Сторгическая любовь - Игорь Борисович Мардов

и податливо. Его можно обмануть. Построенное на нравственной интуиции свободное нравственное чувство обмануть нельзя.

Личная духовная жизнь озарена свободным нравственным чувством, нравственной интуицией, выражающей активную свободу души, а не ее этическую подотчетность. Свободное нравственное чувство не бывает ригорично, ибо оно основано не на непреклонности, как общедушевное моральное сознание, а на Идеале и Искренности. Искренность, еще и с этой стороны, есть необходимое условие полноценности личной духовной жизни. Искренность в личной духовной жизни столь же могучая осуществляющая сила, что и разум. Особое одухотворение духом честности и искренности в росте личнодуховной жизни происходит само собой.

3 (17)

Нельзя сказать, что сознание своей истины и чувство своей совести знакомо всем людям или многим людям. Нельзя сказать, что то и другое может быть знакомо всем или многим. В обладание своей истиной и своей совестью входят только те редкие люди, в которых задействовано духовное сознание истинности или нравственное духовное сознание.

Своя истина – не истина, которая доказана или принята по многовековой традиции или по конфессиональному или научному соглашению, и вообще не утверждение, а выявление определенной ступени проявления духовного сознания истинности души конкретного человека. Своя истина добывается интуицией на глубокую мысль и принимается по достоверности для духовного сознания истинности. Своя истина – не знание, а элемент личного духовного сознания истинности, и соответствует степени проявленности духовного сознания истинности в душе человека.

Так же и своя совесть есть выявление свободного нравственного духовного сознания души.

Людям личнодуховной жизни свойственно нести свою совесть или свою истину потому, что лучи духовного сознания истинности и свободного нравственного духовного сознания поступают в каждого из них. Откуда?

Лучи духовного сознания истинности и свободного нравственного духовного сознания поступают в человеческую душу не от безличной или надличной инстанции, не из всеобщего Источника, а от своего личного источника и действуют только в этом человеке (и только через него), и ни в ком другом.

Потоки духовного сознания истинности и нравственного духовного сознания не пронизывают внутренний мир человека как такового, а только того, кто причастен ближайшему источнику их. Лев Толстой называл его «ближайшим духовным солнцем» и «Богом своим». Мы будем называть его своим серафом.

Своя истина и своя совесть не задается человеку генетически, астрологически или еще как-то. Быть может, врожденные или обретенные направленным трудом способности вынудят того или иного серафа обратить внимание на человека, но ничего не решат за серафа, и не обеспечат работу личнодуховной жизни человека.

Исходящее от серафа нельзя присвоить, завладеть силой или упорным трудом, но можно проявить в себе, когда оно получено от своего серафа.

Сераф участвует в движениях жизни того человека, который, живя с ним одной и той жизнью, способен принимать его в себя и тем увеличивать полноту своей жизни. Своей мудростью человек способен все больше и больше постигать свою истину потому, что несет своего серафа. Тот, кто не несет в себе серафа, тот и не может быть способен на это.

У каждого личнодуховного человека свой сераф. Личнодуховный человек и его сераф – в единой системе жизни и жизнепрохождения. Личнодуховный человек посылается в земную жизнь своим серафом, и тот же сераф в некотором смысле принимает его обратно.

Личнодуховную жизнь человека правильно называть его серафической жизнью.

Своя истина – в отличие от «чужой истины», которой обычно пользуется человек, – истина серафической жизни. Свои мысли могут быть только у человека, обладающего своей истиной.

Своя совесть – в отличие от «чужой совести», которую обычно прикрепляют к себе люди, – совесть серафической жизни.

Чем полнее и ярче проявляется духовное сознание истинности серафа или его нравственное духовное сознание, тем ярче и мощнее своя совесть или своя истина. Более того, своя истина и своя совесть и есть чувство-сознание проявленного серафа в человеке. Сераф чувствует себя в человеке, и человек чувствует своего серафа в своей истине и в своей совести – в своей серафической жизни.

Сказать, что духовное сознание истинности поступает в душу, все равно, что сказать: сераф внедряется, как бы становится мною, а я им.

Своя истина и своя совесть проявляются в человеке – и в этом смысле принадлежат ему – при внедрении в него серафа.

Сераф сознает и чувствует себя в человеке «своей истиной» (добываемой своей мудростью) и «своей совестью» (добываемой своим свободным нравственным чувством). Говоря о своей истине и своей совести, мы тем самым подозреваем присутствие серафа в душе человека.

Сераф объявляется в человеке прежде всего в проявленности духовного сознания истинности и нравственного духовного сознания. Полнота и достоинство того и другого зависят от уровня духовного сознания своего серафа.

Своя истина и своя совесть есть чувство-сознание жизни Бога своего, своего серафа в душе человека.

Сераф постепенно проявляет свое чувство-сознание жизни в душе человека, живущего серафической жизнью, и тем определяет жизненные движения его. Ему от него что-то нужно.

* * *

Свой сераф в нашем понимании это не серафим, не небесное ангельское существо, не архангел, а постчеловек (вернее, особого достоинства постчеловек среди других постчеловеков), порожденный по результатам многих человеческих жизней и от себя посылающий человека в жизнь, задающий ему его особенное назначение в жизни, основные параметры судьбы личнодуховной жизни и во взаимодействии с человеком совершающий восхождение.

Человек от своего серафа получает задание на жизнь и в той или иной степени обеспечение его. Находясь в паре со своим серафом, человек работает на него, выносит ему из земной жизни то, что ему нужно для его жизни, и подымает его на более высокую ступень его восхождения. Сераф прирастает результатами человеческой жизни, и более или менее руководит ею.

Созданию серафа (и керува), его (их) назначению в Замысле и многим проблемам взаимодействия человека и серафа посвящен весь второй том «Становления и преображения человека».

В привычном нам смысле сераф не «входит» в человека и не «выходит» из него, всегда оставаясь там, где он есть, в постчеловеческом мире. И, тем ни менее, мы в предварительном порядке будем говорить о внедрении серафа в личнодуховную жизнь человека.

Своя истина – это не то, во что верят, и не то, что доказано, а продукт одного из бросков личного духовного сознания. Своя истина все более рождается в душе человека вместе с серафом. «Рождение» это происходит по мере его духовного роста, но не по одному хотению человека, а по мере созревания в нем серафа.

На первый взгляд, может показаться, что работа своей мудрости происходит без связи, без сюжета, по прихоти. Но это не так. Своя мудрость не веет, где захочет. Раскрытие своей истины, как маленьких ее участков, так и больших фрагментов, задана жестче, чем в поступательном развитии интеллекта. Своя истина жестко поставлена в таинственный ряд. Стройность этого ряда, этого