй Брэдбери - Научная Фантастика
- Лучшее за год XXV.I Научная фантастика. Космический боевик. Киберпанк - Гарднер Дозуа - Научная Фантастика
- И грянул гром… (Том 4-й дополнительный) - Вашингтон Ирвинг - Научная Фантастика
- Новые Миры Айзека Азимова. Том 3 - Айзек Азимов - Научная Фантастика
- Американская фантастика. Том 12 - Фредерик Браун - Научная Фантастика
- Божье око - Гарднер Дозуа - Научная Фантастика
- Хозяева драконов (сборник) - Джек Вэнс - Научная Фантастика
- Мозг Донована - Курт Сиодмак - Научная Фантастика