Побочный эффект (СИ) - "Miss Doe"

— Хвост, — сказал Волдеморт всё так же негромко и задумчиво, по-прежнему не отрывая взгляда от тела над столом, — разве я не говорил тебе, что наш пленник должен вести себя тихо?

 — Да, м-мой Лорд, — выдохнул маленький человечек, сидевший в середине стола, съёжившись в своём кресле так, что оно казалось на первый взгляд пустующим. Он сполз на пол и торопливо выскочил из комнаты, оставив за собой странное серебристое свечение.

— Как я уже сказал, — продолжал Волдеморт, обводя взглядом застывшие лица своих приспешников, — теперь мне многое стало ясно. Например, прежде чем я отправлюсь убивать Поттера, мне придётся позаимствовать у одного из вас палочку.

На всех лицах отразилось только одно — ужас, как будто он объявил, что хочет позаимствовать чью-то руку.

 — Добровольцы отсутствуют? — осведомился Волдеморт. — Ну что же… Люциус, я не вижу причин, по которым тебе может в дальнейшем понадобиться твоя палочка. Люциус Малфой поднял на него взгляд. Кожа Люциуса казалась в свете камина желтоватой, восковой, запавшие глаза его были обведены чернотой. Он хрипло переспросил:

— Мой Лорд?

— Твоя палочка, Люциус. Я хочу получить твою палочку.

— Я… — Малфой искоса взглянул на жену. Она, такая же бледная, как муж, смотрела прямо перед собой, длинные светлые волосы свисали ей на спину. Её тонкие пальцы на краткий миг сжали под столом запястье Люциуса. Ощутив это прикосновение, Малфой сунул руку под мантию, вытащил палочку и протянул ее Волдеморту, который поднёс палочку к своим красным глазам и внимательно осмотрел.

— Из чего она?

 — Из вяза, мой Лорд, — прошептал Малфой.

— А внутри?

— Драконовая… сердечная жила дракона.

— Хорошо, — произнес Волдеморт. Он достал собственную палочку, сравнил их длины. Люциус Малфой произвел невольное движение — на долю секунды могло показаться, что он надеется получить от Волдеморта его палочку в обмен на свою. Глаза Волдеморта, заметившего это движение, злобно расширились.

— Отдать тебе мою палочку, Люциус? Мою палочку?

За столом кто-то хихикнул.

— Я вернул тебе свободу, Люциус. По-твоему, этого мало? Впрочем, я заметил, что и ты, и твои домочадцы в последнее время выглядите не очень счастливыми… Тебе что-то не нравится в том, что я присутствую в вашем доме, Люциус?

— Ничего, мой Лорд, совсем ничего!

— Какая ложь, Люциус…

Шипение, послышавшееся в негромком голосе Волдеморта, казалось, продолжалось и после того, как его жёсткий рот замер. Оно становилось все громче, и один или двое волшебников не сумели подавить охватившую их дрожь — что-то тяжелое заскользило по полу под столом. И вот в кресло Волдеморта начала забираться огромная змея. Она поднималась и поднималась, представляясь бесконечной, пока наконец не улеглась Волдеморту на плечи. Шея у нее была толщиной с бедро мужчины, глаза с вертикальными прорезями зрачков не мигали. Волдеморт, не отрывая взгляда от Люциуса Малфоя, рассеянно погладил эту тварь длинными, тонкими пальцами.  — Почему это вы, Малфои, выглядите недовольными своей участью? Разве вы многие годы не твердили, что жаждете моего возвращения, моего прихода к власти?

— Разумеется, мой Лорд, — ответил Люциус Малфой. Рука, которой он отёр пот со своей верхней губы, дрожала. — Мы жаждали этого — и жаждем сейчас.

Замершая слева от него супруга кивнула, странно и натужно, и перевела взгляд с лица Волдеморта на змею. Справа от Люциуса его сын, Драко, то и дело поглядывавший на висевшее над ним безжизненное тело, бросил на Повелителя быстрый взгляд и отвёл его в сторону, боясь встретиться со своим господином глазами.

— Мой Лорд, — произнесла сдавленным от охвативших её чувств голосом смуглая женщина, которая сидела чуть дальше от Волдеморта, — то, что вы здесь, в нашем родовом поместье, честь для нас. Большей радости быть просто не может.

Она сидела рядом с сестрой, нисколько на нее не похожая, — ни темными волосами, ни тяжелыми веками, ни осанкой, ни манерами. Нарцисса сидела прямо и бесстрастно, между тем как Беллатрикс склонялась над столом к Волдеморту так, точно одних только слов было мало, чтобы выразить её желание полнейшей близости к нему.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Большей радости, — повторил Волдеморт, немного склонив голову набок и вглядываясь в лицо женщины. — Из твоих уст, Беллатрикс, такие слова значат немало.

Лицо её залила краска, глаза наполнились слезами счастья.

— Мой Лорд знает, что я говорю чистую правду!

— Большей радости быть просто не может… Даже в сравнении со счастливым событием, которое, как я слышал, произошло на этой неделе в вашей семье?

Беллатрикс, приоткрыв рот, уставилась на него в явном недоумении.

 — Я не понимаю, о чём вы говорите, мой Лорд.

— Я говорю о твоей племяннице, Беллатрикс. И о вашей, Люциус и Нарцисса. Она ведь только что вышла замуж за оборотня, за Римуса Люпина. Вы, должно быть, очень гордитесь этим.

Все, кто сидел за столом, глумливо загоготали. Многие склонились друг к другу, обмениваясь насмешливыми взглядами, некоторые застучали по столу кулаками. Огромная змея, раздраженная этим шумом, открыла пасть и сердито зашипела, однако Упивающиеся смертью её не услышали — до того обрадовало их унижение, которому подверглись Беллатрикс и Малфои. «Однако! — подумал Снейп. — Кажется, не один я на старости лет сошёл с ума. Впрочем, Тонкс всё-таки взрослая девушка, так что оборотню до моего безумия всё же далеко».

Лицо Беллатрикс, совсем недавно светившееся от счастья, пошло уродливыми багровыми пятнами.

 — Она не племянница нам, мой Лорд! — воскликнула Беллатрикс, перекрикивая весёлый гам. — После того как наша сестра вышла замуж за грязнокровку, мы — Нарцисса и я — ни разу не виделись с ней. Её отродье не имеет ни с кем из нас ничего общего, как и животное, за которое она выскочила замуж.  — А что скажешь ты, Драко? — спросил Волдеморт, и хотя голос его был тих, он легко перекрыл улюлюканье и глумливый гогот. — Ты как — будешь нянчиться с её щенками?

Весёлый гомон усилился. Драко Малфой в ужасе взглянул на отца, уставившегося себе в колени, потом поймал взгляд матери. Та почти неприметно качнула головой и снова уставилась непроницаемым взглядом в стену напротив.

— Довольно, — проронил, поглаживая рассерженную змею, Волдеморт. — Довольно.

И смех мгновенно стих.

— Многие из древнейших наших семейных древес со временем заболевают, — сказал он. Беллатрикс, затаив дыхание, умоляюще смотрела на него. — Вам придется подрезать ваше, чтобы оно выздоровело, не так ли? Отсечь ветви, которые угрожают здоровью всего дерева.

— Да, мой Лорд, — прошептала Беллатрикс, и глаза её снова наполнились слезами благодарности. — При первой же возможности!

 — Ты её получишь, — сказал Волдеморт. — И в вашей семье, и во всём мире… мы обязаны уничтожать пятнающую нас заразу, пока не останутся только те, в чьих жилах течет чистая кровь.

Волдеморт поднял палочку Люциуса Малфоя, наставил её на медленно вращавшуюся над столом фигуру, слегка повёл палочкой. Фигура ожила, застонала и забилась, как будто пытаясь порвать незримые путы.

— Ты узнаешь нашу гостью, Северус? — осведомился Волдеморт. Снейп поднял взгляд к перевёрнутому лицу. И все Упивающиеся смертью уставились вверх, на пленницу, словно получив наконец разрешение проявить любопытство. Как только лицо несчастной повернулось к огню, она произнесла надтреснутым, полным ужаса голосом:

— Северус! Помогите!

— Да, разумеется, — произнес Снейп, едва лицо её снова медленно отворотилось в сторону.

В душе его будто из ниоткуда образовалась огромная глыба льда — тяжеленая, с острыми краями. Он словно оцепенел в предчувствии того, что предстояло пережить. Конечно, Снейп узнал эту женщину. И в этот момент горько пожалел о том, что выпил Охранное зелье перед входом в замок. Лучше бы Луне не видеть и не чувствовать того, что видит и чувствует он.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— А ты, Драко? — спросил Волдеморт, поглаживая не занятой палочкой рукой голову змеи.