Фантастические повести и рассказы - Сергей Казменко

Он спросил:

— Скажи, если бы пришлось тебе прожить жизнь сначала — ты поступил бы иначе?

И все.

Больше я ничего не помню. Наверное, на том и закончилась наша встреча. А если и нет — я все позабыл. Я очнулся поздней ночью. Было темно, только вторая луна бледно освещала кабинет. Я сидел в кресле, укутанный пледом, и рука моя крепко сжимала джинг. Я был один в доме. Совершенно один.

Но я ничего не забыл.

Ни единого мгновения.

Ни единого жеста.

Ни единого слова.

И сегодня я помню все так же отчетливо, как будто мы только что расстались с ним. Наверное, я теперь никогда не забуду об этой встрече. До самой своей смерти. Потому что он помог мне понять главное — если бы жизнь повторилась, я поступил бы точно так же. Не потому, что мы не властны над своей судьбой, и все заранее предопределено. Нет. Потому что мы не властны над тем, что считаем нравственным, а что нет, где мы видим границу между подлостью и порядочностью. И я понял, что никогда, даже в тех поступках, о которых так горько потом сожалел, я не переступал эту границу. А значит, я прожил бы свою жизнь точно так же. И одно сознание этого изменило теперь мою жизнь. Я живу так, как будто все, что происходит — происходит вторично. Нет, это не согласие плыть по течению. И не отпущение себе всех грехов. Просто я знаю, что прошел поверку. И если тот, у кого я украл будущее, понял меня и простил — значит жизнь прожита не зря.

СБОРНИК «CONTRA IDEOLOGICA»

СУЩЕСТВУЕТ ТРИ СТЕПЕНИ ЛЖИ: ПРОСТО ЛОЖЬ, ПОДЛАЯ ЛОЖЬ И ПОЛИТИЧЕСКАЯ ИДЕОЛОГИЯ.

Королевская охота

— Нет, нет, поймите меня правильно и не обижайтесь, пожалуйста, прошу вас.

Главный распорядитель был человеком мягким, он не любил указывать людям на то, что их работа его не удовлетворяет, но интересы дела он всегда ставил превыше всего. Дело не должно пострадать от того, приятен или нет ему этот разговор, но он все же ни в коем случае не хотел обидеть Распорядителя охоты, только недавно назначенного на эту должность, и поэтому старался говорить как можно мягче, душевнее, тем более, что даже по голосу своего собеседника в телефонной трубке угадывал его волнение. Ему казалось, что он отлично понимает причину этого волнения: еще бы, едва лишь успеть принять столь ответственный пост, и тут же Королевская охота. Было отчего волноваться!

— Дорогой вы мой, — продолжал Главный распорядитель отеческим тоном, — ну поймите же вы, наконец, что не кино снимаете. Это же Королевская охота! — со значением повторил он. — А вы мне показываете вместо нее какой-то приключенческий фильм. Милый мой, не надо всего этого, не надо никакой динамики. Бог с ней, с динамикой! Пусть все будет как в жизни. Не жалейте времени. Не жалейте пленки. Забудьте, забудьте, ради Бога, все, чему вас учили в институте. Побольше жизни, побольше правды жизни… Вот, вот, правильно, — закивал он головой. — Вот именно так и нужно, вы же все прекрасно понимаете. Чудесно. И не на двадцать минут этот эпизод растяните. А на все полчаса. Ради Бога, не думайте о наших зрителях, совсем о них забыть постарайтесь, пусть это станет вашим принципом… Нет, нет, вот этот эпизод вы обязательно сохраните. Но тоже растяните настолько, насколько это возможно, а потом еще пять минут добавьте. Ха-ха-ха! — добродушно засмеялся он, довольный собственной шуткой. — Ну вот и чудесно. Пусть репортаж затянется часов на пять, сдвинем к черту остальные передачи, у нас зритель привычный. Показывайте небо, солнце, лес осенний, охрану, егерей, свиту, членов королевской семьи. Не забывайте, что передача пойдет по всем пяти каналам одновременно, ваши зрители никуда от вас не денутся… Ну, вот и договорились, ну вот и прекрасно. Работайте, пока погода хорошая, после обеда я еще позвоню, узнаю, как дела.

Он положил трубку, вытер пот со лба. Такие разговоры всегда были трудными. Новые сотрудники часто доставляли излишние хлопоты, прежде чем осознавали полностью все, что от них требуется. Зато потом… Главный распорядитель уже воспитал не одно поколение прекрасных работников, и вместе они теперь составляли великолепный слаженный ансамбль, способный решать творческие задачи почти любой сложности. Он не любил кризисов, он любил спокойную размеренную работу, но когда кризис все же случался, он был полностью уверен в своих сотрудниках, в их способности с честью выйти из самого сложного положения, и ни разу еще эта его уверенность не была поколеблена.

Немного переведя дух, он повернулся в своем вращающемся кресле к ожидавшему окончания разговора посетителю, Главному костюмеру:

— Ну что там у вас, давайте скорее, а то мне еще сегодня три части просмотреть надо.

— Я всего на секунду, — сказал тот. — От меня требуют костюмы для Главного шествия, а диадема с Большим королевским алмазом на съемках Охоты.

— А что это за спешка с Главным шествием? Сейчас Охота — самое для нас главное, всего три дня осталось.

— Да ведь им же там совсем диадема эта не нужна. Королеву там показывают только издали, вполне можно копией обойтись. А тут чисто случайно они всех собрать сумели по поводу приема Восточных послов, так вот и решили заодно несколько эпизодов отснять, чтобы потом не пороть горячку.

— Что ж, разумно, — подумав пару секунд, сказал Главный распорядитель. — Давайте требование, — он взял протянутую бумажку и потянулся за ручкой к роскошному прибору, стоящему на углу стола. — У вас все?

— Еще один вопросик, если не возражаете, — сказал костюмер. — Вот здесь счета за прошлый месяц. Если бы вы подписали… — он развязал тесемки папочки, достал несколько листков.

— Э-э-эх, — тяжело вздохнул Главный распорядитель. — Неужели трудно с бухгалтерией этот вопрос утрясти?

— Так ведь так же быстрее. Они всегда волокиту устраивают… — и костюмер скромно опустил глаза вниз, стал рассматривать носки своих ботинок.

— А это что еще такое? — спросил Главный распорядитель, наткнувшись на какую-то цифру.

— Э-э, где?

Костюмер непроизвольно вжал голову в плечи. Чувствовалось, что он прекрасно знает, где именно.

— Ну вот же, вот, — Главный распорядитель ткнул пальцем в середину одного из листков.

— Это? Так ведь это же все старое, за прошлый год еще. Я уж заодно вписал, чтобы отдельную ведомость не составлять.

— А что, в прошлом году другие порядки были? А? Нет, так дело не пойдет. Это вы все подряд посписываете, а потом костюмов нигде не сыскать будет, знаю я вас. Идите и распишите все в обычном порядке и подписывайте в плановом отделе, мне на это тратить время некогда.

Главный распорядитель выпрямился, показывая, что аудиенция окончена. Костюмер встал и тихо вышел, осторожно прикрыв за собой дверь. «Вот ведь мошенники, — без злобы, совершенно спокойно подумал Главный Распорядитель, глядя ему вслед, — только и смотрят, где бы чего урвать. С такими глаз да глаз нужен, иначе все растащат. И так, конечно, тащат, но меньше. Если бы тут тащить нечего было, они бы тут не работали, это факт. Но и мы бы тогда без дела остались, как без них соберешь все, что для нормальной работы требуется? А у них такие связи — что угодно достанут.» Он вздохнул и снова повернулся лицом к экрану, чтобы продолжать просмотр. Смотреть не хотелось, он всегда испытывал отвращение от самой мысли о необходимости просмотра и неоднократного просмотра важнейших телепередач, но это была его работа, от нее он не мог уйти никуда. Он отыгрывался только дома тем, что никогда не включал телевизор. Он еще раз вздохнул, потянулся к селектору, нажал кнопку и проговорил: — Давайте продолжение охоты, пожалуйста.

Свет в кабинете медленно погас, осталась гореть лишь настольная лампа.

Засветился экран на стене, снова пошли уже готовые эпизоды охоты. Из всех обязательных ежегодных мероприятий Большая осенняя охота была, пожалуй, самой чреватой неожиданностями для Главного распорядителя, поскольку едва ли не каждый новый Распорядитель охоты почти неизбежно скатывался при ее показе к захватывающему зрелищу. Выезд Королевской гвардии, красные кафтаны королевских егерей, лес, горящий всеми красками осени, голубое небо, такое голубое, какого не бывает и весной, скачки через лес. Это захватывало даже тогда, когда передавалось по телевидению, что же говорить тогда о непосредственных участниках зрелища! И всякий раз, неизбежно, приходилось наставлять очередного Распорядителя охоты, чтобы он заснял необходимые эпизоды не так, как бы ему хотелось, а так, как предписывал незыблемый неписаный ритуал, чтобы никто не заподозрил, сколько труда вложено в съемки этой охоты, чтобы репортаж о Королевской охоте предстал перед зрителями именно в виде репортажа, репортажа не всегда удачного, не все события способного предусмотреть и показать, чтобы показываемые сцены были либо чрезмерно растянутыми, либо же, наоборот, слишком скоротечными, чтобы были неизбежные задержки и накладки, чтобы камера то и дело не успевала к местам наиболее интересных событий и чтобы, тем не менее, основное было бы все же показано. Требования к этому репортажу зачастую казались просто несовместимыми, и приходилось затрачивать колоссальные усилия, чтобы всем им удовлетворить.