Черные минуты - Мартин Соларес

Глава 4

Во всем виноват его дядя. В трудную минуту, когда все отвернулись от него, даже близкие друзья, единственным, кто протянул руку помощи, оказался его дядька Мигель Ривера, который давно не общался с семьей. Ранхель от отчаяния позвонил ему, и тот предложил встретиться.

— Конечно, Винсенте, приходи завтра, все обсудим, — сказал он.

Встреча произошла за столом в кабинете шефа. Когда явился Ранхель, Ривера, попивая колу, разговаривал с молодым человеком лет двадцати пяти и женщиной за тридцать.

— Знакомьтесь: мой племянник Винсенте Ранхель. Винсенте, это Лолита и Хоакин Табоада, перспективный молодой сыщик.

Женщина оказалась секретаршей шефа. В то время она была стройнее и сексапильнее. Табоада с первого взгляда показался ему безобидным увальнем, но его угрюмость и огромные кулаки не позволяли усомниться, что одним ударом он уложит любого соперника.

Потом дядя повел Винсенте в ресторан на углу — это был легендарный «У Кляйна», о чем Ранхель узнал позже.

— Это лучшее место в округе, — сообщил дядя.

Они заказали кофе, который оказался настолько крепким, что его пришлось разбавлять водой.

— Я читал в газете о твоих успехах, — начал Ривера. — Так ты больше не играешь?

Ранхель вкратце объяснил, что из-за ссоры с солистом его группа была вынуждена временно прекратить выступления.

— Жаль, — сказал дядя, — наверное, ты хороший музыкант, — и предложил ему поработать в их конторе.

— А что надо делать? — спросил Ранхель.

— То же, что и я.

— Конечно, большое спасибо, но я думал о какой-нибудь кабинетной должности…

— Бухгалтер у нас уже есть, и больше нам не надо. Будешь работать со мной и учиться.

— Но мне кажется, что это не мое призвание…

— И я так думал тридцать семь лет назад. Знаешь, Винсенте, среди нас нет ни одного человека, который мечтал о работе в полиции. Мы все тут, можно сказать, случайно. В общем, завтра в шесть часов утра я жду тебя на рабочем месте.

Вот так Ранхель и стал полицейским. И все-таки ему не верилось, что он сыщик. В виде первого задания дядя велел ему запоминать по фотографиям террористов и грабителей банков, чтобы при встрече он мог узнать их в лицо, а также заставил изучить документы, недавно полученные из Мехико, — в отношении террористической организации, именующей себя «Группа 23 сентября». Согласно документам, два члена организации предположительно скрывались в Паракуане. «Ну и дела, — не уставал удивляться Ранхель, — был я артист, а стал криминалист».

Следующие три недели он сопровождал дядю на задания. Принимал участие в арестах, допросах, потом помогал составлять отчеты. Он по-настоящему узнавал город. Раньше он жил, не вылезая из баров и музыкальных магазинов, теперь же ему пришлось изменить стиль жизни. Люди делились с ним своими проблемами, Ранхель слушал, ходил по домам и вникал в такие вопросы, о существовании которых раньше и не догадывался. Дядя учил его избегать насилия.

— Запомни золотое правило, племянник: достал пистолет — стреляй, а не хочешь стрелять — не доставай.

Сначала Винсенте думал, что дядя ездит повсюду безоружным, но потом увидел у него за поясом пистолет 38-го калибра, который иногда перекочевывал в заплечную кобуру. Первое время ему приходилось тяжело. Пару раз он по ошибке едва не убил человека. В понедельник, после совещания у шефа, дядя сообщил ему, что они едут в Коралилло на задержание.

— Я там никогда не был, но говорят, что это опасное место, — ответил Ранхель.

— Опасное было после войны, когда туда набился всякий сброд: турки, китайцы, корейцы — кого только не было. Даже итальянские мафиози попадались.

— А я без оружия.

— Не беспокойся, мы всего лишь едем арестовать бензинового вора.

— То есть?

— Это вор, который промышляет в районе, где живут нефтяники. Только не говори мне, что никогда раньше о таком не слышал.

— А кто он?

— Могу только догадываться. У меня есть подозрение насчет его личности.

— И мы потащимся в Коралилло, потому что у вас есть подозрение?

— Послушай, племянник, в нашей работе необходимо доверять интуиции. Никто не принесет тебе на блюдечке улики, подтверждающие твою версию. Если ты этого не понимаешь, тебе лучше заниматься другим делом. А в работе детектива главное — чутье. — Видя, что Винсенте заинтересованно слушает, дядя продолжал: — Порой нас посещают озарения — ты просто знаешь, что твоя догадка верна и все тут. Ты долго ломаешь голову и вдруг — бум! — словно тебе кто подсказывает: иди туда, сукин сын. И ты все бросаешь и несешься по следу. Это может показаться невероятным, но интуиция редко меня обманывает. Едем, и ты сам убедишься!

По дороге в Коралилло на душе у Ранхеля было неспокойно. Он сказал, чувствуя зуд в ладонях:

— А говорят, что последнего копа, который осмелился там появиться, вынесли оттуда чуть ли не ногами вперед.

— Да ну? А что еще говорят?

— Что на него напала шайка из двадцати человек, и один пырнул его ножом в живот, и он сбежал, унося в руках свои кишки.

— Что ж, правду говорят, — вздохнул Ривера и поднял рубашку. Ранхель увидел на животе длинный шрам. — Ну и ушлый у меня племянничек — знает все наперед.

Они свернули с шоссе на узкую песчаную колею, резко уходящую вниз к морю. Других машин вокруг поблизости не было. Заметив, что дядя хмурит брови, Винсенте догадался, что, несмотря на все шуточки, и ему тревожно от мысли о предстоящей высадке в этом неспокойном районе.

— Держи ухо востро, племянник, — сказал Ривера, точно подтверждая его догадки.

— Будет стрельба?

— Нет, не думаю. Меня тут знает каждая собака. Сейчас подходящий момент, чтобы представить тебя местным воротилам.

Они остановились напротив мясной лавки, и дядя, широко улыбаясь, вышел из машины.

— Хуанито! — Он взмахнул рукой, приветствуя человека лет пятидесяти, в окровавленном фартуке, который стоял за прилавком и резал мясо.

— Как дела, босс? Неужто ты приехал ко мне за стейками?

— Не совсем так. Я приехал за твоим помощником.

Ранхель покосился в сторону помощника, о котором явно шла речь. Это был высокий и плотный тип, и если их с дядей сложить вместе, то как раз получился бы один такой. Он рубил топором мясную тушу. Услышав, что речь идет о нем, он как ни в чем не бывало продолжал работать, лишь кости из-под топора разлетались в разные стороны. Неужели дядя собрался его арестовать? Напрасно он надеется, что они вдвоем одолеют эту гориллу.

Вскоре вышел хозяин. Они с Риверой, похоже, хорошо знали друг друга, потому что тот, внимательно поглядев на них, сказал:

— Ну ты и раздобрел, старина. А напарник твой жидковат телом. Не думаю, что он продержится против моего помощника.

— Но-но, полегче! Знаешь, какое у него прозвище? Джеки Чан! И он не просто мой напарник, он мой племянник.

— Ах вот оно что! — воскликнул мясник. — Приятно познакомиться.

Ранхель кивнул.

— Ну так что же ты медлишь? Вели своему помощнику прыгать ко мне в машину.

— Ты и сам можешь ему приказать. Или пусть Джеки Чан его отведет. Посмотрим, на что он способен.

Мясник замер и уставился на них. «Вот черт, неужели он это всерьез?» — думал Ранхель. Да он сейчас перемахнет прилавок и в два счета забьет их топором.

— Что ты там бормочешь? — прищурился дядя. — Ты вздумал тягаться с моим племянником?

Гигант не отвечал, лишь молча таращил глаза.

— Нет, — ответил за него хозяин. — Но вам придется нести его, лейтенант. Если вы его поднимете, конечно. Кстати, в свободное время он ради забавы любит покидать стиральные машины.

— Оттого я и приехал к тебе, Чимуэльо. — Дядя и мясник в упор глядели друг на друга, как два бешеных быка. — Отдай то, что он украл, и я его не трону. Почему ты грабишь дома моих друзей?

Чимуэльо по кличке Беззубый раскрыл рот и осклабился, подтверждая свое прозвище.

— Да что ты говоришь, босс! Каждый раз, когда ты приезжаешь, оказывается, что я обижаю твоих друзей.

— Я не виноват, что у меня много друзей. Знаю я тебя — тебе просто не нравится моя машина. Хочешь, что бы я подогнал сюда «Джулию»?

— Да ни за что я не полезу в эту душегубку. Прежде установите там кондиционер.

— Ничего, представь себе, что ты в сауне.

— А что скажут мои соседи?

— Они подумают, что ты уехал в отпуск на север.

Тюрьма «Нагуаль» и вправду находилась к северу от города, на одноименном холме. Чимуэльо рассмеялся и не ответил. Тем временем его помощник пятился в глубь лавки — наверное, хотел сбежать. Винсенте и дядя переглянулись. Чимуэльо по-прежнему не опускал ножа. «Один бросок — и дядины кишки снова вывалятся наружу», — думал Ранхель. Но при всей уязвимости их положения Ривере все-таки удавалось сохранять контроль над ситуацией.