Теософические архивы (сборник) - Елена Блаватская

Оккультный феномен

Перевод – О. Колесников

Сэр!

В статье вашего достойного периодического издания от 19-го числа я обнаружила две колонки, посвященные сомнительному восхвалению, скорее воспринимаемому оскорблению моей скромной персоны. Там приведено длинное конфиденциальное письмо от полковника Олькотта к служащему нашего Общества, тайком раздобытое кем-то и помеченное «частное» – словом, которое само по себе подразумевает, что этот документ не предназначен для всеобщего обозрения – а редакционная статья полна преимущественно мелкими оскорблениями и ядовитыми, хотя и банальными, догадками.[503] Последнего и следовало ожидать, однако мне бы хотелось получить ответы на следующие вопросы: (1) Каким образом издатель завладел документом, украденным со стола Бомбейского филиала Теософского общества? (2) Заполучив его, какое он имел право вообще его публиковать, не получив предварительного согласия автора или адресата – согласия, которого он никогда бы не получил? и (3) Как охарактеризовать подобный поступок? Если закон не позволяет возместить ущерб за вред, подобный этому, меня по меньшей мере удовлетворит суждение каждого воспитанного мужчины или женщины, которые прочтут это письмо и после этого прокомментируют. Это частное письмо, написанное обо мне, а не мною, и этот особый вопрос должен быть улажен между обиженным и обидчиком, так как он касается, кроме него, еще и меня непосредственно.

Я достаточно долго прожила в этом мире непрестанной борьбы, в которой «выживание наиболее приспособленного», похоже, означает триумф самых беспринципных, чтобы знать, что коли я однажды позволила своему имени появиться в качестве благожелательного гения «чашек», «чайных блюдец» и «брошек», я должна понести наказание; особенно когда люди настолько глупы насчет того, что касается слова «магия», либо в его популярном суеверном смысле – что это работа дьявола – либо в убежденности, что это плутовство. Поэтому и ровно из-за того, что я «старая леди из России с заходом в Америку», эту страну неограниченной свободы, особенно в газетных личных оскорблениях, – мне приходится напрягаться изо всех сил, чтобы быть равнодушной к презрительным насмешкам и колкостям периодических изданий касательно вопросов, которых они вовсе не понимают – если только они остроумны и остаются в границах приличий и не наносят вред никому, кроме меня самой. Не будучи ни профессиональным медиумом, ни профессионалом в чем-либо еще и делая свои эксперименты с «оккультными феноменами» лишь в присутствии моих немногочисленных друзей – и редко перед кем-то, кто не является членом нашего Общества, – я имею право требовать от публики немного больше справедливости и вежливости, чем обычно предоставляется берущим плату мошенникам и даже так называемым чародеям. И если мои друзья будут настаивать на публикации сведений об «оккультных феноменах», имевших место в их присутствии, им следует по меньшей мере предварить их повествования следующим предупреждением: теософия не верит в чудо, божественное или дьявольское; ничего не признает сверхъестественным; верит только в факты и Науку; изучает законы Природы, оккультные и наблюдаемые непосредственно, обращая внимание в особенности на первые только потому, что точная Наука отказывается иметь с ними дело. Такие законы – это законы магнетизма и всех его проявлений, месмеризм, психология и т. д. Не один раз в свой прошлой истории Наука становилась жертвой своих собственных заблуждений, что особенно касается ее открыто заявленной непогрешимости; и должно наступить время, когда совершенство азиатской психологии и ее знания сил незримого мира будут признаны, как было признано кровообращение, электричество и тому подобное, после чего лишь исчезли презрительные насмешки и язвительные замечания. Эти «глупые попытки одурачить людей» будут потом рассматриваться как честные попытки доказать этому поколению спиритуалистов и верящих в «чудотворцев» прошлого в этом мире Материи и Духа существование видимых результатов и невидимых причин; ничто… кроме огромной порочности мира христиан и язычников, таких же нелепо и однобоко суеверных, как и их соответствующие религии, и злобных всякий раз, когда делались совершенно бескорыстные и филантропические усилия открыть им глаза на правду. Я позволю оставить дальнейшее замечание, что лично я никогда не хвасталась ничем, на что я, вероятно, способна, равно как я не предлагаю никаких объяснений этого феномена, если не считать, что я совершенно не признаю того, что владею какими-либо чудодейственными или сверхъестественными силами, или исполняю что-нибудь при помощи мошенничества – т. е. с помощью сообщников или механизмов. Это всё. И, разумеется, если в обществе все-таки осталось чувство справедливости, я не ответственна за законодательные акты, как и за социальные законы; тайком показывая, ради удовлетворения любопытства членов нашего Общества и желания моих личных друзей, различные феномены, в которые я верю гораздо крепче, чем любой из них, хотя мне известны оскорбления, какие бы результаты ни рассказывались публике. «Официальные круги Шимлы» – некорректная и глупая фразу. Я никогда не производила ничего в «официальных кругах»; но я, безусловно, надеюсь, что произвела впечатление на небольшое количество лиц, принадлежащих к подобным «официальным кругам». А произвела я впечатление тем, что не была ни самозванкой, ни обманщиком «официальных лиц», в отношении которых, кроме того, – до тех пор, пока я живу в этой стране и уважаю ее (особенно принимая во внимание мои естественные демократические чувства, усиленные моей натурализацией в Америке), – я не обязана в большей степени уважать кого-либо из них персонально, даже если он заслуживает это своими индивидуальными способностями. Должна добавить, ради самодовольства издателя вашего периодического издания и в надежде, что это умиротворит его гневные чувства, что из пяти свидетелей-очевидцев производства «чашек» трое (двое из них относятся к «официальным кругам») совершенно не верят в подлинность этого феномена, хотя я была бы очень рада узнать, как им удается, со всем их скептицизмом, продолжать так считать. Я не подражаю неучтивости Издателя и не упоминаю имен, но оставляю читателям шанс самим сделать из этого вывод, какой они пожелают.

Я частное лицо, и никто не имеет права призывать меня идти и давать объяснения. Прямо перед случаем с украденным письмом полковника Олькотта имела место газетная заметка, озаглавленная «Как относятся к оккультным феноменам в Англии», вызвавшая арест мисс Хьютон, медиума, которая добывала деньги под мнимыми предлогами; Издатель, приняв это за подсказку, что мой случай схожий с ее, стал виновен в еще одном ничем не спровоцированным и отнюдь не джентльменским оскорблением насчет меня, которая не добивалась ни денег, ни благосклонности какого-либо сорта к моему «феномену», чем вызывает на себя строгие ответные меры. Единственная польза, извлеченная мною из этих моих экспериментов, когда они сделались публичными, это оскорбление в газете и более или менее неблагосклонные комментарии по поводу моей несчастной личности, разошедшиеся по всей стране. Но пока мои осуждения еще не стали действительно сильными, еще не перешли площадную брань и мученичество под мнимым предлогом, а также выдавание меня за душевнобольную. Полагаю, игра едва ли стоит свеч.

АмристарЕ.П. Блаватская25-е октября 1880.* * *

[Вышенапечатанная статья имеет отношение к оккультному феномену, произведенному Е.П.Б. в Шимле в октябре 1880 г. Для справок: Ванья, ук. соч. Глава VIII; «Старые страницы дневника» полковника Олькотта, II, 232–241; и несколько заметок, опубликованных в «Теософисте», том II, ноябрь и декабрь 1880 г., а также «Оккультный мир» Синнетта, с. 66–85. – Составитель.]

Она мертва, и все же говорит

Перевод – О. Колесников

[В завещании покойной Е.П. Блаватской имелось требование, чтобы ее друзья собирались на годовщину ее смерти и читали некоторые абзацы из «Бхагавадгиты» и «Света Азии». Это было сделано 8 мая соответственно в Адьяре, Лондоне, Нью-Йорке. В Нью-Йорке среди других интересных тем, затронутых тогда, миссис Дж. Кэмпбелл Кейгтли прочитала, после нескольких вступительных замечаний, выдержки из частных писем Е.П.Б. В ответ на многие вопросы мы напечатаем их ниже. Вступительные замечания, будучи импровизированными, цитировались по памяти.]

ГОСПОДИН ПРЕЗИДЕНТ, ДРУЗЬЯ!

Это первый случай, когда я говорю на людях, поэтому прошу вас извинить мою неопытность, когда я сделала несколько замечаний касательно выдержек из писем мадам Блаватской, обращенных к нескольким знакомым.