Наследница проклятого рода. Книга III - Дмитрий Трояновский

Глава 6 Грядущая буря

Известие о предстоящей свадьбе Наследницы в один миг разбудило всех, кто уже успел отойти ко сну. В городе началась паника. Большинство жителей Нортанданэа стали готовиться к отъезду. При этом никто не только не знал, куда и зачем он собирается бежать, но, кажется, даже не задавал себе таких вопросов, размышляя лишь о том, что из домашних вещей взять с собой и на чем везти поклажу. Если бы эти «неотложные» дела не мешали остановиться и задуматься, то многие сразу же поняли бы, что во всем Нолдерхейме нет места, где они могут спрятаться от надвигающейся катастрофы. Но они так спешили, что у них не оставалось ни одной минуты на размышления.

— Похоже, мы тут одни знаем, куда надо идти, — заметил Таламанд, собирая свой отряд на площади перед «Веселым пристанищем». — Но если мы не поторопимся, то беженцы заполонят все дороги, и нам придется тащиться в хвосте.

Быстро приторочили к седлам походные сумки. Они были туго набиты, что ясно говорило о дальности предстоящего пути. Шестнадцать человек, двенадцать эльфов и один гном — вот и весь отряд. Лангабарда пришлось привязать к седлу — горцы никогда не ездят верхом.

— Невеста Смаргелла — Флиаманта, — проговорил Эстальд. — Это невозможно… Может быть, мы все сошли с ума…

— А ведь нам казалось, что мы раньше где-то видели ее? Но никто не мог вспомнить, когда и где именно, — ответил Маглинус. — И вот меня неожиданно осенило: да ведь она как две капли воды похожа на волшебницу Мэйфлин, чье изображение мы видели в меланротском Зале Славы! Там, где первый раз услышали эту легенду!

— Меня занимал вопрос, почему Флиаманта нежданно-негаданно оказалась чародейкой, — включился в разговор друзей Октиус. — Судя по всему, многие поколения ее предков, жившие в Орадейне, начиная с его основателя Сагаральда Седого, обладали магическим даром, но не подозревали о нем! Видимо, когда Сагаральд родился, рядом не было чародеев, способных заметить его способности, и они пропали втуне для него и потомков!

Тут к беседе присоединился Таламанд, до этого момента полностью погруженный в свои мысли.

— Я сопоставил время вспышек на Башне Остристринора с историей жизни Флиаманты, — начал он. — Помнишь, Эстальд, то, что она рассказала нам в Кронемусе? И вот что получилось — все шесть самых ярких вспышек день в день совпадают с самыми важными событиями в ее судьбе, которая строго вела ее по пути, указанному в пророчестве. Первая вспышка случилась в ночь с 25 на 26 июля 14511 года, когда она родилась. Вторая — через два с половиной года, когда погибли ее родители. С четырьмя вспышками, случившимися в течение 14530-го было немного посложнее… 30 марта пламя дало знать, что воительница отправилась в путь в полном одиночестве, а следовательно стала более уязвимой для воздействия темных сил. Следующий сигнал Башня подала, когда Флиаманта нашла кубок в форме дракона — его описание полностью совпадает с изображением, которое мы видели в Меланроте — это та самая чаша Итильгора Обездоленного, которая была необходима для воскрешения Смаргелла! Третья за прошлый год вспышка произошла, когда прислужники Остристринора напали на деревню, куда Флиаманта вернула свою находку, и завладели чашей. Последняя вспышка, которую мы видели, когда были в Меланроте, возвестила о гибели приемной семьи Флиаманты. Ведь Мерлагонд и его дети, точно так же, как и отец девушки, являлись потомками Остристринора. Это входило в условие исполнения пророчества о наследнице проклятого рода, согласно которому она должна была остаться совсем одна.

— Если не считать нас, — подумал, услышав эти слова, Эстальд, а вслух сказал:

— Я вспомнил о письме, которое правитель Орадейна написал ей перед смертью! В нем Эльмерус Тинтагиль, похоже, хотел рассказать Флиаманте правду. Там упоминалось о постигшем его «раскаянии», но последние строки были залиты чернилами, осталось непонятным, за что именно он просил у нее прощения…

— Наверное, за то, что он послал ее родителей на смерть, — предположил Таламанд.

— Вы считаете, что он это сделал сознательно?

— Думаю, что под влиянием Астергона. Этот тип умеет внушать навязчивые идеи. И не такие мудрецы становились игрушкой в его руках. А прямыми исполнителями воли Остристринора обычно были так называемые «охотники» — специально натасканные на убийство его наследников чудовища. Так, Зиндерхельц Мореплаватель, погиб в схватке с морским змеем Тиргофалем, а родителей Флиаманты скорей всего сожрал Эзингер. Это такой шестиголовый монстр, способный мгновенно появлятся в любом месте, куда его отправит Хозяин.

— А вот оно что! — воскликнул Эстальд, — значит, именно эту скотину я видел вчера в Нортанданэа после нашего совета в «Веселом пристанище». Когда все разошлись, я поднялся на крепостную стену. И на скале вдали… Мерзкое создание… Но он почти сразу испарился. Боюсь, как бы он не добрался до Флиаманты.

— Думаю, что у «охотников» теперь другая цель.

— Неужели мы? — догадался Маглинус. — А они уже знают, куда мы идем?

— Пока еще нет, но скоро узнают, можете не сомневаться.

— И все-таки мне кажется, что Флиаманта в опасности, — не унимался Эстальд.

— Это правда, только «Охотники» здесь не причём. Флиаманту не съедят, как ее родителей. Ей уготована более страшная участь: стать супругой самого Смаргелла, матерью новой расы человеко-демонов и тем самым погубить весь Нолдерхейм… 24 августа… А сегодня уже 2 мая. Не думал, что мне когда-нибудь доведется узнать точную дату конца света, — покачал головой Таламанд.

— Я не могу поверить, что Флиаманта способна на такое! У нее отважное сердце. Она бросится на меч или примет яд, но не станет в этом участвовать, — воскликнул Эстальд.

— Вы, мой молодой друг, забываете, как она обижена на весь свет, — возразил Октиус, и я, старый дурак, виноват в этом больше всех. Но я обязан был по своей должности подозревать ее. Это ее странное появление в Кронемусе и неожиданно открывший магический дар? А ее встречи с Астергоном? Что еще нужно, чтобы считать ее шпионкой? Сейчас я понимаю, что ошибся, но сделанного не вернешь, и обида, съедающая сейчас сердце Флиаманты, вполне может подтолкнуть ее в объятия Смаргелла.

— Безупречная логика, — думал Эстальд, — но почему же я опять начинаю его ненавидеть?

— Постойте! — воскликнул Маглинус. — Гонцы сказали, что она выезжает из Орадейна. Но как такое может быть? Он ведь сожжен дотла.

— Наверняка, это еще одна хитрая уловка наших противников. Они великие мастера создания иллюзий, — задумчиво произнес Таламанд. — Чтобы добиться согласия Флиаманты, они могли и не такое выдумать.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});