Личное дело - Александр Михайлов

Я ужасно тяжело переживаю, что распалась "связь времён и народов". Воспринимаю это как личную трагедию. Много моих друзей теперь за границей. Ведь раньше артисты, художники, музыканты часто приезжали к нам из республик. А теперь?!! Моя мечта, чтобы мы воссоединились. И не дрались, не убивали друг друга... Нина Ивановна Л."

Мне не хочется нелепого таможенного контроля на границах между нашими республиками. Эти границы исполосовали великое единое пространство по живому. Нам всем не хочется вскакивать в поезде среди ночи и униженно наблюдать, как кто-то перетряхивает наши вещи!.. Но - вскакиваем, но наблюдаем...

Был я в Америке, и в других этих странах. Потомки русских - они уже и русским-то плохо владеют, но когда они говорят о России, что-то происходит с этими людьми. Они захлёбываются! И везде я слышал от них одно и то же: "Мы очень хотим на нашу Родину - Родину предков наших. Хотим приехать, что-то сделать. Нет, не дают, бьют по рукам...".

Ни в одном государстве и никогда не предавали в таком массовом масштабе своих единокровных соотечественников! Пусть тысячу раз повторят, что дружба между народами Советского Союза была нам навязана в своё время, а значит - была насильственной, неискренней. Но всё же что-то было между нами, если тяготение друг к другу мы испытываем и поныне, если от разделённости, от изоляции народов друг от друга, мы все - только потеряли. Мы все - стали беднее, несчастней, злей.

Я очень люблю одну притчу. К старику, живущему на берегу моря, стучится в дверь Богатство. Но не торопится он отворять для него дверь говорит: "Я был богат, но не был счастлив. А сейчас я счастлив и малым тем, что есть у меня крыша над головой, воздух, пища, вода". Потом стучится к нему Любовь. Отвечает ей старик, не открывая двери: "Я любил и был любим. Но моя любовь ушла из жизни раньше меня. И я до конца своей жизни буду хранить в памяти свою первую любовь". И третий раз стучат ему в дверь. Это пришла Дружба. "Заходи! - обрадовался старик. - Друзьям я рад всегда". И вместе с Дружбой вошли в дом и Богатство, и Любовь. "Я вас не звал!" сказал старик. И тогда Дружба ответила: "Только с друзьями приходят в дом навсегда и Богатство, и Любовь".

Очень точная метафора. Хотя, к сожалению, понимание это приходит уже с возрастом. В наше время потребность в друзьях каждый чувствует очень остро. Чем больше распад в обществе, чем сильнее всеобщее наше разъединение, тем сплочённее становится круг друзей. И он противостоит распаду. Очень важно, чтобы сейчас русские люди объединялись, выживали бы взаимовыручкой и взаимной помощью, а не забивались бы по одиночке в свои норы. Нет ничего проще и обидней как вымирать в самоизоляции, в искусственном одиночестве.

Нам постоянно навязывают сейчас чуждый ритм жизни - ритм, похожий на видеоклип. И мы бегаем, мчимся по множеству мелких дел: мы уже не успеваем себя ощущать. Очень важно в этих новых условиях выработать систему сохранения себя. Не распыляться по пустякам. Не надо стремглав бежать, рваться - разрывать себя на части. Хорошо вовремя притормозить и спокойно посмотреть, что происходит. Что происходит в тебе самом - и вокруг тебя. То есть, собраться. А собраться - это уже, в известной мере, противостоять разносу.

Три события, как минимум, должны произойти в России. Возведение Храма на Крови в Екатеринбурге, на месте расстрела царской семьи. Красная площадь не трупным местом должна быть, а местом праздников и народных гуляний, как это было в прошлые века. Да и дедушке Ленину хватит на ней мучиться. И его пора пожалеть - предать земле, если только она его примет. И уж, конечно, как воздух нужна нам национальная идея - задохнёмся мы без неё. Вернём её из глубины веков!

И всё же мы - страна, которая уже перестаёт разбрасывать камни. Мы начинаем их собирать. Я понимаю: национальной государственной политики пока у нас нет никакой. Некому сказать наверху: "Русские люди, разбросанные по всем странам и континентам, возвращайтесь! Отдаём вам в безналоговое пользование, на несколько лет, наделы земли. Не четыре сотки - полгектара даём каждой крестьянской семье в вечное наследственное пользование: земли много в России, хватит её на всех". Не будет она сейчас нами заселена чужой поселится в твоём доме, и будем мы вечными рабами его.

Это же, в ближнем зарубежье, в дальнем зарубежье, всё это - мы! Наши сыновья, наши дочери, нашей матери-Родине плохо. А когда матери плохо дети должны быть рядом. Сколько нашего народа оторвали от Родины, разорвали единый народ на части. Насовсем нас разорвали? Нет. Духовную общность физическим расстоянием не разорвёшь. Да, затмение - было. Но сейчас - время просветления. И сегодня люди объединяются. Уже произнесена Путиным речь в этом направлении. В его исполнителей у меня веры особой нет. Но я чую нутром, что без суеты, без агрессии мы на терпении своём выстоим. И мы все вместе - огромная сила. Огромная! Сумеющая свой дом - Россию - поднять и защитить.

Сколько веков казачество защищало границы России! Казаки - земледельцы генетически и воины. Никогда не переставали они защищать границы России, оберегать страну. И не предавали веру нашу Православную. Они и сейчас держатся. Такая в каждом казаке сила!

К забайкальским казакам приезжаю - они думают о защите России. Говорят: "Держись, сынок, держись, братан! А дальше бы надо нам, к нашим шашкам, учиться овладевать современным оружием, современной техникой. Вооружить нас бы надо. Чтобы дети безоружными перед лицом беды не оказались".

С 1613 года присягнули казаки русскому царю Михаилу Фёдоровичу Романову на верность трону и Отечеству. И походные атаманы, кубанские, донские, яицкие, оренбургские, забайкальские, и амурские, и терские - ох какая это сила! Кто бы там не верещал по поводу их ряжености, маскарадности, они были, есть и будут великой опорой России.

Чего недруги больше всего боятся? Православия и казачества. Всегда смертельно боялись и будут бояться впредь. И никакие бзежинские, олбрайты и их здешние подпевалы - участники компаний против казачества - не способны повлиять на естественный исторический ход событий.

Наша Россия, наша страна, она вся у Лескова показана - и никому, кроме нас самих, не понятна. У очарованного странника - и годы не те, и здоровье не то. И били его, били, и "всё никак ещё не добьют".

"Усиливаюсь, молчу, - говорит, - а дух одолевает... Всё своё внушает: "Ополчайся"".

И спрашивают его:

" - Разве вы и сами собираетесь идти воевать?

- А как же с? Непременно-с. Мне за народ очень помереть хочется.

- Как же вы: в клобуке и в рясе пойдёте воевать?

- Нет-с; я тогда клобучёк сниму, а амуничку надену".

"Я пострадать за русских людей хочу" - вот высшая честь... Вот он, богатырь русский... Вот и ломай голову веками: кто он такой? Загадкой это и осталось.

Гнули нас, гнули. Дробили нас, дробили. Зря думают, что раздробили. И

не разъяли нас. И не разгадали... И не разгадают.

МЕСТЬ ХУДОЖНИКУ

Вот спрашивают: как я отношусь к званиям. С прохладцей отношусь. Есть определённое моральное удовлетворение, просто - какое-то подтверждение для себя: то, что ты делал, делал не зря. Как-то это всё-таки оценено. Но работал я - не для получения званий... Я народный артист России, Лауреат Государственной премии РСФСР и премии Ленинского комсомола. Однако, самым высоким званием для меня из этих всех званий остаётся одно - актёр. Актёр и всё. (Я не говорю здесь, конечно, о награждении орденом Святого Александра Невского. Честь быть кавалером этого церковного ордена так высока, что какие-либо мои рассуждения здесь просто неуместны: это другое).

А суперрегалии сейчас можно иметь всякие, но тебя никто не будет знать. А можно не иметь никаких вовсе - как, например, Василий Шукшин. Я, упаси Бог, себя не ставлю рядом. Тот же Алейников никаких званий не имел. И был истинно народный артист: его - любили.

Раньше, конечно, присвоение званий имело другой смысл, другое значение. Оно напрямую зависело от административной иерархии, партийности. Знаете, как бывало? До присвоения звания актёр - человек как человек. А после - "Подать машину к подъезду!.. Да, а почему в гостиничном номере нет холодильника?"

Не хочется об этом особо говорить, разве что - ради самой правды, какая бы она не была, но народная артистка могла устроить на гастролях целый скандал: не понравился цвет обоев в номере. А когда уже мне присвоили звание народного артиста, то друг мой в театре только и сказал: "Ну что ж, хоть теперь чиновник лишний раз в лицо тебе не плюнет".

Не званий мне не хватает. А знаете чего? Только одного - проснуться однажды утром в холодном поту, пробитым насквозь железным, ржавым гвоздём идеи, раненым в голову беспокойством ещё не созданного. А я часто просыпаюсь спокойным...

Когда появится холодный пот от жаркого вдохновения, брошу всё, что делаю сейчас, ради пропасти неизведанного. Хотя и не раз были в моей жизни роли, требующие определённого психологического отклонения, выворачивания себя наизнанку, до полного нервного истощения, как это было в работе над образами Раскольникова, князя Мышкина, Ивана Грозного, всё равно - до какой бы степени не приходилось себя выкручивать, надо, чтобы снова появлялась необходимость делать это. Лишь бы опять возникала цель, которая требует от тебя такой выкладки. Возникали бы новые задачи.