Дело без трупа - Лео Брюс

Стьют вздохнул.

— Они жили не здесь? — устало спросил он.

— Нет, сэр. Там, в Клейдоне.

— Как далеко это отсюда?

— Приблизительно пятнадцать миль. Это — лучший торговый центр в этих местах. Брат Сойера — маляр и декоратор, и имеет небольшое собственное дело. Вообще, у него всё было хорошо, не считая жены.

Глаза Стьюта были закрыты, но Биф не собирался ускорить повествование.

— В ту среду он пришёл в «Дракон…»

— Время? — произнёс Стьют.

— Я как раз к этому перехожу. Около семи часов. Чуть позже того, как ушёл молодой Роджерс. И он отзывает брата в сторонку. «Фред, — говорит он, — я сбежал». «Сбежал?» — говорит Сойер. «Да, — говорит он, — от неё». «О, Господи! — говорит Сойер, не обвиняя его, вы понимаете, а просто удивлённый. — Что собираешься делать?» «Ну, — говорит, брат, — у неё остался бизнес. Она может оставить этих двух работников, и всё пойдёт так, как при мне». Сойер сказал, что вполне этому поверил. Но брат попросил немного денег. Понимаете, именно она выписывала все чеки. Без неё он не мог сделать ничего. Понимаете?

— И он дал? — вздохнул Стьют.

— Да. Одолжил десять фунтов. И брат обещал ему написать. Он оставил жене записку, говоря, что больше не может её видеть.

— Не очень-то вежливо, — заметил Стьют.

— Ну, если бы вы её видели, сэр! Так или иначе, он ушёл.

— Во сколько?

— Сойер не смог сказать наверняка, но, должно быть, приблизительно спустя час после того, как пришёл.

— Понимаю. Ну, и что, по вашему, я должен со всем этим делать?

Биф казался озадаченным.

— Вы приказали мне найти Сойера…

Стьют встал.

— Хорошо, сержант. Я уверен, что вы старались, как могли. Но я действительно не вижу, почему вы ждёте, что я заинтересуюсь пропавшим братом мистера Сойера. Не думаю, что он даже знал молодого Роджерса!

— В определённой степени знал.

— Однако даже такое знание едва ли может быть причиной убийства, правда?

Биф нахмурился.

— Ну, вам решать. Я сделал, что вы приказали. И доложил результат.

— Спасибо, Биф, — проникновенно сказал Стьют. И наше совещание закончилось.

ГЛАВА XX

Вновь потекли дни без новостей. В этот момент я действительно начал задаваться вопросом, сможем ли мы когда-нибудь обнаружить, кого убил Роджерс. Если к истории Бифа о брате Сойера относиться серьёзно, теперь было четыре возможности. Всё это было кошмаром и напомнило мне о времени, когда я, запуганный школьник, иногда просыпался по утрам и обнаруживал, что всю ночь пытался решить задачу, заданную в классе.

Хуже всего было то, что ни в чём нельзя было быть уверенным до конца. Были вероятности, возможности, теории, но не за что по-настоящему ухватиться.

А затем однажды утром произошло событие, которое устранило одну из возможностей и в то же самое время дало новую надежду на решение проблемы. Был ветреный ясный мартовский день, в садах Брэксхэма появились подснежники и другие ранние признаки весны. Тем утром Биф, вместо того, чтобы выглядеть по обыкновению унылым и желчным, казалась весёлым и бодро закручивал усы вместо того, чтобы печально посасывать их кончики.

— Они нашли его, — сказал он взволнованно. — Этого Ферфакса.

— Вы имеете в виду, его тело? Покойного Ферфакса?

— Не-ет! — Биф нарочито протянул гласную. — Жив и здоров. Весьма бодрый, полагаю. В Париже.

Стьют подтвердил новости, хотя и не так эмоционально.

— Он обратился в наше консульство в Париже, — сказал он. — Кажется, он собирается отправиться дальше в Швейцарию. У нас есть его адрес в Париже, и французская полиция следит за ним. Его жена с ним.

— Что вы собираетесь делать?

— Пересечь Ла-Манш, — сказал Стьют. — Я беру с собой Бифа.

— Берёте меня? — задохнулся Биф. — Зачем?

— Вы знаете этого человека. Я никогда не доверяю фотографиям при идентификации. Я хочу, чтобы со мной был кто-то, знающий его в лицо.

— Боже! Неужели во Францию?

— Через полчаса вы должны быть готовы. Нам нужно успеть на пароход, отплывающий в полдень.

Биф, казалось, был не в силах в это поверить.

— Право не знаю, что скажет жена. Я иду в Париж! После войны я там не был.

— А теперь будете. Поторопитесь и переоденьтесь.

Биф вышел из комнаты, всё ещё ошеломлённый.

— Нет выхода, — резко заметил Стьют, как будто пытался убедить скорее себя, чем меня. — Должен иметь рядом кого-то, кто знает этого типа.

Я, если честно, подумал, а не присоединиться ли к ним. К настоящему моменту я был в Брэксхэме уже три недели и наблюдал расследование с самого начала. На моё время никто не претендовал, и действительно казалось, что, будучи свидетелем всей этой предварительной рутины, я должен присутствовать и в кульминационный момент. Кроме того, во всей этой предполагаемой экспедиции мне виделся некий элемент гротеска: Биф в Париже! Идея была соблазнительной. И, в конце концов, Ферфакс был человеком, информация которого, скорее всего, окажется и неожиданной и полезной.

— Не будете возражать, если я поеду с вами? — спросил я Стьюта.

— Забавный вы парень. Вы не хотели ехать в Лонг Хайбери, потому что не ожидали ничего там найти. Теперь же в случае, который с гораздо большей вероятностью окажется пустышкой, вы рвётесь в бой. Поезжайте, если хотите. Только не разочаровывайтесь, если это вообще окажется не наш Ферфакс. Или если он откажется говорить. Или если его информация окажется бесполезной. Я, знаете ли, не удивлюсь.

— Я не буду разочарован, — пообещал я.

— Но как вы находите время, чтобы быть с нами? Вы что, никогда ничем не заняты?

— Я пишу детективные романы, — сознался я.

С губ Стьюта сорвался любопытный звук, который мне показался довольно неприязненным.

Но вскоре мы уже спешили пересечь страну, чтобы успеть на полуденное судно. За окном было бледно-синее небо, и солнечные лучи, по крайней мере после зимних месяцев, казались довольно тёплыми. И наконец-то мы хоть куда-то двигались, хоть что-то делали. Я чувствовал себя действительно счастливым.

Биф, казалось, чувствовал то же самое.

— Весело-то как! — сказал он. Правда? Я имею в виду, что мы вот так едем. Даже не верится.

Стьют не ответил, очевидно сконцентрировавшись на дороге.

— Значит, вы думаете, сержант, что информация, которую мы получим от Ферфакса, прояснит ситуацию? — спросил я.

— Я никогда ничего подобного не говорил, — сдержанно ответил Биф, — это решать инспектору Стьюту. Я просто имею в виду, что это… вроде пикника, правда?

Так оно и было. Вместе с Бифом, гражданская одежда которого абсолютно напоминала полицейскую форму, — её дополняла соответствующая пара огромных ботинок, — и Стьютом, как всегда одетым неброско, но элегантно, мы образовали странное трио.

— Хорошо переносите качку, сержант? — спросил я Бифа, так как Стьют не выказывал желания поддержать разговор.

— Ну, мне довелось плавать во время войны, — сказал Биф, а тогда... вы знаете, каково это было.

Я мог себе представить и ничего не сказал. Но как только мы очутились на обычном пароходе, совершающем рейсы через Ла-Манш, и отошли от берега, стало довольно очевидно, что Бифу не по себе. Его тёмно-красное лицо приобрело любопытный лиловатый оттенок и он больше не стремился поддерживать разговор.

— Я чувствую себя как-то странно, — заметил он чуть позже и внезапно покинул нас.

У Стьюта не было времени обращать внимание на такие мелочи. Его ум был занят перебором вариантов. Он заметил, нахмурившись, что рассчитывает на то, что Ферфакс заговорит — во всяком случае, относительно наркотиков. Но Стьюту предстояло с помощью тщательно подобранных вопросов, выяснить, был ли замешан Ферфакс в убийстве.

— Есть только один альтернативный вариант, — сказал Стьют. — Этот тип, которого мы собираемся навестить, возможно, вовсе не Ферфакс. Мы знаем, что у него есть паспорт, который был выдан на имя Фримена. Но печать Министерства иностранных дел на фотографии фальсифицировать достаточно легко. Предположим, Ферфакс мёртв...

Именно в этот момент Биф вернулся и выглядел при этом намного лучше.

— Просто чудо, что может сделать капля бренди, — сказал он.

Но после этого Стьют предпочёл держать свои мысли при себе.

Я был рад, когда наш поезд наконец доставил нас в Париж, и почувствовал себя довольно значительной персоной, когда к Стьюту подошли два очень строгих и деловых мужчины. Последовали вопросы о том, как прошла поездка, но никаких улыбок.

Мы, все пятеро, сели в красивую полицейскую машину, которая справилась с заторами на выезде с вокзала просто превосходно. Биф во все стороны вертел головой с вытаращенными от удивления круглыми глазами. Он сидел рядом со мной и непрерывно бормотал мне в ухо свои впечатления. Он не слышал этого языка с войны, сказал он. «Забавно» слышать его снова. Он не хотел бы жить в стране, где не играют в дартс. И неудобно быть полицейским, если ты обязан носить такую форму, как здесь. Он не знал, что сказали бы о нём в Брэксхэме, покажись он там в таком виде.