Игра Льора - Мария Токарева

и ноги кровоточили от ссадин, спина болела от будущих синяков, но в душе твердым гранитом веры звучал голос, который, казалось, не ей принадлежал и не Сумеречному Эльфу, голос из-за грани миров, из самой глубины души: «Все верно».

– Верно… Верно… – шептала Софья, но страх тянул ее назад, шипел, что впереди нечего ждать, ни помощи, ни избавления. Ведь чудеса для сказок, а этот мир, хоть с колдунами и эльфами, не походил на радужные истории о вечной любви и торжестве жизни.

«Гроза прекратилась. О, уже лучше… лучше», – рассуждала Софья. Даже самые мелкие улучшения теперь представали великим благом.

Невольно вспоминались истории отшельников, которые уходили в пустыню, не боясь сгинуть там без следа. И будто бы она стремилась к смерти в своем трепыхании раненой птицы. Но больше жизни впитывала душа, чем среди роскошных покоев и сокровищницы стяжателей бренного злата. Но ныне искушал усталостью сон, что подступал среди холодных камней.

Никто не приходил, никто не спасал, и до ее боли никому здесь не было дела. Портал домой остался в башне, где раскинул паучьи сети враг. Даже на смертном одре она не попросила бы помощи у льора. И потому двигалась дальше. Все просто: лишь бы не заснуть среди камней.

– Если суждено, значит, выберусь…

Мыслить о направлении средь пустоши оказалось невозможно. Если в башне с ней только играли, то бесплодные скалы четко дали понять, что готовы убить каждый миг.

Взгляд вяз под ресницами, засыпанными пылью. Софья просто шла вперед. Времени больше не стало, умерло время в разбитых часах. Песчинки носились в хаосе мира. Тенью падал час за часом, увлекая зыбучие секунды, утягивая жизнь в страну невозвращения. Но оставался последний способ жить – идти дальше против ветра.

Губы потрескались, из ранки в рот потекла кровь. С юга вновь летела гроза, а неяркая рыжая звезда пробивалась через тучи – светило Эйлиса, забывшего рассвет. И среди вялого увядания брела слабая девчонка. Но не на смерть, нет-нет, она хотела жить.

Внезапно что-то изменилось, скала зашевелилась. Донесся странный звук, как будто кто-то перебирал камни. Неожиданно огромная массивная глыба в два человеческих роста развернулась. И на Софью воззрились два желтых глаза с подобия каменного лица. Камень ожил!

– Ма-мамочки… чудовище… – отпрянула Софья, остолбенев.

– У-у-у… Ого! – донеслось со стороны скалы, которая повела подобием толстенных рук, с грохотом переступая ногами-тумбами. Ниже желтых каменных глаз обнаружился рот, который задумчиво пожевывал что-то, роняя каменные крошки. Исполин напоминал пробудившихся идолов с Острова Пасхи. Какое-то время Соня и великан рассматривали друг друга. Странница ошиблась насчет необитаемости мира. Но после всего увиденного каменный великан почти не удивил, скорее испугал. Что же сулила эта встреча? Что ждало в следующий миг?

Великан выронил пару мелких камней из шершавых каменных рук. Темно-серая порода покрывала неровными буграми все его тело, на «лице» торчали более мелкие обломки, которые позволяли читать медленно появлявшиеся эмоции. О разумности существа не удавалось судить, однако он явно изумился встрече. И, как ни странно, Софья уловила в нем часть того же страха неизвестности, что ныне всецело владел ей.

– Ты льор? – послышался глубокий-глубокий бас. Великан говорил очень медленно, в каждой его фразе застревал камнепад, как далекое эхо раскатов земли.

– Нет, я человек, – помотала головой Софья. В последнее время само сочетание букв «льор» внушало ей отвращение.

– Человек… Человек, – пробормотало существо в задумчивости, точно раньше это слово что-то значило для него, но он позабыл, когда и что именно. – А что ты умеешь?

– Я не знаю… – растерялась Софья, поэтому ответила невпопад: – Рисовать… Чуть-чуть готовить. А что вам надо?

Великан, кажется, вздохнул, поднимая с земли новый камень, засовывая его в большой рот и дробя черными каменными зубами. Подобие лица ничего не выражало, разве только какую-то рассеянность.

«Как я понимаю их речь? Хотя… Со мной по-прежнему кусочек янтаря», – впервые не к месту и не вовремя задумалась Софья, но тут великан снова заговорил, скребя голую макушку мясистым пальцем:

– Ничего. У нас ничего нет. Но нам ничего… и не надо. Человек… Кажется, раньше они жили здесь… Или мы жили здесь вечно.

– Мне… мне нужна помощь. – На глазах Софьи выступили слезы, она сжала кулаки, невольно выпалив: – Льор Раджед похитил мою сестру. И меня… мы из другого мира. А вы… Простите, я не должна просить вас. Вы меня совсем не знаете.

– Так быстро. Так торопливо. – Существо медленно замотало головой. – Помолчи. Помощь… – Великан снова замер на несколько минут, переминаясь с ноги на ногу, но потом на него снизошло что-то вроде озарения, в нечеловеческих глазах зажглась искра. – Тебе нужна помощь. Спроси совета у мудрейшего. Полетишь к мудрейшему.

С несвойственной до того скоростью великан подхватил легкую спутницу на руки, Софья и вскрикнуть не успела, коря себя, что доверилась первому встречному, да еще не совсем человеку. Великан довольно бодро зашагал прочь от башни, остававшейся позади одинокой твердыней.

– Куда… куда вы меня несете? – дернулась Софья. – Вы меня съедите?

Каменные руки оказались бережными, но от дорожной тряски все синяки резко отозвались ноющей болью.

– Съесть? Мы не едим ничего, кроме камней, – удивился великан, с недоверием спрашивая: – Так ты че-ло-век или камень?

– Нет-нет, я человек, – замотала головой Софья, почти не испугавшись. Как ни странно, от этого неказистого существа не исходило той лживой ауры, которая вечно окутывала Раджеда. Софья не доверяла своему умению разбираться в людях, хотя оно ее редко подводило. Но ныне верить приходилось на слово. Но если ей обещали где-то помочь, то что потребовали бы взамен? Ее несли прочь от башни, в которой оставалась Рита. И это страшило.

– Че-ло-век… Че-ло-век, – повторял нараспев великан, утробно посмеиваясь, в такт шагов покачивая свою ношу. Новое слово не обрело для него особого значения.

– Куда мы идем? – встрепенулась Софья.

– В деревню.

Каменная пустынь сменилась иным нагромождением разномастной песочно-сизой породы. Ныне она стала сложнее: валуны прихотливо свивались и громоздились друг на друга, точно гигантские деревья и ползучие лианы. Великан уверенно зашел в их темные сплетения, образующие пещеру с просветами. Софья все пыталась понять, что ей напоминает ландшафт. Вскоре она присмотрелась к камням, которые будто обточил искусный мастер, – в них отчетливо угадывались линии коры и резьба листьев.

– Я слышала про каменные джунгли, но не была готова увидеть прямое значение этих слов, – удивлялась она негромко.

Сопротивляться или вырываться у нее уже не было сил, да и всякое неповиновение великану не имело смысла. Он обещал помочь, неприглядный на вид, глуповатый своей сонной наивностью. Но если бы предал и он,