Роман Петровичъ - Виктор Заякин

— Валерий Вмылядзе! "Про навороченную бабу"!!!

Ты натура утончённая! Папа твой по шее стукнул дипломатом!

Колбаса недокопчённая! А ведь замуж выходить совсем не в рифму!!

Непослушными руками зажимая что-то вещающий рот, Толян бросился домой в надежде убить новую инфекцию слоновьей дозой известного вам уже порошка, и столкнулся с Петровичем. (Ну, я думаю, что все догадались, что это был не настоящий Петрович, а мерзкое инопланетное существо, коварно замышлявшее против всех нас прегнуснейшие по своей гнилостности лажи!).

— Не ходи туда, кореш!

Толян схватил в охапку друга и потащил за собой. Но он же не знал, что Петрович не взаправдашный, а какая-то левейшая нелицензионная его копия!! Вот где изюминка собаками зарыта!

А пришелец, сволочь, нет чтобы сразу признаться, что, мол, так и так, вовсе я не кореш, и не друг, что тварь я иногалактическая, клоп смердячий; так он знай себе помалкивает, прусак недодавленный!!

А Толян, чудак-человек, не в курсах, воще в эту фишку не врубается, ведёт его к себе на хату! Вот достача! И жалко мне его, а ничего поделать не могу, мой долг как одарённого драматурга, отражать в своих глобальных по своей концептуальности произведениях всю жизненную правду, ничего не утаивая и не приукрашивая…

Вот.

Пришли они, значит домой. В смысле Толян с гоминоидом. Ну тут этот брат по разуму и заявляет:

— Слышь… братэлло… а тебя… типа…это… как зовут?

Толян насторожился.

— Толян я, Петрович ты чё?!! А с голосом чаво? Простыл штоля?

— Толян, слышь, Толян… а как вы… то ись мы, люди… тово

… ну это… короче, как живём-то а???

— Хорошо живём… чёйто ты какой-то не такой сёдни, в натуре, витязь, блин, в тигровой шкуре!

Пришелец насторожился и решил применить тактику предполагаемого противника:

— Петрович я, Толян ты чё?!!! А с голосом чаво? Простыл штоля?

Тут Толян понял, что дела плохи. Он был не совсем дурак, хотя тупой был как валенок, и олигофрен был, как тормозная колодка, и вообще, даунище редкий… Во-первых он сразу заметил, что Петрович повторил его фразы, более того, он усёк, что в первом предложении был воспроизведён один лишний восклицательный знак; во-вторых, он обратил внимание на то, как Петрович шевелил своими усами, чего ранее тот ни когда не делал, да и усов таких у него не было никогда, двухметровых; в-третьих, он подумал, что если бы это был настоящий барин, вряд ли бы он стал, как этот, ходить во время разговора на четырёх конечностях, вращая головой на 360 градусов, и почёсывать ногами брюшко…

И тогда он решился на смелый шаг. И даже не на один. Он решился на много шагов, и, истошно завопив, бросился наутёк сломя голову.

СТИХОПЛИВСОРыч двадцатый остался в его доме в полном недоумении со сломанной Толяном головой и огромным количеством всё размножающихся вопросов…

Темнело… По радио передавали новости вечернего хит-парада. Сегодня победил Кирилл Флипкоров. Над затихающей деревней шумно звучали полные грусти слова победителя:

"Мне Алла тихо говорила,

Что я мохнатый, как горилла,

Дурной, как попка,

Баран, как пробка,

Но всё же ж лучше крокодила!!! "

—35—

Толян, набирая скорость, несся по задворкам великой деревни. Дорогу он не выбирал, и из-под его быстрых ног фонтанами летели в разные стороны навоз, бурьяны, посудные черепки, пустые бутылки — в общем, все то, что полагается иметь населенному пункту на своих задворках. Протаранив очередной свинарник, он вылетел на небольшую поляну и мгновенно застопорил, увидев рядом с какой-то хреновиной абсолютно невообразимой формы и назначения кособокую фигуру Петровича, который вдумчиво эту самую хреновину рассматривал. "Вот это клево… Петровичи плодятся, как тараканы! — тупо подумал Толян. — А может, это тараканы плодятся, как Петровичи?"

Почувствовав, что его до сих пор надежная крыша встрепенулась и начала размахивать крыльями, Толян решил не впадать в стресс, и, подобрав с земли кем-то потерянный бампер от телеги, начал было на цыпочках подкрадываться к Петровичу, но не учел рельефа местности и провалился в какую-то яму, наполненную чем-то предельно вонючим. Обернувшийся на шум Петрович, оценив обстановку, ткнул яростно вопящего и матерящегося Толяна большим пальцем за ухо. Вытащив неподвижное тело юного предпринимателя из бывшей выгребной ямы, он приступил к приведению страдальца в чувство. Для начала он легонько похлопал его по щекам. Не помогло. Он удвоил усилия, затем учетверил, увосьмерил… В общем, Толян пришел в себя от оплеухи, которой можно было бы спокойно убить кордильерского гризли средних размеров.

Увидев, что пациент пришел в себя, Петрович вмазал ему еще пару раз для острастки и начал выяснять, в чем, собственно, дело.

Дознание длилось недолго. Выудив из всхлипывающего и икающего Толяна всю нужную для себя информацию, Петрович отправил его в дружеский нокаут и присел поразмыслить.

"Голова нужна, чтобы думать, а мозги — чтоб соображать!", вспомнил любимое изречение Матсутацу Оямы Петрович и решил оставить в покое свои мозги и поработать головой. Думать он любил, вот только времени на этот сладостный процесс всегда не хватало…

"Итак, что мы имеем?" — академически начал думать Петрович. — "А имеем мы какую-то хреновину, которая плюхнулась прямо с неба, причем раньше в наших краях такие не водились. На зверя или птицу не похожа — ни одна животина в своем уме в себе тараканов возить не будет, да еще и говорящих…" Петрович представил себя с раздутым животом, из которого доносятся чьи-то голоса, и зябко поежился. "Итак, это не зверье. Тогда выходит, что эту дребедень кто-то смастерил. Вопрос кто? Чтобы человек какой — так опять — таки вряд ли. Такая уродина никому и после жуткого перепою не приснится. А ежели все-таки с перепою?.." При здравом размышлении Петрович откинул эту версию и начал думать дальше. "Ежели все же не с перепою, тогда ваще полный бред получается — или где-то какой-то шибко умный народ живет, о котором никто не знает, или ее для себя сами же энти тараканы и сбацали…"

Петрович поперхнулся собственной мыслью — до сих пор тихо и мирно стоящая штуковина замигала фиолетовым светом, на боку ее снова появилась дверца и послышалась чья-то речь. Вернее, даже не послышалась ушами Петрович ничего не слышал, но внутри его многострадальной головы отчетливо послышался чей-то голос:

— СТИХОПЛИВСОРыч, ты где? Давай, канай в шлюпку, если сейчас взлететь хочешь — челнок скоро над нами пройдет, а иначе будешь тут еще одни местные сутки куковать!

— КТО ЭТО?!! — испуганно заорал сатрап, обхватив руками голову.

— Кто, кто! Ты что, старый хрыч, от поезда отстал? Это я, бортовой компьютер БЭДТРАК — 4. Можно подумать, не знаешь. А ну-ка, погодь… Эээ, да ты, браток, никак захворамши! Биоритмы — ни в дугу, интеллект в пятьсот двенадцать раз упал, да и рук-ног поменьша ло… Говорил я, тебе, СТИХОПЛИВСОРыч — не якшайся ты с этими варварами, ваще лохом станешь! Ты и так-то не шибко…

— Чего — не шибко? — машинально и агрессивно ответил на скрытое оскорбление Петрович.

— Да ладно, это я так, к слову пришлось. Ты не горюй, старик, щас мы тебе все откорректируем — и биоритмы восстановим, и руки-ноги вырастим…

Что такое «откорректируем», Петрович представлял себе нечетко, но само слово ему не понравилось.

— Я т-тебе щас откориктирую! Я тебя так откалектирую, шо тебя родная ма… или шо у тебя там есть, не узнает!

— Да ладно, как хочешь. Если нравится — можешь ходить таким недоноском. Все, как всегда: на них пашешь, как трактор, а в ответ одни угрозы и попреки! — плачущим голосом проговорил, или, точнее, промыслил компьютер. — Дай хоть тут подправлю слегка…

Петрович открыл рот, чтобы разразиться очередной гневной тирадой, но лексическому фейерверку помешало ощущение какой-то неловкости в левой ступне. До Петровича довольно быстро дошло, что левой ноги до колена у него не было вообще, ТАК КАК У НЕГО ТАМ БЫЛ ПРОТЕЗ! Петрович медленно опустил вниз свой уже мало что выражающий взгляд и обнаружил на месте протеза НОГУ. Довольно неплохую ногу, надо сказать. Она и гнулась, и пальцами щелкала, но что-то в ней было не так! Борец за демократию напряг остатки помутившегося рассудка и все-таки нашел причину беспокойства, но она чуть не убила его наповал: НОВАЯ НОГА ТОЖЕ БЫЛА ПРАВОЙ!

Счастливый обладатель двух правых ног бессильно присел на корточки (тут же завалившись, ввиду особенностей анатомического строения, на левый бок) и плачущим голосом выдал в атмосферу все свои претензии к летающим тараканницам, потусторонним голосам, Девицовскому самоплясу, собственной любознательности и способности БЭДТРАКа — 4 к "корректировке". Компьютер обиженно пробубнил:

— И чего бы я б ото б возникал… За него, можно сказать, всю работу делаешь, а ему еще и не нравится! Я ж стараюсь, чтоб ты от остальных варваров не отличался! Вон, ведь, лежит один — так у него внизу никаких деревяшек и в помине нет! Постой, постой… Вот грех-то какой… Прости ты меня, старую железяку — не досмотрел я, что у этих уродов ноги разные! Ну, да ладно — все ведь поправить можно. Вот так… вот так… и вот так!