Побочный эффект (СИ) - "Miss Doe"

Минуты ожидания тянулись мучительно долго. Сколько их прошло, пока Луна, не отрываясь, смотрела на ободок галлеона? Наверное, много. А вдруг Северус настолько раздавлен сегодняшними событиями, что даже не взглянет на свою монету? Что же тогда делать? Ведь Луне необходимо, до слёз, до крика необходимо увидеть его. Чтобы обнять, успокоить, забрать себе его боль… и успокоиться самой.

Когда Луна уже потеряла всякую надежду на ответ и лишь машинально продолжала посматривать на галлеон, на его ребре появилась надпись: «Иду». Луна вскочила и бросила быстрый взгляд на часы. Без десяти три. Она по уже выработавшейся привычке скрыла себя дезиллюминационным заклинанием, бесшумно спустилась по лестнице, вышла из дома и бросилась вниз, к ручью. Скорее, скорее, к нему — прижаться крепко-крепко, обвить своей любовью, излить на него всю свою нежность, отогреть его израненную душу и отогреться самой.

Собравшиеся расходились молча. Повелитель, внимательно наблюдавший за реакцией подчинённых, отпустил их только тогда, когда сытая змея медленно отползла от кровавой груды костей с оставшимися на них ошмётками мяса, которые несколько минут назад ещё были живой женщиной, до последнего надеявшейся, что Снейп каким-то удивительным образом спасёт ей жизнь. Человеком, погибшим с мыслью о том, что он, Снейп, предатель, трус и мерзавец. Что ж, ему не привыкать. Сколько людей думает о нём именно так. И почему ему именно сейчас так невыносимо больно?

Расходились молча. Как бы ни хотелось каждому продемонстрировать своё одобрение действий Повелителя, вид огромной змеи, терзающей человеческую плоть произвёл на всех неизгладимое впечатление. Каждый невольно представлял себя на месте жертвы этой твари — и страх сковывал движения, налагал печать молчания на уста.

Да, Волдеморт знал, что делал. Нагнать ужас на подчинённых, показать, что будет с каждым за неповиновение или предательство — в этом был точный расчёт и умелое воздействие на психику. Да только он не учёл одного — его, Снейпа, психика имеет иммунитет от страха перед этим красноглазым монстром. И иммунитет этот основан на трёх китах — ненависти к нему, чувстве долга перед всеми, кого он взялся оберегать с тех самых пор, как потерял всё, что составляло смысл его жизни, и с недавних пор — на любви. Впрочем, теперь Снейп понимал, что любовь и раньше лежала в основе всего, что он делал — любовь к погибшей Лили, к её тупому и наглому сыну, к драккловому Дамблдору, не давшему ему когда-то сдохнуть от отчаяния, к Хогвартсу со всеми его обитателями, которые ненавидели Снейпа… Он понял это только сейчас, когда позволил себе открыть своё заскорузлое от грязи и запекшейся крови сердце для любви к девочке, ставшей для него смыслом жизни. И которая так нужна была ему сейчас…

Не сказав никому ни слова, Снейп аппарировал от ворот Малфой-мэнора в переулок неподалёку от своего теперешнего убежища. Механически совершая все необходимые действия по снятию заклятий с входной двери и наложению их уже изнутри помещения, Снейп думал о Луне. Ему до боли, до крика хотелось оказаться сейчас рядом с ней. И в то же время невыносима была мысль о том, чтобы предстать перед нею именно сейчас, после всего, что она увидела его глазами.

Снейп взглянул на часы. Ровно два. Он сбросил с себя одежду и направился в душ. Струи горячей воды, кажется, смыли часть тяжести не только с тела, но и с его души. Впрочем, до полного успокоения было далеко.

Вернувшись в комнату, Снейп нерешительно порылся в кармане в поисках старого галлеона. На его ободке кричала, пульсировала, умоляла надпись: «Приходи!» Он был нужен ей — такой, каким она увидела его сегодняшней ночью. Нужен, драккл его раздери! Снейп схватил волшебную палочку и, отбросив все сомнения, написал на ободке галлеона: «Иду». После чего торопливо вытащил из шкафа чистую одежду, облачился в неё, рассовал по карманам волшебную палочку и привычный набор зелий, наложил на себя дезиллюминационное заклинание — и стремительно покинул своё временное жилище.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Аппарировав к калитке Лавгудов, Снейп поспешил к ручью. Мерлинова борода, что бы он делал сейчас, если бы в его жизни не появилась эта девочка? Как он провёл бы остаток этой ночи? Нет, лучше не думать об этом. Как же он был благодарен Луне за то, что она у него есть!

Они пришли к месту встречи почти одновременно. Северус шёл к ручью быстрой кошачьей походкой. Он предусмотрительно применил Заглушающее заклинание, но и без него шаги Северуса были бесшумными, плавными и скользящими. Луна, выйдя из дома, и думать забыла об осторожности. Она мчалась навстречу Северусу, хватая ртом холодный ночной воздух, не обращая внимания на собственный топот и хруст веток под ногами.

Северус издалека услышал её приближение, но даже не подумал рассердиться. Он подхватил её, невидимую, на бегу и порывисто прижал к себе. Её тяжёлое дыхание Северус остро ощущал ладонями, гладившими спину Луны. Её упругая грудь, прижатая к его телу, тяжело вздымалась, то упираясь в него, то опадая на выдохе. Пальцы Северуса запутались в волосах Луны. Эти струящиеся сквозь пальцы пряди вносили странное успокоение в душу Северуса. Луна крепко обвила его шею руками и прижалась лицом к его груди. Дыхание её постепенно выравнивалось, но теперь Северус ощутил, как тихонько вздрагивают плечи Луны под его ладонями. Он провёл большим пальцем по щеке Луны, ощутил на ней горячую влагу и вновь крепко прижал её голову к своей груди. Судорога, сдавившая горло, не давала ему говорить. Они долго стояли молча, обнявшись, чувствуя, как их близость приносит обоим успокоение.

Наконец Северус смог выдавить из себя хриплым шёпотом:

— Ты всё видела?

Луна молча кивнула и крепче прижалась к нему. Северус сжал зубы. Он не знал, что сказать. Сейчас он испытывал огромное, неподъёмное чувство вины за то, что взвалил на плечи Луны эту ношу. Он не должен был принимать Охранное зелье, ведь в этот раз ему не угрожала немилость Повелителя. Он перестраховался — и теперь его любимая страдала от всего, что довелось увидеть и пережить ему самому. Северус хотел сказать ей об этом, но не находил слов. Он не умел просить прощения и стыдился проявлять чувства. Но эта девочка… Кажется, она сердцем почувствовала всё, что он не мог высказать словами. Она подняла голову, как обычно, забыв, что не может видеть его лица, и тихо, но горячо зашептала:

— Северус… Ох, Северус… Ты удивительный… Ты — самый лучший человек на свете! Самый сильный, самый мужественный… Я так горжусь тобой! Как же ты выдержал всё? Как смог? Любимый мой… Самый любимый… Самый лучший…

Говоря это, Луна гладила Северуса по лицу, по волосам, по плечам и груди. Ей так хотелось видеть его глаза! Но она не осмеливалась попросить его снять дезиллюминационное заклятие. А он не сделал этого, потому что место их встречи не было скрыто Защитными чарами. Северус не хотел тратить на них время, выпустив Луну из объятий. Но и не имел права рисковать, подвергая опасности свою и её жизнь.

Северус крепко прижал Луну к себе. Его переполняла благодарность к этой девочке, но не было слов, чтобы высказать её. Его руки, всё его тело сейчас могло выразить гораздо больше, чем любые слова. Северус знал — она понимает его. И от этого нежность, затопившая его с ног до головы, становилась нестерпимой.

Ставить палатку было бессмысленно. Небо на востоке понемногу светлело. Северус снял мантию, расстелил её на холодном и влажном от ночной сырости камне. Окутав себя и Луну Согревающими чарами, он усадил её на мантию и вновь крепко прижал к себе.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Им было хорошо вдвоём. Несмотря на пережитую боль, на ужас и опустошение, сейчас им было легко и спокойно. Тепло и нежность, которыми они щедро делились друг с другом, растворяли боль, отодвигали её, делали всё менее мучительной и острой. Не было сейчас ничего важнее соприкосновений их рук и губ, этих лёгких касаний, создающих невидимый, но мощный барьер против ужаса и страданий. Им не хотелось большего. Нежность для них в эти минуты была нужнее страсти. Она ненадолго принесла в их жизнь хотя бы иллюзию покоя — и в этом была её целительная сила.