Сторгическая любовь - Игорь Борисович Мардов

выражало господство темной сторгии. Под «бдительностью» понимали не только поиск «врагов» в ближних, но и, одновременно, отыскание объекта для общедушевной ненависти разного рода. Атмосфера тотального устрашения 30-х годов катализировала психическую жизнь народных душ в такой степени, в какой это бывает разве что на войне. Режим специально предоставил всякому желающему возможность удовлетворить темносторгическую потребность, обратившись с доносом во всемогущие органы. Удивительно, как сильна именно тогда оказалась эта темносторгическая потребность в людях…

«Тотальный страх», конечно, существовал в обществе, сплоченном темной сторгией. В страхе того поколения перед органами тайной полиции спрессовались вместе и темносторгический и психический ужас. Это был страх сделаться адресатом надличной и всеобщей сторгической ненависти, исходящей вместе с тем от самой по себе коллективной интерпсихической силы. Гипнотическая сила этого страха была такова, что лишала даже самых бесстрашных людей воли, разума, способности к протесту.

Советская темная сторгия в чистом виде существовала в конце 20-ых и в 30-ые годы. Дальше, в годы борьбы с действительным врагом, она ушла на второй план. После войны режим попытался реанимировать темную сторгию (борьба с космополитизмом).

После смерти Сталина темная сторгия потеряла силу. И вновь неожиданно, парадоксально и грозно возродилась во второй половине 80-х годов. Затем началось нечто неправдоподобное, для осмысления чего еще не настало время.

Часть 2. Личная духовная жизнь человека. Мужской путь восхождения

1 (15)

Как природное психофизиологическое существо человек создан и сделан в степени, пригодной для создания целостного учения о нем. Но как существо духовное, в духовной жизни, человек не только не завершен, но не вошел в зрелость. Человек не живет той духовной жизнью, которой способен жить. И потому создавать учение о жизни внутреннего мира человека, опираясь на того человека, которого мы знаем, нельзя.

Духовная жизнь отличается от душевной жизни тем, что задана наперед. Духовная жизнь это, прежде всего, рост, и потому учение о духовной жизни это всегда учение о грядущем в отношении нынешнего, учение о преображении духовной жизни, и иным быть не может.

В жизни человеческой создается нечто, что в ней не содержится. Человек создан и живет для работы, совершить которую ему необходимо по Замыслу Господа, и растет к тому, что ему задано. Все преображения человека, на наш взгляд, имеют ввиду не человека и его благо, а достижение новой ступени в осуществлении Замысла на него.

За духовную жизнь как таковую люди, как правило, принимают жизнь общедуховную – совокупную, соборную, конфессиональную – ей отдают душу, ей служат тысячелетиями, за устои ее кладут жизни, только ее разрабатывают, ею вдохновляются и на нее уповают. Своей собственной духовной жизнью человек считает не свою обособленную, а свою особенную, отличную от других, но все ту же общедуховную жизнь, которая, на наш взгляд, есть жизнь на одной из трех сторон внутреннего мира человека. Кроме духовной жизни на общедушевной стороне у человека есть духовная жизнь на другой стороне его внутреннего мира, жизнь приватная, личная духовная. Духовная жизнь на третьей стороне – стороне Встречи – есть сторгиодуховная жизнь, возникающая в любви мужчины и женщины. Все эти три стороны и жизни равнодостойны, каждая не более, но и не менее, значимая и полноценная, чем другие.

Развитие общедуховной жизни идет тысячелетиями и преобразуется веками. Преображение личной духовной жизни совершается в течение одной человеческой жизни и вписывается в любое историческое время.

Во времена Сифа и Еноса люди жили исключительно личнодушевной и личнодуховной жизнью, но не вынесли внутренней свободы, свойственной такого рода жизни, растлили себя и Землю. Господу пришлось наслать Потоп и ввести человека в режим единой всечеловеческой души. Когда же люди попытались воздвигнуть Вавилонскую Башню «высотою до небес», Господь, увидев, что «строили сыны человеческие» и что «не отстанут они от того, что задумали делать» (Быт. 11:6), делит всечеловеческую душу на многие и многие Общие души отдельных народов. С этой поры человек живет на две стороны: общедушевной и общедуховной жизнью, которой он живет вместе со всеми, и личнодушевной и личнодуховной жизнью, действующей не в какой-либо общности душ, а проистекающей из самой по себе единичной обособленной души с заключенными в ней силами и потенциями.

Общедуховная жизнь доминирует в человечестве. Личная духовная жизнь не отчленена от общедуховной жизни, не вычерчена в осознании и не принята людьми как самостоятельная духовная жизнь. Люди склонны рассматривать свою личную духовную жизнь исключительно с позиций и во благо общедуховной жизни. Как будто опыт личной духовной жизни ценен лишь тогда, когда этим опытом можно воспользоваться для общедуховной жизни. Это не так.

Есть личная одухотворенность и есть одухотворенность, обусловленная духовной сплоченностью народа. Последняя, пусть и в разной мере, доступна всем, взывает к каждой душе, которой нужно лишь суметь внедриться в первую, чему люди охотно обучают друг друга. Обучить жить личной духовной жизнью никого нельзя. Личнодуховная жизнь элитарна. Не все способны на нее. Можно помочь тому, кто способен и желает жить ею.

В резервуаре общедуховности все готово для жизни каждого. Человеку остается брать из этого резервуара для достижения того, что достигалось до него и будет достигаться после него. Тут всё зависит от возможностей данной души, ее целенаправленных усилий и предоставленных ей условий. В результате же броска личнодуховного роста в душе что-то «рождается» – потому и рождается (а не просто обретается), что это то, чего еще не было и что одними своими потугами произвести нельзя. Личнодуховный человек должен всегда находиться в готовности, в рабочем, «рожающем» состоянии; что из этого выйдет, то выйдет.

Духовный рост – не улучшение уже имеющихся качеств, не совершенствование данных свойств и способностей души и не обогащение дополнительно обретенными свойствами и талантами. Основной критерий и основное достижение духовного роста – «увеличение жизни», приращение жизненаполненности, наполнение высшей, чем та, которая есть, жизненностью и разумностью.

Духовный рост – один из основных глубинных мотивов человеческой жизни. Мотив личной духовной жизни – ускорение духовного роста. Мотив общедуховной жизни – создание, укрепление, консервирование созданного (на любой достигнутой ступени создавания) и упрочение его.

Общая душа развивается в исторической перспективе, взвешивая каждый шаг, осторожно, сознавая меру ответственности за перемены. В личнодуховной жизни нет той опоры, того многовекового настоя, той определенности и авторитетности, которые обеспечивают надежность общедуховной жизни. Броски серафической жизни обычно неожиданны, непредсказуемы, необоснованны.

В акте личнодуховного роста человек становится выше и глубже себя, сам добывает в себе до того неведомые глубинные пласты жизни и разума. Такого рода скачок на более высокую степень одушевленности, духовной полноценности и свободы означает преображение (и, значит, отмену) уже устоявшейся, неподвижной душевной жизни.

Душевное спокойствие одна из основных ценностей общедуховной жизни. Общедуховная жизнь стремится к спокойствию, воспринимает спокойствие души благом.