Сильнее времени (СИ) - Добрынина Елена

***

Цыган ушел с квартиры рано, едва дождавшись, пока Иван покинет помещение. Все тяжелее было ему общаться с сыном управляющего Тереповых, неприязнь их росла и крепла.

Андрей решил, что больше не придет сюда, слишком опасным становилось находиться тут, чуял он. А потому прежде чем выйти, он сложил в саквояж, с которым обычно Иван ходил на смену на завод, а нынче тот пустой стоял у двери в комнату, понемногу из каждого свертка. Немного, но на один заряд хватить должно. Этот саквояж он решил прямо сейчас, до похода к Игнату отнести на квартиру одной своей знакомой, которая порой выручала Цыгана, если он чуял за собой хвост. А след он явно ощутил со вчерашнего вечера и, хотя Плут утверждал обратное, Андрей знал – их ведут.

Выйдя на улицу, он заметил праздношатающегося у лавки и понял, что во всем был прав. С минуты на минуту здесь объявятся легавые и хорошенько перетрясут доходный дом. Врожденная цыганская чуйка снова не подвела. Андрей посильнее надвинул шляпу на глаза и спокойным, но скорым шагом пошел в сторону центра. Отойдя на несколько десятков метров, он взял извозчика и укатил прочь.

Жандарма, приставленного присматривать за доходным домом Гнездиловым и так легко проморгавшего и Ивана, и Андрея, непременно ждала бы знатная взбучка, но на его счастье, в этот момент Александр Сергеевич на Николаевском вокзале пытался слиться с толпой, старательно изображая знатного чиновника или удачливого дельца.

***

Андрей спешил. Петля затягивалась и скрываться бесконечно было невозможно. Он оставил саквояж в надежном месте, а сам отправился на встречу с работником типографии Игнатом. Встреча их, как и накануне, проходила в трактире недалеко от места, где печатались новостные листки, дамские журналы, контрамарки для спектаклей и другая печатная продукция.

Игнат забежал в трактир и поискав глазами Цыгана, устремился к столику в углу, который тот занял. Из-под полов куртки прямо поверх брюк на печатнике был надет холщовый фартук ниже колен, который защищал одежду от краски.

- Приветствую, - торопливо сказал он.

Андрей кивнул и рукой пригласил подельника присесть, но Игнат, озираясь по сторонам, лишь нагнулся поближе к сидящему Цыгану и громко зашептал тому на ухо.

- Некогда мне, глядишь, спохватятся. Сказал, что курить вышел, а сам к тебе. Это благо, у нас на воротах олухи стоят. – Улыбнулся широкой улыбкой печатник. - Была б охрана построже, не вышел бы до конца рабочего дня.

С этими словами он достал из внутреннего кармана своей стеганой куртки сложенную вчетверо газету, еще пахнущую типографской краской.

Андрей потянулся к карману, достал тяжеленький мешочек с монетами и незаметно сунул его Игнату в карман. Другой же рукой он взял вожделенную газету. Осторожно развернул ее, пробежался глазами по только отпечатанным строкам. На первый взгляд номер «Петербургского листка» за не наступившее еще 3 января 1913 года содержал в себе обыкновенные статьи, рекламные и информационные сообщения, заметки о происшествиях. Однако прямо посередине титульной страницы Цыган увидел нужный ему материал. Смотрелся он однородно, сразу бросался в глаза. Все как надо, решил Андрей и одобрительно кивнул, то ли Игнату, то ли себе.

- Не ведаю, на что тебе эта небылица, но коли надо, так надо. Я на всякий случай даты по всей газете сменил. – Усмехнулся печатник. Карман приятно оттягивал холщовый мешочек с серебром. – Пойду я, Цыган, пора. Знаешь, где меня искать, ежели понадоблюсь.

Андрей вновь кивнул, пожал руку Игнату и, бережно сложив газету, убрал ее подальше от людских глаз. Допил дымящийся чай из чашки за пару глотков и, расплатившись, вышел из трактира. Путь его лежал к верфям. Именно там, что в будущем, что в настоящем Цыган видел одно и то же место, которое не было за прошедшие более чем сто лет подвергнуты сносу или разрушению. Таких мест оставалось в Петербурге мало. И поначалу Андрей хотел спрятать послание в особняке на Галерной, но в 1912 году здесь проживало семейство Ильинских и просто так задуманное было не осуществить. Цыгану непременно надо было, чтобы газета эта пролежала где-то сто лет. Тогда ни у кого не останется сомнений, что она подлинная, а информация в ней самая, что ни на есть, настоящая.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

***

Ася взволнованно крутила головой в поисках Ивана. Дядя не подозревал, отчего она так нервничает, и списывал поведение девушки на обыкновенные переживания перед дальней дорогой.

- Пойдем, душа моя, поезд скоро отправится. – Обратился он к племяннице, подавая ей руку.

Ася растерянно угукнула, поднялась со скамеечки, которую они с Порфирием Георгиевичем заняли, ожидая поезд. Билеты в первый класс поезда в Москву лежали во внутреннем кармане пальто концертмейстера.

Дорога им предстояла дальняя. До маленького уездного города N., что в Орловской губернии, прямой поезд не шел. Тереповым необходимо было добраться до Москвы, а потом уже ехать проходящим поездом до места. Можно было отправиться из Москвы на лошадях, но тогда бы они потеряли слишком много времени, а Асе, как собственно и ее дяде хотелось поскорее оказаться под сенью старых родовых лип, увидеть бескрайние, укрытые снегом поля и разглядеть меж ними на пригорке белые стены усадьбы Тереповых – основательного двухэтажного дома с гостевым флигелем по левую сторону и высокими колоннами в центре.

Шум и суета вокзала утомляли, до отправления поезда оставалось все меньше времени, а Ивана все не было. Дядя настойчиво предлагал ей занять свои места и Асе ничего не оставалось, как пойти на перрон. Носильщик напрягся и, толкнув тележку с их вещами, покатил ее к багажному отделению.

Порфирий Георгиевич уже взобрался в тамбур вагона, окрашенного в синий цвет, и повернулся, чтобы подать ей руку. Подобрав юбки, Ася уже готова была поставить на подножку свой аккуратный сафьяновый сапожок, как вдруг услышала свое имя. Она подняла голову и вгляделась в толпу людей, которые окружили ее, ожидая посадки в вагон. Мелькнуло лицо Ивана, и Ася дернулась было в сторону любимого, как вдруг совершенно ясно увидела, что он с тревогой смотрит сквозь нее. Люди вокруг недовольно бранились, так как она мешала им пройти в вагон, а между тем, поезд уже дал гудок, оповещая о близком отбытии. Пассажиры толкались, пробираясь к входу в вагон, оттесняя ее от подножки все дальше.

- Ася, детка! – Окликнул ее дядя. Ася повертела головой, но Ивана не увидела. Решила даже, что ей показалось, но потом в толпе мелькнула его куртка и Ася, совершенно не понимая, что происходит, стала озираться оп сторонам. С другой стороны от себя она увидела представительного мужчину с небольшим саквояжем в руках. Интуитивно поняла, что именно на него смотрел Иван, прежде чем скрыться. У мужчины этого было смутно знакомое лицо и, когда взгляд задержался на нем чуть дольше, чем на секунду, она с ужасом узнала в пассажире сыщика Петербургской полиции Гнездилова. Паника охватила Асю. А потом волной нахлынула злость – именно из-за него, Гнездилова, Иван сейчас находился в смертельной опасности.

Александр Сергеевич заметил Плута раньше, чем юная графиня Терепова. Взмахнул рукой, давая сигнал своим людям окружить и задержать террориста. Сам же сквозь людской поток скоро пробрался к Асе. Она заметила его, когда меж ними было уже не более двух-трех шагов. Девчонка хотела сбежать, но в поезд уже вошел ее дядя, граф Терепов и бросить его она бы не смогла.

- Ну что ж вы в поезд-то не садитесь, Ася Алексеевна? – С холодной улыбкой спросил Гнездилов, крепко держа девушку за локоток. – Порфирий Георгиевич заждался вас. Очень нехорошо дядюшку бросать!

Глава 27. Каждый играет свою игру

Несмотря на улыбку, в голосе Гнездилова проскользнули стальные нотки. Ася попробовала вырваться, но в толпе пассажиров сделать это было невозможно. С ужасом в глазах она взирала на сыщика и как под гипнозом следовала за ним. Иван же сейчас убегал сквозь толпу прочь с вокзала, и Ася молилась всем богам, чтобы ему удалось скрыться.