Собрание сочинений. Том 3. Путешествие в Китай в 2-х частях - Егор Петрович Ковалевский

мизирицкие сукна. Есть много купцов, говорящих по-русски, зато таким наречием, которое может понимать только живший долго в Кяхте. Здесь, наконец, я видел воочию, в лицах столь прославившихся в России Маюкона и комп., Мауфына и других, не менее известных чайных знаменитостей.

Халга – слово монгольское, означает ворота, заставу; мы переняли это слово от монголов, переиначив его в Калган; по-китайски он называется Цзян-цзя-кеу. – Город разделяется на две части – верхнюю и нижнюю: последняя имеет свою особенную крепостцу, в которой живет Фу-ду-тун, помощник чахарского корпусного командира.

В самый день приезда нашего в Калган явился к нам Сю, подрядчик для перевозки тяжестей и нас самих, присланный из Пекина от начальника миссии. Он кинулся к о. архимандриту, которого знал еще в Пекине, с выражением живейшего восторга. Слушая его, можно было подумать, что он выехал к нам на встречу просто по влечению дружбы, а не для коммерческой сделки. Когда я стал спрашивать его о ценах за перевозку, он отвечал, что об этом и говорить не стоит, что он поставит нам верблюдов и лошадей, по чем я сам назначу, хоть даром, если хочу, что для него важнее всего на свете доверенность русских, а радость видеть нас, благополучно прибывших из таких далеких стран, превыше всякой корысти, о которой он вовсе не думает; в заключение всего, припомнил, что и его отец несколько раз перевозил уже русские миссии и не явился теперь в Калган, потому что стар и слаб. Я хорошо знал азиатских купцов и довольно-таки понаслышался о китайских; но Сю говорил так убедительно, с таким беспечным и веселым видом отзывался о торге, о барышах, что я, действительно, был поражен его бескорыстием, и тем охотнее верил ему, что он христианин (католич. испов.); хотя, правда, он не принадлежал к тому старому поколению христиан, которые некогда обращены были в католическую веру и воспитаны пекинскими иезуитами, и отличались, при всем своем фанатизме и нетерпимости, строгой нравственностью; однако я не думал, чтобы дети их так далеко отстали от отцов, и чтобы семена, посеянные ревностными духовными пахарями, так скоро заглохли и поросли сорными травами на этой ниве, которая все перерабатывает: оставьте ее на время во власти китайцев, и вы не узнаете ее потом.

Каково же было удивление мое, когда, при заключении контракта, Сю заломил неслыханные цены! Напрасно мы призывали калганских возчиков: все действовали заодно; напрасно прибегнули бы мы к нашему китайскому приставу или к защите местной власти: каждый рассчитывал, как бы извлечь из нас побольше выгоды для себя, и потому предоставлял другим пользоваться сколько угодно, лишь бы не мешали ему: это общая система взяточничества в Китае, от высшего к низшему и обратно. К счастью, я удержал в Калгане своих верблюдов, как ни дорого было содержание их здесь, и объявил, что решаюсь продолжать путь на своем скоте. Я очень хорошо знал, каким обманам и плутовствам подвергаемся мы на каждом привале от Калгана до Пекина и, признаюсь, употребил это средство, как угрозу, которую с трудом решился бы привести в исполнение. Как бы то ни было, но мои слова и приготовления к отъезду сильно подействовали на подрядчика: он сбавил цены более, чем на половину, и, именно, взял с пуда по 50 к. сер. на наши деньги, с каждой верховой лошади по 3 руб. 50 коп. и с большой телеги по 5 руб., от Калгана до Пекина: цены, судя по расстоянию, довольно умеренные.

Рис. 2. Тип китайского купца. (Литограф. А. Иованович в Виене, печат. Бекер).

Все эти торги и мытарства при заключении контракта поставили нас в сношение с разными лицами, и мы невольно столкнулись с несколькими христианами, которых довольно по деревням в окрестностях Калгана. Теперь, по последнему трактату, заключенному французским уполномоченным с Китаем, миссионеры римско-католической веры, в случае, если попадутся внутри Китая, только высылаются китайским правительством в один из пяти портов, открытых для европейцев, и выдаются европейскому консулу, а потому они стали появляться довольно часто, хотя, конечно, тайно в Китае. Из Калгана, или, правильнее, из деревень, лежащих между Сянь-хуа-фу и Калганом, пробираются они в Монголию, Маньчжурию, Корею, а иные проникают до Тибета; только в Пекине и некоторых других больших городах, они пока не смеют показываться.

Христианская вера введена в Китай в XVII веке. Правда, иезуиты доказывали, что она существовала здесь с древних времен, и вот что подало повод к такому заключению: в 1626 г. открыли в Чанняне (что нынче Си-янь-фу), древней столице Китая, надпись, которой снимок, посланный миссионерами в парижскую королевскую библиотеку, возбудил многие толки о том, что христианская вера существовала с древних времен в Китае.

Из надписи этой[16] видно, что некто О-ло-пен, будто бы служитель христианской веры, прибыв в Китай в числе буддийских проповедников в правление императора Тай-чжуна (царствовавшего от 627 до 650 года нашей эры), представил ему истину христианской религии и получил торжественное разрешение не только проповедовать ее, но даже выстроить храм и при нем содержать двадцать одного священнослужителя.

В надписи этой, весьма длинной, переведенной Веделу[17], нигде не упомянуто название веры христианской, но с некоторой натяжкой можно вывести заключение, что речь идет именно о ней, а не о другой религии. В истории китайской, современной той эпохе, к которой относится эта надпись, как и сами иезуиты[18] говорят, нигде не упоминается о вере христианской, хотя в подробности перечислены все религии, введенные в то время в Китай терпимостью императора, оставившего по себе славное имя в истории; других подтверждений или памятников, которые бы свидетельствовали об этом важном событии христианской истории также не находится. Напротив того, исследователи буддийского учения утверждают, что в чаннянской надписи говорится о буддийской вере, бывшей под особенным покровительством Тай-чжуна. – Вообще этот предмет остался довольно темным, как бы ни была доказана подлинность самой надписи.

Впрочем, если опровергающие дело и уверяют, что О-ло-пен не мог приехать в Китай из Европы, Та-тсаки, как называли китайцы в то время греков и римлян, потому что подобное событие не могло остаться не занесенным в историю Китая и не отмеченным в нашей христианской истории; то, заметим, что он мог проникнуть туда из Туркестана или других западных, нынче магометанских владений Китая, где, как известно, в то время были христиане.

Трудно определить число христиан в Китае; вообще, по изгнании иезуитов и ниспровержении епископства и католических церквей в Пекине, оно значительно уменьшилось, и не везде поддерживается в той строгой форме, какую умели ему придать первые