Том 13. Салли и другие - Пэлем Вудхауз

��Дорогая,�� прошептал он, обнаружив, что если подвинуть стул на два фута вправо и наклониться, то вполне можно шептать,�� это такое�

��Batti, batti! I presto ravioli hollandaise,�� вскричал один из спорящих официантов у него за спиной. По крайней мере, так показалось Брюсу Кармайлу.

��La Donna e mobile spaghetti napoli Tettrazina,�� не растерявшись, парировал второй официант.

��� это такое�

��Infanta Isabella lope de Vegas mulligatawny Toronto,�� произнес первый официант уже не так уверенно, но все же отважно.

��� такое счастье�

��Funiculi funicula Vincente у Blasco Ibanez vermicelli sul campo delta gloria risotto![84] � положил конец спору второй официант, и ему была засчитана победа техническим нокаутом.

Брюс Кармайл сдался и угрюмо закурил. Он был раздавлен знакомым каждому из нас чувством, что все идет не так.

Музыка прекратилась. Граждане маленькой Италии исчезли,�� вероятно, готовились к вендетте. Наступило относительное затишье. Однако чувства Брюса Кармайла по-прежнему напоминали нестройный колокольный звон, он не мог вернуть то первое мгновение беззаботного восторга. В голову лезли одни банальности.

��А где ваша компания?�� спросил он.

��Компания?

��Ну, люди, с которыми вы пришли,�� пояснил мистер Кармайл. Даже сейчас, под гнетом эмоций, он не забыл поинтересоваться этим. В его правильном мире девушки не ходили по ресторанам в одиночку.

��Со мной никого не было.

��Вы пришли одна?�� воскликнул Брюс Кармайл в ужасе. И в это мгновение тучный дух дяди Дональда, где-то пропадавший все это время, вернулся и неодобрительно запыхтел сквозь моржовые усы.

��Я здесь работаю,�� сказала Салли. Мистер Кармайл содрогнулся.

��Работаете?

��Я танцую, знаете. Я�

Салли замолчала, поскольку ее внезапно заинтересовала сцена, происходившая у столика на другом конце зала. Там стоял рыжеволосый молодой человек крепкого сложения. Он только что подошел к стулу, на котором, пригорюнившись, сидел мистер Реджинальд Крэкнелл. В одной руке он держал корзинку, и из этой корзинки, заглушая гул разговоров, внезапно донесся пронзительный визг. Мистер Крэкнелл вышел из ступора, взял корзинку и поднял крышку. Визг стал громче.

Мистер Крэкнелл встал с корзинкой в руках. Неуверенным шагом и с выражением лица как у человека, который до сих пор питает слабую надежду, он пересек танцплощадку и подошел туда, где сидела мисс Мейбл Хобсон, гордая и неприступная. Мгновение спустя высокомерная леди, оказавшаяся в центре восторженной толпы, прижимала к груди упирающегося пекинеса, а мистер Крэкнелл, как опытный полководец, использовав последнюю возможность, занял стул рядом с ней. Между ними вновь царила истинная любовь.

Рыжеволосый молодой человек не сводил глаз с Салли.

��Танцуете!�� воскликнул мистер Кармайл. Из всех присутствующих один лишь он не почтил вниманием развернувшуюся только что драму. Наделенная интересным сюжетом, должной пикантностью, в общем, всеми качествами, которыми должна обладать драма, она тем не менее оставила его равнодушным. Мысли его были далеко. Укоризненная фигура дяди Дональда все еще стояла перед его мысленным взором и никак не хотела уходить. В ушах звучал суровый голос.