Последний шанс - Сара Грандер Руиз

так как смех, который он пытается сдержать, прорывается наружу. — Но, Рэйн, сейчас январь. Разве у тебя не замёрзли ноги?

— Я спешила! И я прошу прощения за опоздание. И за то, что я потом ещё больше опоздала, так как забыла ботинки. И я не планировала рассказывать тебе про своё нижнее бельё. Это больше не повторится. То есть, я не могу этого обещать. Это может произойти. И, скорее всего, произойдёт. Но я постараюсь так больше не делать. Мне просто бывает сложно со всем этим справиться, так как у меня…

Джек приподнимает бровь, ожидая продолжения.

— У меня СДВГ, — говорю я. — Когда я говорила тебе, что в полном раздрае… я имела в виду именно это.

Как только эти слова слетают с моего языка, я начинаю нервничать. Когда я рассказываю людям о своём СДВГ, я никогда не знаю, какую реакцию получу. Некоторые из них отмахиваются, словно в этом нет ничего такого, хотя для меня это очень серьёзно, так как влияет на всю мою жизнь. А есть такие, которые даже не верят в то, что СДВГ существует. Ну, и классика: разве не у всех у нас СДВГ в той или иной степени? (Нет, не у всех).

Он перестаёт крутить ручку и выпрямляется на стуле.

— Могу я быть честен с тобой?

Когда я говорю «да», мой ответ звучит скорее как вопрос, а не как утверждение.

Джек улыбается.

— Я тут подумал…

— Видишь? Я в полном раздрае.

Джек молчит какое-то время, но затем снова начинает крутить ручку в руке и говорит:

— Aithníonn ciaróg, ciaróg eile.

Я знаю, что не всегда бываю внимательна, но я абсолютно уверена в том, что он сказал это не на английском.

— Я не поняла твоё последнее предложение, — говорю я.

— Aithníonn ciaróg, ciaróg eile, — говорит он. — Это ирландская поговорка. Если перевести буквально, то это значит: «Жук жука видит издалека».

Я ничего не говорю. Джек смеётся и кладёт ручку на стол.

— Я просто пытаюсь сказать, что уже подозревал это, так как у меня тоже СДВГ.

— Правда?

Он кивает.

— ОКР превалирует, но всё же. Рыбак рыбака видит издалека. Похожие люди притягиваются.

— И правда, ты ведь тогда перепрыгнул через барную стойку и предложил мне работу, хотя знал меня всего полчаса, — говорю я.

— Я бы сказал, что это было отличное решение.

Я начинаю смеяться.

— Я ещё и недели здесь не проработала, а уже опоздала на работу и забыла дома ботинки. Раз уж на то пошло, я начинаю сомневаться в твоём здравомыслии.

Джек пожимает плечами.

— Я давно так не веселился на работе.

— Не уверена, что наша цель — повеселиться.

Джек снова берёт ручку и начинает крутить её в руке, после чего суёт себе за ухо.

— Итак, ты опоздала на пару минут и забыла надеть ботинки. Но это такая работа, на которую не обязательно приходить в определённое время. Ты живёшь наверху и можешь в любой момент вернуться за ботинками. Так что ничего плохого не случилось. Ты работаешь так, как тебе удобно, и если этот график тебе не подходит, мы можем придумать что-то получше. И нам, вероятно, стоит подыскать для тебя удобное рабочее место, раз уж зашла тема.

— Рабочее место?

— Если я могу что-то сделать для того, чтобы у тебя всё получилось, я хочу это сделать.

Я качаю головой.

— Мне не нужно особое обращение. Я обещаю, что исправлюсь.

Джек снова берет ручку и глубокомысленно смотрит на неё.

— Если тебе не нужно рабочее место, то ладно. Но я не считаю это особым обращением. Если бы я не был владельцем этого паба, я бы попросил для себя рабочее место.

— Правда?

Он начинает смеяться.

— О, да. Ты тут не единственная, кто постоянно опаздывает. И делать домик для кота гораздо веселее, чем застрять дома, щёлкая выключателем. Простите, мистер Такой-то, я опоздал, потому что мне пришлось щёлкать выключателем туда-сюда до тех пор, пока мне не начало казаться, что у меня в голове остались только хорошие мысли, и что мой кот не устроит поджог в квартире, пока меня нет.

Я стараюсь не засмеяться, но у меня вырывается смешок, и я округляю глаза.

— Я не над тобой смеюсь, — говорю я.

Джек пожимает плечами.

— Я знаю, что ты смеешься не надо мной. Я пошутил. ОКР это не смешно, но я не против иногда посмеяться над тем дерьмом, что заставляет меня делать мой мозг.

— Учту.

— Я хочу сказать, что это не такая уж тяжёлая ноша.

Он наклоняется вперёд.

— А что тебе помогало на других твоих работах?

Весь мой рабочий опыт неожиданно улетучивается из головы.

— Я… не знаю. Я никогда об этом не думала. Мне диагностировали СДВГ всего три года назад, когда я целыми днями проводила в школе, так что для меня это немного в новинку.

— Три года назад?

— Я знаю, в это сложно поверить…

— Я не это имею в виду, — говорит Джек. — Просто…

Он начинает смеяться.

— Я тоже узнал о своём ОКР лишь три года назад.

— Серьёзно?

Он крутится туда-сюда на стуле, и сейчас мне становится очевидно, в чём мы с ним похожи. Мне надо было догадаться сразу же, как я почувствовала с ним связь.

— Я всегда знал, что мои переживания не совсем нормальные, — говорит он. — Но я никогда не думал, что это ОКР, потому что не помешан на чистоте.

Он указывает на свой стол, на котором разбросаны бумаги и стикеры.

— Я не зациклен на микробах, и я знал про ОКР лишь то, что оно связано с частым мытьём рук. Я никогда не видел и не слышал, чтобы кто-то говорил о… — он замолкает, но затем откашливается и продолжает: — Я никогда не встречал кого-нибудь с ОКР, кто был бы похож на меня. Но, в итоге, я встретил друга, который может сложить два и два.

— Я рада, что у тебя есть такие хорошие друзья, — говорю я.

— И я.

Повисает тишина.

— Насчёт рабочего места… Я ценю твоё предложение, но не думаю, что оно мне нужно. Я давно не жила по графику. Вообще-то я очень хорошо училась в школе, пока не поступила в медицинскую школу. Потом я обленилась, стала оставлять всё на последний момент и недостаточно усердно занималась. Но я умею собираться. Мне только надо привыкнуть.

Джек смотрит на меня так, словно хочет сказать что-то ещё, но затем он вздыхает и начинает стучать пальцами по столу.

— Ну, если передумаешь, дай знать. У этого предложения нет