Разочарованный (Thnks Fr Th Mmrs) - Екатерина Тарасюк

– К сожалению, выходные принадлежат вовсе не мне, – горько вздохнув, сообщил Марк.

– А что такое?

– Ну, в субботу я освобождаюсь только вечером, а в воскресенье свободен лишь ранним утром, что еще более печально, чем суббота.

– Чем же ты таким занят? – хихикнула Романова, на что Марк покачал головой.

– Я в этом году заканчиваю музыкальную школу по классу акустической гитары… Неужели, я тебе не говорил? – удивился Зильберштейн, потянувшись за второй сигаретой. Когда он оставался наедине с Евой, то всегда курил на одну больше. У каждого своя вредная привычка, не так ли, Иви?

– Впервые слышу, – улыбнулась девушка и, смутившись, попросила: – Может, как-нибудь сыграешь мне?

– Может, как-нибудь сыграю тебе, – согласился одноклассник. – Кстати, слышала школьные новости?

– «Кстати» это к чему? – усмехнулась девушка. – Ну, в общем, ладно. Что за новости?

– Таня, похоже, с Егором начала встречаться.

– Откуда узнал?

– Сурикова рассказала, а они ж с Таней, как-никак, лучшие подруги.

– Марк, ну, ты и сплетница, – засмеялась Ева и пошла вперед. Тогда у Марка зародилась интересная идея, о которой я расскажу несколько позже, но, а пока немец торопился за подругой, которая ускорялась. Видимо, ей очень хотелось домой.

В школе Зверя не любили тех, кто говорил много лишнего. Естественно, Марк изначально не вписывался в данную канву – обсуждать чужую личную жизнь он любил, чего никогда не скрывал. Главное – быть честным с самим собой, а потом и с окружающими. Так вышло, что ту новость Марк подслушал абсолютно случайно, и информация была секретной. Разумеется, такое никому бы не могло прийти в голову: ни ему, ни Еве, которая вечером обо всем рассказала Кире, которая уже рассказала обо всем Стасу. Таким образом, началась Грандиозная Паутина Сплетен, иначе именуемая как ГПС.

Кто бы мог подумать, что именно она станет причиной дальнейших проблем в школе? Уж точно не я.

ГПС разрослась настолько быстро, что к следующему утру уже оба девятых класса знали, что Егор обзавелся подружкой. Марку от этого было ни тепло, ни холодно, но вот стоило Егору прийти в школу, так на него обрушились заинтересованные девичьи взгляды и ехидные смешки мальчишек. Когда пришла Таня, то одноклассницы сразу же накинулись на нее с расспросами, мол, когда они так успели. Девушка отреагировала намного спокойней, чем ее новоиспеченный молодой человек: тот сразу же начал отнекиваться от разного рода связей с женским полом и чуть ли не признался в любви к мальчикам.

– Какая падла не следит за языком?! – разозлено процедил Егор, когда мимо него проходил Зильберштейн, насвистывавший мелодию из любимого фильма «Убить Билла». Не то чтобы Костенко мог предположить, что источником проблем мог стать Марк, но такого варианта он никак не мог исключать, так как у них были чрезвычайно напряженные отношения; неудивительно, если тот решил досадить ему таким способом. Мелочно? Да, но это всего лишь рассуждения стандартного представителя школы Зверя.

Отследить источник слуха было довольно-таки просто.

Это было двенадцатое декабря. В тот день Марк начал задумываться, стоит ли ему что-нибудь дарить Еве. Если и стоит, то что? Ему было непривычно делать какие-либо подарки на Новый Год, он едва мог подобрать что-нибудь достойное своей матушке. Фантазия у парня в этом плане была весьма скудна.

«Что бы ты хотела на НГ?» – написал Марк на клочке бумаги, вырванном из словаря, и протянул соседке по парте. Она с ленцою развернулась к своему месту и, увидев записку от приятеля, удивленно вскинула бровь. Развернув ее, она посмотрела на запись и, улыбнувшись, взяла первый попавшийся карандаш и написала ответ: «Импровизируй, милаш. Я же не спрашиваю у тебя, что тебе дарить;)»

Это был урок русского языка, когда Анна Александровна разбирала вместе с классом ошибки, которые наиболее часто совершают в ГИА. План посадки каждый раз менялся. В этот раз за Евой и Марком разместился Егор, который, узнав о слухе, решил «по-дружески» потолковать с немцем. Ему было известно, кто слишком болтлив.

Егор всегда одевался в спортивном стиле да любил спорт в целом. У него не было проблем с тем, чтобы найти себе девушку, даже если дело касалось не чистой любви, а чего-то более интимного. Ева никогда бы не подумала, что Костенко сможет стать для нее кем-то вроде родственной души.

Насколько мы помним, Марк – конфликтный человек, а Ева, к всеобщему сожалению, как правило, шла за стадом, следуя девизу: «Один за всех, и все за одного».

– Эй, Зибер, – подозвал Егор одноклассника.

– Ja? – отвлеченно наклонившись назад, спросил Марк. Он так и не посмотрел назад, но стоило ему наклониться ближе, Егор схватил того за воротник черного поло.

– Расскажи мне, педрила, каково жить с таким длинным языком? Видать, хорошо наработан? – прошипел одноклассник, Марк испуганно глянул в его сторону и вырвался из сильных рук, но его лицо оставалось по-прежнему невозмутимым. Немец блефовал. Ева заинтересованно повернулась на шум, затем еще несколько человек. Влад с пренебрежением наблюдал за внезапной стычкой ребят, впрочем, в последнее время его самого преследовало сильное желание дать Марку по щам. Среди парней того считали смазливым и замечали основном в девчачьем окружении – Ева да Кира. Лишь изредка ситуацию спасал сам Берднев.

– Не понимаю, о чем ты, – Зильберштейн поджал губы.

– Все-то ты понимаешь, – ухмыльнулся Егор. – Что, давно стрелу не забивали? Соскучился по былым временам?

– О чем он? – обеспокоенно поинтересовалась Ева.

– Почему же вы все такие… – не сумев подобрать нужных слов, замолчал Марк. Всем было прекрасно известно, что задеть Егора словом было невозможно. Марк знал об этом не понаслышке, но, тем не менее, всегда старался оставаться хладнокровным к чужим речам.

И быть более тактичным.

– Или сестренки не хватает? Говорят, она была невероятно хорошенькой, особенно если дело касалось не разговоров… Кому не понравится малышка, которая как только, так сразу бежит защищать своего братца? – упрекнул его Егор, и тут, кажется, именно тут у Марка снесло голову. Сознание помутнело. Он смутно понимал, что делает. Го лова безумно заболела, словно что-то сжало. Послышался ультразвук. Такой тонкий, едва слышный. Вывести Зильберштейна из себя непросто, но Егору удалось это сделать.

– Ты слышишь это? – прохрипел не своим голосом парень.

– Костенко! Зильберштейн! Я вам не особо мешаю?! – прикрикнула на подростков Анна Александровна, но ее слова были проигнорированы – Марк же их вовсе не заметил.

– Ты чо, совсем больной? – нахмурился Егор.

– Ты слышишь это? – настойчивей повторил Марк, мигом взглянув на потолок, повысил голос и с улыбкой добавил. – Я помогу тебе услышать, – после чего врезал ему одной правой. Не ожидав такого, Егор свалился со стула, прикрывая нос руками. Тем временем Зильберштейн решительно поднялся на стул и, с презрением осмотрев весь класс, произнес:

– Почему люди стремятся употреблять столько омерзительных слов в адрес того, кого они даже не знают? И, судя по всей их нахальности и распущенности, никогда не узнают. Кто-то настолько пуст и безобразен, что не увидит ничего дальше своего носа, – Романова осторожно потеребила парня за штанину, но он ее не заметил. – И после этого мне надо укорачивать язык? Во всяком случае, я никогда не скрываю того, о чем думаю, и не являюсь лицемером. Скажу даже более – люди, – он сделал неосторожную паузу, поскольку от перевозбуждения закружилась голова, – похожие на Егора, не достойны жизни. Мне кажется, они вообще ничего не достойны, – Марк обессиленно вернулся на свое место.

В классе наступила тишина.

Никто не смог сказать что-то против слова Марка. Даже Ева, которая смотрела на того с диким изумлением. Таня подскочила к Егору и, приобняв его, повела того к двери. Видимо, она решила проводить его к медсестре. Проходя мимо Зильберштейна, она чуть ли не плевком в лицо сказала про таких, как он; цитирую: «Таких, как ты, надо убивать еще в зародыше». Попахивает жестокостью в стиле Валерии Гай Германики, но что поделать, если не все так просто? Впрочем, спешу заверить вас, что обойдется все большим реализмом, нежели как в творениях той леди.

– Держите меня. Сейчас будет море крови, – сделав глубокий вдох, Анна Александровна встала у доски и испепеляющим взглядом посмотрела на Марка. – Это что сейчас было, Зильберштейн?!

– Самозащита, – уверенно заявил немец, хотя понимал, что еще немного, и его голос задрожит как последний осенний листок. То странное чувство его все еще не покинуло, но ультразвук затих.

– О своей самозащите будешь директору рассказывать! Все, с меня хватит. Собирай вещи, будем твоих родителей вызывать, – скомандовала классная руководительница.

Остальное было как в тумане. Даже не помнив, как собрал вещи, Марк послушно шел за Анной Александровной, которая тихонько материла все на свете себе под нос. Одноклассники шокировано провожали парня глазами, пока тот вовсе не скрылся в коридоре. Для школы Зверя произошедшее было нестандартной ситуацией, когда кого-либо вызывают к директору. Пожалуй, это был первый случай, о котором знала Ева. Такого поворота событий она никак не ожидала.