Убить Мертвых (ЛП) - Кадри Ричард

Люцифер говорит: «Он вернётся, когда нам понадобится». И ведёт нас через типичную для Лос-Анджелеса пародию на парк — выжженная трава и ряд полумёртвых деревьев — к торчащей над водой дорожке.

В конце дорожки сгоревшее трёхэтажное бетонное хозяйственное здание. Технически, теперь оно всего лишь двухэтажное. Похоже, во время пожара верхняя часть обрушилась и провалилась на второй этаж. Город закрыл проволочными ставнями все окна первого этажа, чтобы дети не играли в этой смертельной ловушке. Естественно, большая часть их сорвана или отогнута достаточно для того, чтобы кто-нибудь тощий смог протиснуться внутрь. Передние двойные металлические двери закрыты на висячий замок и цепь, достаточно тяжёлую, чтобы привязать Лох-Несское чудовище к парковочному автомату.

Почему я не удивлён, когда Люцифер достаёт из кармана ключ, открывает замок и распахивает двери? Изнутри в нас ударяет порыв холодного влажного воздуха. Здесь пахнет, как в уборной Нептуна. Внутри спускающиеся по кругу к ватерлинии каменные ступени. Несколько старшеклассников сидят на корточках на лестнице за первым поворотом, пьют пиво из литровых бутылок и передают по кругу косяк. Они вскакивают, слегка пошатываясь в той панической манере укурков, когда и стукачи, и копы одинаково пугают. Полагаю, они не часто видят здесь смокинги. Люцифер кивает им, и один из парней кивает в ответ.

— Вы копы?

Пока мы минуем группу, Люцифер поворачивается к мальчику.

— Иногда. Но не сегодня вечером.

Не знаю, то ли из-за темноты, то ли из-за узких стен, а может из-за того, что впервые оказался в незнакомом месте, но лестница кажется чертовски долго ведёт вниз. По ощущениям, изрядно ниже ватерлинии. Когда мы достигаем дна, там ещё одна дверь. Вместо ржавого металла она обтянута красной кожей и имеет латунные петли. Рядом с ней стоит швейцар в позолоченном шёлковом мундире и коротких бриджах, весь усыпанный золотой филигранью, придающей Маленькому лорду Фаунтлерою[156] такой вид, словно он со скидками затаривается в «Уолмарте»[157]. Он открывает дверь, когда слышит нас. Мне кажется, стояние в темноте его не беспокоит. Его глаза кажутся чёрными и слепыми, а рот как будто зашит.

Я начинаю что-то говорить, но Люцифер обрывает меня пренебрежительным взмахом руки.

— Голем. Трофей с какого-то парижского поля горшечника[158]. Французские зомби — самый последний писк моды среди Саб Роза в этом году. Я бы не стал тратить свои деньги впустую. Големы — не более чем заводные игрушки. Открывать эту дверь можно было бы обучить и собаку, а ещё она могла бы приносить и лаять по команде. Эта мёртвая тварь будет открывать эту дверь отныне и до судного дня, но это всё, на что она способна. Абсурд.

— Ему хотя бы не нужно давать чаевые. Они все зашиты, как этот?

— Конечно. Големов лоботомируют, чтобы они не кусались, но их не так легко отозвать, если что-то пойдёт не так.

За дверью ещё один голем, на этот раз со скреплёнными степлером губами, но это ещё не самое смешное. Здесь также гондола, плавающая в подводном канале, освещённом парящими вдоль стен фосфоресцирующими сферами. Голем одет в полосатую рубашку гондольера, чёрные штаны и широкополую шляпу, словно билетёр на аттракционе в Диснейленде, если бы этот аттракцион был спрятан под водохранилищем Лос-Анджелеса и полон оживших трупов. В конце концов, это маленький мёртвый мир.

Люцифер спускается в гондолу, и я следую за ним. Голем, умело орудуя шестом, везёт нас по узкому каналу до Т-образного перекрёстка, где направляет нас в более широкий канал.

— Водитель лимузина, он тоже был порезан и зашит. Он что, голем?

— Нет, он живой. Просто достал.

— Ты перерезал ему глотку?

— Нет, конечно. Извиняясь за содеянное, он сам перерезал себе горло, чтобы доказать свою искренность.

— Полагаю, это лучше, чем закончить в коробке с ногтями.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Я так и сказал.

— Где мы, чёрт возьми? Как далеко мы под водохранилищем?

— Мы больше не под водохранилищем. Наш безмозглый друг вывез нас в старый приток реки Лос-Анджелес.

— Ха! Мне никогда не приходило в голову, что река Лос-Анджелес — это нечто большее, чем просто грязный бетонный сток.

— Все здесь так думают. Только те, кто помнит те времена, когда река была дикой[159], ценят её.

— Мунинн должен помнить.

— Уверен в этом. Если я правильно помню, его пещера находится неподалёку от другого подземного канала.

— Он будет здесь сегодня?

— Сомневаюсь. Когда дело доходит до общения с Саб Роза, он ещё хуже тебя.

— Куда мы направляемся? Кто там будет?

— Вечеринку организует глава студии, Саймон Ричи. Мне кажется, я уже упоминал, что он гражданский, поэтому вечеринка устраивается в доме одного из по-настоящему выдающихся семейств Саб Роза, Яна и Коралин Гействальд. Прекрасные люди. Они приехали сюда аж из самой северной части Германии, ещё когда эта река ревела по поверхности.

— Получается, им по паре сотен лет?

— Уверен, что они ещё намного старше, но прибыли в Америку двести лет назад.

— Зачем?

— Они были честолюбивы, и у них хватило духу что-то предпринять. Европа кишмя кишела древними семействами Саб Роза, которые ещё столетия назад консолидировали всю власть. Если ты хотел продвинуться, единственным способом было основать свою собственную династию, а единственным способом сделать это — отправиться очень далеко и начать с нуля.

— Как Спрингхилы.

— Именно. Они были первыми. Они проделали очень долгий путь и отдали практически всё, чтобы попасть сюда.

— Думаю, никого из них сегодня мы не увидим.

— Почему?

— Чёрт. Я знаю кое-что, чего ты не знаешь. Меня ждёт приз?

— Довольствуйся своей шкатулкой.

— Причина, по которой ты не увидишь никого из Спрингхилов, заключается в том, что последний из них, крошка Енох, скончался пару дней назад.

— Каким образом?

— Произошёл серьёзный жевательный инцидент. Парень забавлялся с пожирателями.

Люцифер качает головой и швыряет «Проклятие» в воду.

— Это семейство пришло в упадок, и просто продолжало падение. Какой прекрасный способ уйти для последнего из них.

— Вот куда я направлялся, когда покинул тебя в отеле. Я встретился с Уэллсом в загородном доме Спрингхила, чтобы помочь выяснить, что там случилось.

— Ты часто делаешь магический криминалистический анализ для Стражи? Или это был вопрос национальной безопасности?

— Не знаю, есть ли для Уэллса какая-то разница. И это было впервые.

— И ты уверен, что это были пожиратели?

— Все признаки были налицо.

— Молодец. Поздравляю с новой работой. Не знал, что ты такой эксперт по демонам.

— А я и не эксперт, но как только начал разбираться, всё показалось довольно очевидным.

— И Уэллс согласился?

— Думаю, да. С ним трудно сказать наверняка. И его команда была повсюду. Это был чёртов Вудсток[160] на пятистах децибелах. Я едва мог соображать.

— Звучит как трудная работёнка.

— Это был ещё тот геморрой.

— Интересно, что он вызвал тебя ради того, чтобы ты работал в таких ужасных условиях.

— Это Уэллс. Наверное, это был тест. Как будто он издевался надо мной.

— Или отвлекал тебя.

— Что?

— Это то, что сделал бы я, если бы не хотел, чтобы кто-нибудь что-нибудь обнаружил. Я бы позвал кого-то новенького, а затем сделал бы так, чтобы он не смог выполнять свою работу. Ему было бы приятно, что я его попросил, и слишком неловко что-то сказать, когда он облажается.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— И зачем это Уэллсу?

— Понятия не имею. Я не сказал, что он это сделал. Я сказал, что я бы так поступил.

— Тебе намного больше есть чего скрывать, чем Уэллсу или Страже.

— Справедливо.