Сквозь испытания огнём - Дэвид Вебер

— Н-н-но как? — Реншвей покачал головой. — В Долину нет пути!

— Нет, — проскрежетал Лванжи в знак согласия. — Нет, но…

Он замолчал, сжав челюсти, затем отпустил тунику Реншвея.

— По земле нет никакого гребаного пути, — сказал он.

Капитан пехоты смотрел на него еще на мгновение, затем встряхнулся, когда понимание наконец пришло.

— Эти проклятые воздушные корабли Шан-вей!

— Вот именно.

Лванжи посмотрел вверх по склону, где уцелевшие бойцы его передовых рот проявили благоразумие и отступили. На самом деле, по крайней мере половина выживших бежала сломя голову, и он не мог их винить. Конечно, остановить и собрать их у подножия склона, вероятно, было нетривиальной задачей. С другой стороны, крик на них, по крайней мере, дал бы ему какое-то занятие, потому что единственное, чего он, черт возьми, не делал, — это не продвинулся ни на ярд дальше по этой дороге. Если бы барон Квейду хотел послать наступление по единственному дорожному полотну прямо в зубы современным чарисийским винтовкам и одному Лэнгхорну известно, скольким из этих гребаных фугасов, тогда он мог бы возглавить его, и на этот раз Чжейган Лванжи сказал бы ему об этом во многих словах. Это было не так, как если бы…

* * *

Так получилось, что капитан конницы Лванжи ошибся насчет того, что он будет обсуждать с бароном Квейду, потому что винтовки и мины были не единственными вещами, которые были доставлены в Долину, и «Эйван Хагиз» путешествовал не только ночью. Лейтенант Кругейр никогда — по-настоящему — не приземлялся в Долине. Без надлежащего наземного экипажа было бы безумно рискованно сажать дирижабль, наполненный водородом. Однако при дневном свете, с хорошей видимостью, было немного менее рискованно подойти достаточно близко к земле чтобы тренированные и спортивные пассажиры, такие как служаки имперской чарисийской армии, могли соскользнуть по канатам.

Большинство из этих пассажиров были опытными инструкторами-сержантами, в том числе учебным персоналом из артиллерийского центра имени Русила Тейриса в Мейкелберге в Чисхолме, который был направлен для обучения ополченцев Тэнгвина Сингпу тонкостям трехдюймового миномета ИЧА M95.

К несчастью для капитана конницы Лванжи, ополченцы были очень способными учениками.

ОКТЯБРЬ, Год Божий 913

I

Город Ю-кво, провинция Кузнецов, Южный Харчонг

— Как понимаю, его величество был… недоволен, ваша светлость? — пробормотал Хейчжэн Тейян, наливая чай в чашку великого герцога Норт-Уинд-Блоуинг.

Первый советник посмотрел на него глазами ящерокошки, проходящей мимо рыбьих костей.

— Полагаю, вы можете смело сказать это, — ответил он.

Тейян склонил голову в знак признательности и отступил назад с чайником, в то время как Норт-Уинг-Блоуинг поднял чашку обеими руками, вдыхая аромат смеси. По крайней мере, потеря Севера не помешала его немногочисленным благам, — угрюмо подумал он. — В любом случае, все лучшие чайные смеси привозились с Юга. На самом деле, чем больше он думал об этом, тем больше понимал, что вполне готов оставить Север маньякам, убивающим там друг друга. Все, кто когда-либо имел для него значение, были либо уже в безопасности на Юге, либо мертвы, и он нутром знал, что Чжью-Чжво никогда не восстановит имперскую власть к северу от залива Долар.

Это было очевидно еще до последнего фиаско.

К сожалению, «его верховное и могущественнейшее величество» отказался принять это. В конце концов, он едва ли мог быть «могущественным», а тем более «верховным», когда люди, которые должны были быть его подданными, бросали ему вызов.

Были времена, когда Анхвэнг Хвей испытывал сильное искушение сложить с себя бремя своей должности. Через два месяца ему исполнится восемьдесят шесть, и это был уже далеко не тот возраст, в котором он должен был удалиться в свои поместья, чтобы наслаждаться своими золотыми годами и внуками. Но эти поместья были сожжены дотла. Все, что у него было, — это то, что он смог восстановить за последние девять лет, и этого было недостаточно, чтобы оставить своей семье. Кроме того, у него был, по крайней мере, какой-то долг перед империей, который включал в себя попытки держать в узде все более автократическое правление Чжью-Чжво.

— Полагаю, тебе лучше позвать графа, Хейчжэн, — наконец вздохнул Норт-Уинд-Блоуинг. — И напомни ему, что в настоящее время мы снова в затруднительном положении.

— Конечно, ваша светлость, — Тейян поклонился немного глубже, и его губы слегка дрогнули. Норт-Уинд-Блоуинг заметил это и, несмотря на свое настроение, улыбнулся в ответ.

Кратко.

— Давай-давай!

Он отнял одну руку от своей чашки, взмахнув ею в прогоняющем жесте, и Тейян отвесил еще один поклон и исчез. Дверь за ним закрылась, и Норт-Уинд-Блоуинг поднялся со стула — осторожно; ни его кости, ни суставы не были такими, какими были раньше, — и подошел к окну со своим чаем. Он стоял, потягивая его, глядя на залитые солнцем крыши Ю-кво и думая о будущем.

Его собственное было бы кратким. Возможно, еще пять лет. Максимум десять. Это приходило ко всем людям