СИНИЕ ЛЕБЕДИ - Светлана Гресь

знать. Теперь вот нищим стал, хоть по миру иди.

– А моей, что наговорила. Прячу деньги от нее, якобы дня не проживу, чтобы не пожелать смерти своей благоверной. А ты видел жену мою? Сам черт испугается, увидев ночью темной, а я вынужден жить с ней. Деньги-то ее папаша дал. Теперь тоже остался на бобах. Стерву эту порешить надо, чтобы больше не смогла испортить жизнь никому!

Решительные и злобные слова собравшихся воедино нескольких мужчин, явно желавших отомстить Ярушке за ее ворожбу, слились в сплошной гул, иногда выделявший в своей звучащей массе отдельные неприятные слова. Незваные гости пришли видно с одной целью – уничтожить рассадник колдовства, но где живет она, толком не знают. Вот и решили, что здесь.

– А какая она из себя, ты знаешь?

– Старая, конечно.

– А если не старая и совсем может быть молодая? Ведьма же, может разное обличие принимать.

– Тогда любую бабу, что в доме этом, пусть это будет даже и нежная молоденькая девочка, убиваем, мало ли какую муть ведьма напустить может.

Нора с ужасом представила, что могло быть, если бы она была сейчас в доме. Даны и Кирея, видно, тоже в избе не было. Что за напасть! Недобрые гости расположились возле костра, жаря на вертеле зайца. Стараясь ничем себя не выдать, сидела в укрытии, тщательно прислушиваясь к лесным звукам. Прошло еще немного времени, стало темнеть. Голоса звучали приглушенно, сердито и решительно. Ожидание затянулось, что с собой принесено, выпито и съедено. От большой дозы алкоголя охотники опьянели, стали злее и решительнее в действиях, им хотелось быстрее разделаться со зловредной старухой.

– Не до утра же сидеть здесь, давай в лес пойдем поищем. Пальнем по кустам пару раз, да по домам. В другой раз попробуем подловить каргу старую. Вон тьма какая, может ведьма умышленно навела, чтобы с толку сбить.

Чей – то голос предложил зажечь избу, им будет светло, и бабка прибежит, увидев пожар.

И вот уже пылает ярким жадным пламенем строение ветхое под довольные возгласы пьяной разнузданной братии. Неожиданно для всех и для спрятавшейся Норы, к горевшей избе выскочила огромная мохнатая собака, похожа на лесного диковинного зверя.

– Ведьма! – раздался возглас. – Ведьма объявилась!

– Какая это ведьма, глаза разуй.

– Стреляй, сейчас пропадет!

– Не стрелять! – взволновался один из бандитов. – Ловить будем, у меня в псарне такой собаке приготовлена особая клетка.

– Она же дикая!

– Ничего пару недель поголодает, присмиреет.

– А если это старуха, убить надо не раздумывая, чтобы не успела чар наслать.

– Не стреляй, я сказал. Давай в обход, веревки покрепче приготовьте.

– От греха подальше, стреляй лучше.

– Точно, может это старуха? – подхватили остальные.

Тут Нора поняла, что жизнь Кирея в опасности, его сейчас или убьют, или поймают, и будут в городе показывать диковинного зверя.

Незаметно пробралась к коням, встревоженным пожаром, отвязала, вскочила на одного из них и с громким криком поскакала в лес, увлекая за собой нескольких пьяных мужчин. Они с улюлюканьем помчались следом, стреляя во всадницу.

Остальные, увлеченные ловлей невиданного зверя, стали сужать круг, стараясь набросить сетку на пса. Тут животное растопырило огромные лапы, все как-то вздернулось, и перед изумленными взглядами охотников предстал зверь еще более диковинный. Он стал больше, громаднее. Свирепые глаза зажглись ярким светом, наводящим ужас на непрошеных гостей, огромная пасть раскрылась в жутком рычащем звуке, показывая красный язык и огромные клыки. Шерсть покрылась множеством желтых светлячков, живых, как бы кишащих на поверхности, что во мраке ночи казалось еще страшнее. Все присутствующие остолбенели от обуявшего их ужаса, казалось сам дьявол перед ними во всей своей красе. Кто-то пытался креститься окаменевшими от страха пальцами, вспоминая бога, кто-то вспоминал свою мать. Рядом раздался жуткий волчий вой.

Насмерть перепуганные, охотники бросились врассыпную кто куда, совершенно забыв о цели своего визита, оставив напуганных коней на привязи возле сгоревшей дотла лесной избушки.

V

Кирей бросился искать Нору. Она скакала на лошади, слыша сзади звук стрельбы, надеясь, что пуля минует ее. Сколько так промчали лесом, не знает, но тут конь на скаку споткнулся, почувствовала сильный удар в спину, стала падать в густую темную пелену неприглядной ночи, сразу мир перевернулся, стал верх тормашками.

– Неужели это все? – мелькнула мысль. – А Дана, Кирей?

Пришла в себя от дикой боли в небольшой луже крови, рядом тесно прижавшись, лежал Кирей и тихонько жалобно скулил, зализывая её рану.

– Ну, хватит, видишь еще живая, – простонала, положа руку на собачью шею. Попробовала встать, качнулась, ноги подломились и провалилась в темноту. Очнулась уже утром. На губах почувствовала горьковато-соленый привкус воды, явно морской, неужели рядом море. Прислушалась, шум прибоя был едва слышен. Стало немного легче. Опершись на собаку, попыталась пройти несколько шагов, получилось. Сцепив зубы, ссутулившись, шатаясь и задыхаясь побрела. Рокот моря был ближе и ближе.

А вот и оно, необъятное и могучее. Камень, на котором часто сидел Тимор и она, будто совсем недавно, и скала, высокая, в синих небесах спрятавшаяся. Подняла голову, там, неизвестный и таинственный замок, в легкой дымке облаков далекий и невесомый. Кивком головы дала понять, что им надо туда на самый верх, может, это их спасение, а, может, и погибель. Кто там может быть, сердце тянется, верит, надеется.

Сколько добирались они, то ползком, то пехом по каменным ступенькам, не знала, все перемешалось; физическая боль, усталость, непреодолимая жажда. Время от времени теряла сознание, проваливаясь, в пустую, бездонную темноту, тогда пес тащил ее наверх, звериным чутьем понимая, что неспроста Нора стремится наверх. Земля с высоты птичьего полета казалась маленькой и нереальной. Не свалиться бы отсюда вниз. Кирей, уже окончательно потерявшую сознание Нору, все тащил и тащил по ступенькам, надеясь, что когда-нибудь они всетаки закончатся. Не один день, верно, прошел, когда вконец обессиленный, приполз на небольшую площадку, огороженную камнем, упал перед железной дверью, жалобно заскулил, царапаясь в нее. На звук никто не спешил выходить.

Нора в очередной раз пришла в себя в удобной, мягкой кровати, в ослепительно белой шелковой постели, так она спала только в спальне княжеского замка. Пес лежал тут же на шерстяной подстилке. Внимательно осмотрела его, ничего подозрительного. Тихонько позвала, услышав голос проснувшейся, радостно заскулил, стараясь лизнуть в лицо.

– Ну все, все, видишь, снова живая. Обошлось и на этот раз, а вот куда мы попали, непонятно! Где хозяин, ты его видел?

Собака виновато опустила глаза, что может сказать безмолвное животное, разве поскулить малость.

– Ладно, сама познакомлюсь и поблагодарю за кров и пищу.

Но свидание