Птицы небесные или странствия души в объятиях Бога. Книга 2 - Монах Симеон Афонский

а святыми они становятся сами. Так и монахи: главное – не то, кем нас считают люди, а какие мы есть пред Богом. Поразительное явление – эти монахи! В общем-то, хорошие люди, умные, понимающие, культурные, а вместе жить душа в душу не могут! У этого – тот виноват, а у того – этот! Так и живут порознь… И ведь знают, что если бы они объединились, то сразу бы возникло сильное духовное братство и образовался бы крепкий монастырь. Но нет у многих ни желания, ни сил перешагнуть через себя!»

Несмотря на крепкую дружбу, в нашей жизни стали происходить серьезные изменения, которые разделили нас с митрополитом. Тем временем Новая Фиваида хорошела и украшалась зеленоглавыми церквями, садами и купами вьющихся цветов, становясь для всех нас родным домом.

* * *

Вокруг медвяные поляны,

Я отступаю от окна.

Где пахнет розовым туманом

Грозой разбитая сосна.

И опускаюсь на колени –

Вновь жизнь зовет мой дух к любви,

Где, разрывая цепь сомнений,

Он забывает шум земли.

Вскрывая связь живых событий,

Где в муках он рожден на свет,

Любовь готова для открытий,

Которым здесь названья нет.

Не пустота ли я был, Боже, до той поры, как Ты открылся в душе моей? Помню, как в юности спросил я у матери: «Мама, а что у тебя на сердце, если ты так тяжело вздыхаешь?» – «Пустота, сынок, – ответила она со скорбью. – Пустота жизни, когда в ней нет Бога…» Поистине весь мир не может заполнить эту страшную сердечную пустоту, ибо сам пуст. Только Ты, любвеобильный Христе, можешь наполнить душу всякого человека, и наполнить с избытком, так что благодать Твоя переливается через край. Лишь бы сердце просящего смиренно призывало Тебя, ища в Тебе одном истинную жизнь. За всех людей умоляю я Твое чуткое сердце, Господи, наполни же пустоту сердец наших Твоею святой благодатью, чтобы все мы, словно иссохшие колосья, налились зерном Божественной любви и мудрости познания Твоего! Посещения Твоего, Христе Боже наш, словно благодатного дождя, жаждут наши души и тела, истаявшие от зноя мира сего. Как поток лучей солнечных заливает землю, так и Ты, Иисусе, затопи унылую и темную землю сердец наших безконечным великим светом неизреченной благодати Твоей и милости, ибо Ты победил мрачный мир неведения светом Своей мудрости.

МОНАХ СИМЕОН

«Почему мы не видим Господа в сердцах наших?» – вопрошают люди. «Как же это возможно, – спрошу и я, – если очи ваши устремлены на разглядывание вещей земных, слух устремлен к новостям и пересудам, а помыслы обдумывают прибытки и убытки в делах ваших?» Лишь те верные души, которые с Господа не сводят глаз своих, удостаиваются видения и слышания премудрых вразумлений Его и сподобляются принимать неземные Божественные утешения. Страдающие ради выгоды и прибыли своей в делах суеты – нет, не мученики они, а самоистязатели! Плачущие о своих земных привязанностях, ложных и ненадежных, – нет, не блаженны они, а безумны! Послушные игу денег и славы земной, – нет, не верные они в очах Божиих, а отступники! Разве спасет грешник грешника? Нет. Только глубже загонит его во тьму кромешную и утопит его в пучине неисходной!

Но Дух Святой неумолчно тихим гласом любви зовет душу через послушание Богу к истинному мученичеству – распятию в себе страстного человека, венчая ее блаженством безсмертия и вечным спасением во Христе.

Монах Симеон поражал меня своей богатырской крепостью: в осенние и зимние холода он тайком от меня ходил в полуразрушенный стылый туалет и мыл голову ледяной водой из-под крана. От такой воды у меня сразу окоченели руки, когда я попытался проделать то же самое.

– Папа, не мой голову холодной водой, пожалуйста! А то заболеешь… Врачей здесь нет, что мы тогда будем делать? – ужасался я, застав его на пронзительном холодном сквозняке с мокрой головой в умывальной комнате.

– А мне приятно, сын! Теплой водой не могу мыть голову…

Виктор спешно построил для старика теплую душевую, поставив в ней дровяную печь, но он упрямо продолжал мыться под холодным краном. В ту же зиму мы перекрыли кровлей