СИНИЕ ЛЕБЕДИ - Светлана Гресь

мамы к дочке? Ты что-то знаешь?

– Есть много разных сказок, всех и не припомнишь.

– Ну, подумай, очень хочется послушать такую историю.

* * *

– В деревне, где я жила раньше, где остались мои родители, есть очень красивое место. У реки, на крутом берегу растет огромная и довольно древняя плакучая береза. Высокая, развесистая, раскинула ветви, что руки, низко – низко склонившись над землей.

Под ней в густых зарослях листьев стоит скамейка, где вечерами обожают целоваться влюбленные парочки. Рядом, недалеко настелены доски – площадка для танцев. Срублены большие и высокие расписные качели.

В праздничные и выходные дни здесь собираются деревенские жители, проходят массовые гуляния.

Так вот, говорят наши бабы, что тоже очень давно жила в деревне семья, мать и дочь на выданье.

Девочка, тоненькая, будто былиночка, с большими, ясными голубыми глазами, что светились как звездочки. И такая она была славненькая, такая чистая сердцем и мыслями, что понравилась одному заморскому господину, когда он со своей свитой, будучи в гостях, заблудился на охоте, и девушка помогла им выйти из лесу. Король тут же решил сосватать ее за своего сына-повесу, авось одумается, остепенится. Ударили по рукам и решили через год свадьбу сыграть. Должен был королевич приехать из-за моря сам за своей невестой.

Ни дня не проходило, чтобы не говорили мать с дочерью о чудесном будущем. Как мечтала девушка о красивых нарядах, о добром муже, украшениях, которыми он будет одаривать ее. Ей так хотелось побыстрее окунуться в эту новую увлекательную жизнь.

И вот подошел положенный срок. Уже готовится вся деревня к встрече гостя заморского, надеясь, на подарки богатые, на угощение знатное. Долго ждать не пришлось.

Целый караван повозок, телег и колясок, запряженных разукрашенными лошадьми, пришел в деревню. Сбежались тут и стар, и мал; всем хотелось взглянуть на диковинных гостей. У ворот же мать встречала с хлебом-солью дорогих гостей.

А была она не на много старше своей дочери, тогда рано замуж выходили, рано и овдовела. Следующий брак – внезапная смерть, и снова одна. Потом уже не стремилась в церковь, хотя нравилась многим мужчинам; да и как не нравиться.

Личико свежее, что яблочко румяное, брови черные, что ночка темная, густая, ресницы пушистые, губы сазхарные, улыбка легкая играет, слепит глаза белым жемчугом речным. А косы! Таких великолепных длинных, густых волос цвета спелой пшеницы в мире не увидишь. Бывало, распустит их по плечам, солнце красное засматривается на красоту женскую, луна ночью тускнеет от зависти.

Так вот встречает она гостей своих дорогих, кланяется низко до самой земли, привечает зятя будущего. Нарядный платок спал с головы женской, и коса камнем упала на грудь высокую, расплелась и накрыла золотой волной.

Ахнули гости, красоту такую увидев, у многих седобородых глаза от сладострастия помутнели, а жених как увидел, оцепенел. Она ему каравай подносит, а он глаз жадных с нее не сводит, кроме ее не видит никого. Разве

видны ясные звездочки, когда луна-красавица серебром горит, и заметишь ли ромашку скромную, если в саду роза алая тянется к тебе дивным узором лепестков своих.

Зазвала в дом гостей, за столы дубовые сажала, яствами изысканными, медом-пивом угощала. Спать уложила на кровати тесовые, покрывала стелила льняные, белоснежные, одеялами укрывала шелковыми.

Но не спится заморскому гостю в постели прохладной, подушки пуховые каменными кажутся, думы тяжкие душу терзают, плоть лихая горит-пылает. Закрывает очи ясные, и видит золото волос роскошных, грудь высокую, глаза с паволокой, бровь тонкую дугой, и как тут уснуть.

Решил жар в воде остудить. Пришел к реке, а на берегу стоит будущая теща в рубахе до земли, волосы распущены по плечам. Месяц ясный обнимает ее, любуется ею, ветер-хулиган щекочет тело страстное, заигрывает с красавицей.

Подошел молодец, заглянул в глаза глубокие, бездонные, и утонул, захлебнулся дурманом терпкого пьянящего запаха. Брал на руки могучие и, безмолвную, нес в травы высокие, туман серебряный. Ладой, ладушкой называл, отрадой сердца своего.

От слов таких ласковых, от поцелуев нежных, от крепких сильных объятий мужских растаяла молодушка, забыв обо всем на свете. Затмила страсть жгучая, горячая глаза и уши влюбленным. Мир для них перестал существовать. Ничего не видели, не замечали никого вокруг.

А завистливых глаз очень много, завидущих всегда достаточно. Нашлось сердце злобное, душа черная. Быстренько в деревню сбегали, привели дочь вдовы и показали место укромное, где мать с будущим зятем любуются – обнимаются.

С горя окаменела девушка, сильное затмение нашло на нее, и пошла она в воду темную, в бездну мрачную. И закрылись очи девичьи, и угасла жизнь, воробышком маленьким встрепенулась, и затихла на веки – вечные. Как увидела мать тело дочери, задохнулась от горя страшного.

– Доченька, моя милая, прости мать свою непутевую! Прости, – только и смогла прошептать.

Весь народ возле утопленницы столпился, забыли о бедной женщине, а когда кинулись, нет ее. Выросла на том месте береза белая, ветви длинные, к реке тянутся, листья шепчут: – прос-с-сти, прос-с-сти.

Вот так-то, спать давно пора, заговорила я тебя, – Нора погладила девушку по голове.

– Чего пригорюнилась, призадумалась?

– Жалко их всех, а ты меня отведешь в ту деревню, смогу я увидеть березу знаменитую.

– Придет пора, увидишь, а сейчас в постель, – поцеловала на ночь и ушла к себе. Кирея, как всегда, в избе не было. Где он бывает по ночам, неведомо, приходит всегда под утро, усталый и голодный.

Сегодня Нора встала позднее обычного. Дана еще спала. Быстро приготовила поесть, и ушла в лес, надо было забрать мед в пчелиных дуплах, пока косолапые не опередили и не забрали первыми. Корзина была тяжелая, путь дальний, возвращалась домой под вечер, усталая и довольная. Присела на пеньке, рассматривая шляпку большущего гриба, и не червивый даже, в корзину не вмещается. Вот Дана удивится, такое не часто можно встретить. Солнце круглым красным шаром катило к невидимому из-за верхушек деревьев, горизонту. В лесу время летит быстро.

Вдруг ветер донес решительные сердитые мужские голоса. Тихонько подошла ближе и увидела, нескольких человек, спрятавшихся в кустах возле их избушки. Они явно кого-то ждали. Немного поодаль к дереву привязаны кони. Нора решила не выходить из укрытия и узнать, что хотят эти незнакомые люди. Ветер донес первые слова.

– Старая карга, жизнь испортила своим гаданием. Наговорила чуши всякой жене, а она поверила, из дома выгнала в одном исподнем, без копейки денег. Любовниц, видишь ли, у меня много, деньги женушки в карты проигрываю. Кутить в кабаках – это жизнь моя, но зачем ей об этом