Игра Льора - Мария Токарева

сном. Размышлять, что ожидает в обозримом будущем, не имело смысла. Повсюду лишь неизвестность.

* * *

Злые думы растекались чернильными каплями. Отмытое от облаков солнце неторопливо озаряло равнину, проходя лучами по камням и мертвым чувствам. Ни любви, ни сострадания – лишь долгий гнев, написанный на застывшей маске лица. Все черты еще больше заострились, взгляд неподвижно буравил пустошь в поисках беглянки. Как? Куда она могла исчезнуть? Ведь владения льора просматривались магическим зрением до самых границ, где начиналась завеса чужой магии.

Вокруг башни вскоре сгустились тучи, набухли тяжелой шапкой и разорвались бешеным взрывом молний. Все залы, коридоры и рудники одновременно наполнились нечеловеческим воплем, рыком, ревом урагана, в который превратился голос могущественного колдуна:

– Проклятье! Проклятье!

Льор Раджед замолчал на миг, чтобы отдышаться, до угрожающих трещин сдавив раму волшебного зеркала, которое отражало ныне панораму его владений. Бешенство клокотало в сердце жадной химерой, источая на разные голоса рычание и сипение.

– Огира… Это определенно Огира! – шипел Раджед, щелкая зубами, точно голодный волк. Вокруг него клобуком кобры развевалась аура тьмы, всех самых мерзких замыслов и стремлений, всех алчных желаний. Тонкие вытянутые ноздри льора раздувались, как у разъяренного быка.

Он дал волю неконтролируемому гневу, превратив пальцы на правой руке в пять сияющих мечей, и снес ими несколько колонн в тронном зале. Красоты архитектуры повалились раскрошенными кусками, резные цветы лепнины разбились в пыль. А Раджед все не мог остановиться, негодуя, что его план, его игра сбилась с курса. Развеять скуку – вот была цель. Теперь же наступала неопределенность. И ее-то он ненавидел больше всего. Разъяренный лев с горящими глазами, растрепанной гривой и острыми когтями – не человек.

Когда волна буйного негодования, граничившего с сумасшествием, схлынула, Раджед вновь остановился подле зеркала. Он властвовал над всем, что отражало холодное стекло, и мог бы вернуть непокорную гостью из любой точки своих земель. Он видел, как она страдала, он намеренно наслал грозу и испугал ее знатной молнией – да, в силах льоров оказывалось и управление погодой. Но девчонка только уходила все дальше в пустошь, точно придумала хитрый план.

Раджед ждал, когда она произнесет его имя с мольбами вернуть ее в башню. Тогда бы он непременно откликнулся, излечил все ее раны, вновь обрядил бы в лучшие платья. Он рассчитывал, что девушка рано или поздно примет его условия, поймет, что завидней доли ей не найти. Никто не способен терпеть страдания вечно, если им предлагают роскошную жизнь и красиво лгут о возможности получить магическую силу. Впрочем, твердость убеждений Софии раз от раза поражала все больше, заставляя усложнять испытания, бередя любопытство.

Но в какой-то момент сбежавшая гостья пропала из поля зрения. Чародей вспоминал, что только однажды случилось нечто подобное: в тот день, когда каменные великаны подняли против него очередное обреченное на провал восстание. Кто-то доставил им артефакт из чужого льората, искажавший магию слежения. Кто-то затуманил их примитивный разум сказками о великом благе, которое непременно настанет, если свергнуть правителя.

Получалось, что вредоносный предмет не удалось уничтожить, потому что теперь неугомонная девчонка исчезла, покинула границы владений Раджеда и явно летела над Янтарным морем на восток, в сторону второго крупного материка. И вряд ли она догадывалась, какие опасности ее там поджидали.

От этой мысли Раджед замер и с трудом заставил себя успокоиться. Лишь нервно подергивались его тонкие губы, да оранжевые глаза метались, не видя конкретных предметов. Он вновь приблизился к зеркалу, стремясь высмотреть хоть что-то за завесой чужой магии.

– Куда она делась? – бормотал Раджед, теребя и почти разрывая тонкую ткань жабо. – Проклятье! Она за пределами моих владений! Да кто это вообще был? Неужели и правда Огира? Я думал, что уничтожил этих смутьянов еще двести лет назад.

Мысли вслух не привели к улучшению поиска. Где-то на середине Янтарного моря владения Раджеда соприкасались с магией других чародеев, что образовывала непроницаемую завесу.

– Как она могла до этого додуматься? Она считает, я здесь самый жестокий? Я?! Думает, что найдет поддержку у других льоров? – все говорил с собой Раджед. Он негодовал, бессильно водя рукой по стеклу, не просматривая ничего среди тумана, в который превратилась поверхность зеркала.

– Бесполезное стекло! – выругался он и отшатнулся от зеркала. Холодный замок замирал под звуками шагов подкованных сапог. Раджед Икцинтус, сильный и непобедимый льор, метался, точно в клетке, ища свой просчет. В веселом самодовольстве он где-то проглядел засаду, злой умысел или целое восстание. Кто знает! И незнание похищало покой праздного оптимизма, который плескался ярким солнцем, пока холодный образ смерти не представал вечным напоминанием о скорой судьбе мира. Из-за него накатывала ярость, из-за него янтарный свет обращался в огонь испепеления.

Из башни пропала гостья, обнажив уязвимость хозяина!

Раджед бродил от зеркала до смотровой площадки, размышляя, что делать и куда теперь направиться. Он не суетился, не торопился принимать решения: если враг придумал хитрый план, следовало ждать выдвижения условий.

Хотя, может, и вовсе не стоило? В конце концов, очередная девчонка, даром что из другого мира. Если бы он покинул башню, оставив портал без присмотра, то кто-то вроде Нармо Геолирта мог запросто воспользоваться им. Возможно, на то изначально и делалась ставка.

Раджед нахмурился, коря себя за недальновидность. Однозначно, отправляться за Софией на другой материк было небезопасно. Да не для одного чародея, а для целого мира Земли, на который уже давно положили глаз враги. Знали бы они, что не обретут и там счастья!

В обычных людей им превратиться не светило, а великая магия несла лишь разрушения. Порой Раджед желал сам сбежать, особенно когда видел очередной окаменевший зал в башне. Но льор неоднократно замечал, как сильно выматывает его пребывание на Земле, точно сила иссякала в десять раз быстрее, утекала вместе с жизнью. Нет, однозначно, в мире Земли их всех ждала только смерть. И они бы принесли только смерти вместе с новыми усобицами.

Раджед не ведал точно, что сулило льорам пребывание на Земле, но чувствовал, что они слишком тесно связаны с зачарованными самоцветами Эйлиса, своими талисманами. На Земле же поющих камней не существовало, значит, и льоры там не могли обитать. Раджед понимал, что его враги не поверят ни единому доводу и слепо вцепятся в возможность вырваться из исчезающего мира.

Бросить портал – подставить под удар целый мир, Землю. Бросить Софию – самый логичный исход, как пожертвовать пешкой. Ведь правитель обязан думать не только о своих прихотях. Хотя что ему до другого мира? Или все же он надеялся сбежать?

Тяжелый