Побочный эффект (СИ) - "Miss Doe"

Расходились молча, не прощаясь, стараясь не глядеть друг другу в глаза. Оказавшись в своём тайном убежище, Снейп поспешил сбросить мрачную мантию с капюшоном, в которой он напоминал себе дементора и повалился на кровать. В голове непрестанно прокручивались события сегодняшнего вечера, одна за другой всплывали картины погони. Пожалуй, без снотворного уснуть сегодня не удастся.

Встать с постели не было сил. Снейп призвал с помощью Акцио галлеон из кармана и отправил Луне сообщение: «Я дома. В порядке». Затем точно так же притянул к себе зелье сна без сновидений и выпил его. Перед погружением в сон он ещё успел подумать о том, что Поттера всё-таки удалось переправить в безопасное место. Интересно, кого из орденцев убил Волдеморт? Впрочем, он не испытал бы особого сожаления ни об одном из них. Они интересовали его лишь как боевые единицы. С этой точки зрения потеря каждого члена Ордена вызывала досаду. И всё же… Только один человек. Их могло быть значительно больше. Снейп лишь надеялся, что погибший не был ребёнком. У взрослых членов ордена должно было хватить ума любой ценой защитить детей, участвовавших в операции. Хорошо, что его Луна не впуталась во всё это… Мысль о Луне оказалась последней перед погружением в сон, в котором Снейпа действительно не тревожили сновидения.

Конечно, Луна не спала. Получив от Северуса уведомление о том, что он не придёт нынешней ночью, Луна поняла, что сегодня Гарри будут переправлять в безопасное место из дома его родни. Приближался день рождения Гарри, а Северус говорил, что его нужно спрятать в надёжном укрытии до наступления совершеннолетия. Сегодня двадцать шестое… Дальше тянуть некуда. Северус будет среди Упивающихся смертью и сделает всё возможное и даже невозможное, чтобы спасти Гарри. Ох, только бы с ними обоими ничего не случилось! Только бы всё обошлось благополучно.

Сразу после ужина Луна, по обыкновению, осталась на кухне, чтобы поболтать с папой. Она изо всех сил старалась вести себя так, будто ничего не произошло. Будто не было того выпуска «Придиры», не оставившего камня на камне от её доверия к отцу. И ей это удавалось. Она просто продолжала хранить свою тайну, только теперь ей больше не хотелось поделиться ею с папой. А для Ксенофилиуса действительно всё оставалось по-прежнему. Правда, время от времени ему казалось, будто что-то ускользает из его памяти, что-то очень важное, что ему необходимо вспомнить, да всё никак не получается. Главным образом потому, что он и сам не знал, действительно ли происходило то, что он хочет вспомнить или это лишь игра его воображения.

Горечь, которую испытала Луна после папиной статьи, прошла. Кажется, Луна просто приняла тот факт, что папе не нужно рассказывать о своей любви. Его душа отторгает это знание. Поэтому для него нужно оставаться прежней Луной и разговаривать с ним обо всём, кроме того главного, что занимало все её мысли, когда она оставалась одна.

Отец и дочь обсудили, что лучше напечатать в следующем номере «Придиры», поговорили о роли гнилозубов в возвышении Того-Кого-Нельзя-Называть и о том, виноваты ли мозгошмыги в тех решениях, которые в последнее время принимает Министр. Они разошлись по спальням, довольные друг другом. Придя к себе, Луна тут же схватила свой галлеон. Надпись на ободке гласила: «Не приду». Коротко и ясно. Обо всём остальном Луна должна была догадаться сама. Ей не нужно было ничего объяснять — они слишком хорошо знали друг друга.

Луна, по обыкновению, уселась на подоконник и приготовилась ждать. Она не знала, сколько времени продлится это ожидание. Возможно, оно закончится ничем — Северус не выпьет зелье. Но Луна будет ждать до самого утра. С тех пор, как они с Северусом вместе, Луна научилась ждать. Терпеливо и без надрыва.

Сидя на подоконнике, Луна любовалась звёздным небом. Убывающая луна клонилась к западу. От её голубовато-серебристого света видимая из окна часть двора казалась таинственной, незнакомой. Душу Луны наполняла сладкая томительная жуть. Хотелось расправить руки, точно крылья, рвануться и полететь навстречу этому томительному страху, манящему к себе, как магнит. А смутное беспокойство за Северуса смягчалось, сглаживалось под бледными неверными лучами.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Но вот Луна ощутила в мозгу привычный толчок, будто внезапно кто-то посторонний аппарировал в её сознание. Северус принял Охранное зелье. Хвала Мерлину, он жив. И, как выяснилось, пока действие зелья нарастало по пути к покоям Тёмного Лорда, здоров, цел и невредим. Хотя сейчас, вполне возможно, на него обрушится гнев Того-Кого-Нельзя-Называть, но это уже не страшно — ведь Северус выпил зелье и находится под надёжной защитой её любви.

Сознание Луны, оказавшееся за несколько минут сознанием Северуса, мгновенно открыло ей всё, произошедшее сегодня вечером — от зрительных образов до мыслей и эмоций самого Северуса. Ей, так же, как и ему, было не страшно предстать перед Повелителем. Гарри был в безопасности, миссия Северуса оказалась выполненной. А что касается Круциатусов, на которые сегодня был так щедр Тёмный Лорд… Северус привык к подобному зрелищу и не обращал на него внимания. А для малюсенькой части сознания, остававшейся Луной, главным было, что Северусу не будет больно, даже если его настигнет гнев Повелителя.

Луну, как и Северуса, взволновало известие о гибели одного из членов Ордена. Но сейчас не это было главным. Главное, что Северус уходил — покидал и эту страшную комнату, и мрачный замок. Он уходил усталый, но целый и невредимый. Теперь можно расслабиться.

Луна перебралась в кровать и вытянула затёкшие ноги. Действие зелья ослабевало, и она сосредоточилась на том, чтобы как можно дольше удержать связь с любимым, которая становилась всё тоньше. Сейчас он окажется дома и ляжет спать. Но перед сном обязательно напишет ей, что он в порядке.

Луна взяла в руку галлеон и, не отрываясь, смотрела на ободок до тех пор, пока там не появилась надпись. Северуса в её сознании уже не было. Но её сердце оставалось с ним, в его временном тайном жилище. «Люблю» — написала Луна на ободке монеты, сунула её под подушку вместе с волшебной палочкой и закрыла глаза. Она представила себя лежащей рядом со спящим Северусом, мысленно погладила его мерно вздымающуюся грудь и прикоснулась губами к его плотно сжатому рту. Вскоре её воображение плавно перешло в сон, с каждой минутой становившийся всё более жарким и чувственным.

Комментарий к Глава 65 https://vk.com/photo238810296_457241565

https://vk.com/photo238810296_457241566

====== Глава 66 ======

EvanescenceHi-Lo (Synthesis Instrumental)

EvanescenceOctober (Piano Instrumental)

Kelly ClarksonTo make you feel my love

Прошло два дня и восхитительная ночь, которую Луна провела с Северусом. Проснувшись около полудня, Луна не стала нежиться в постели, вспоминая сладкие подробности этой ночи. Она и так изменяла своим привычкам, когда спала почти до обеда и тем самым боялась вызвать подозрения отца, привыкшего к её ранним пробуждениям. Но, кажется, папа не обращал внимания на изменения в её поведении. А если и обращал, то, наверное, списывал их на взросление дочери. В подростковом возрасте привычки меняются, и тем, кто раньше не любил долго спать, вдруг начинает нравиться подолгу валяться в постели.

Как только она спустилась в кухню, папа, радостно улыбаясь, протянул ей конверт:

— Капелька, взгляни!

Луна привычно поцеловала отца в щёку и взяла у него из рук изящный конверт в голубовато-сиреневых тонах. На конверте, украшенном по периметру завитками и редкими небольшими цветочками, были изображены два голубя, сидящих на ветке и нежно прильнувших друг к другу. В углу конверта значилось: «Ксенофилиусу и Луне Лавгуд». Луна не могла оторвать взгляд от конверта. Она ещё ни разу в жизни не получала писем в такой красивой упаковке.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Что это, папа? — удивлённо спросила Луна.

— А ты загляни внутрь, — Ксенофилиус явно остался доволен реакцией дочери.

Луна последовала совету отца и вынула из конверта прямоугольник пергамента, украшенный по краям тем же орнаментом, что и конверт. Надпись на пергаменте была сделана красивым аккуратным почерком и гласила: «Уважаемые мистер и мисс Лавгуд! Флёр Делакур и Уильям Уизли имеют честь пригласить Вас на своё бракосочетание, которое состоится 1 августа 1997 года в три часа пополудни в доме Уизли».