Черные минуты - Мартин Соларес

— Сексуальное насилие имело место?

— Как и в первом случае.

— До или после?

— После. Нет, у меня просто в голове не укладывается… Две девочки подряд… Как же надо ненавидеть детей, чтобы совершить такое?

Ранхель спросил, нельзя ли сделать анализ крови обеих жертв.

— А что вы хотите найти?

— Снотворное. Я хочу знать, не использовал ли он прежде усыпляющих средств.

— Хорошо. Но результаты будут только завтра.

Перед тем как попрощаться, доктор Ридуара отдала ему готовый отчет, который Ранхель сразу же принялся читать.

— Это все? — спросила она.

— А?

— Ее можно отдавать? Отец уже два раза звонил.

— Да, отдавайте. Только предупредите, чтобы никому не разрешали делать снимки.

— Да, конечно.

Затем доктор Ридуара сделала что-то такое, чего Ранхель не увидит больше никогда. Вынув из кармана белый носовой платок, она накрыла лицо мертвой девочки, уже закрытой до подбородка черной тканью.

— Бедняжка, спи спокойно, все закончилось. Твои мама и папа сейчас за тобой приедут.

Глава 3

Он писал отчет до трех часов ночи, пока, как обычно, не уперся в стену. Ничего другого не оставалось, как ждать, пока способность к написанию отчетов восстановится. Чикоте давно храпел за столом на вахте, Тиролоко уснул в машине. В час ночи вернулся Вонг, который ездил в похоронный дом опрашивать родителей.

— Родители понятия не имеют, кто это мог сделать, — рассказывал он. — Отец сказал, что врагов у него нет. Ничего подозрительного на улице не происходило. Все один в один с тем случаем на Эль-Пальмар.

Вонг был толковый коп. Он обладал особым чутьем, которое помогало ему видеть детали, дающие развитие следствию. Так, с его помощью они установили время, когда убийца вошел в туалет. После того как Ранхель доказал, что преступник проник в помещение через окно, двое постоянных посетителей, которых опрашивал Вонг, вспомнили, что примерно в 14.30 они слышали шум. Конечно, это был бандит, бросающий пакет с телом девочки.

Вонг даже повеселел. Ну вот, хоть что-то. Дело, считай, сдвинулось с мертвой точки. Да, согласился Ранхель, хотя такой уверенности у него не было. Стоило лишь прикрыть глаза и вспомнить, при каких обстоятельствах обнаружили труп. Есть здесь что-то необъяснимое, скрытое, какая-то неявная нить, ведущая в прошлое… Его не оставляло ощущение, что он пытается прочитать зашифрованное письмо, не зная кода. Как же, черт подери, его расшифровать?

Местные газетчики тоже не сидели сложа руки. В свежем выпуске «Меркурио» появилась статья под названием «Шакал возвращается». Не много ли они на себя берут? Даже кличку ему придумали — Шакал. Попутно автор статьи возмущался растущим в городе числом изнасилований, утверждая, что официальная статистика регистрирует три случая в месяц. «Ну это он врет, — думал Ранхель, — мне ничего об этом не известно». «Бессилие силовых структур — вот что поощряет таких шакалов совершать преступления», — заявлял журналист по имени Джонни Гурреро, редакционный новичок.

Ранхелю не нравился его стиль. Мало того что с самого первого дня он строчил статьи, направленные против шефа полиции, будто сидел на зарплате у мэра, он бесстыдно все перевирал и сгущал краски. А его нелепый и напыщенный слог? Он не мог написать «бродяга», бродягу он обязательно называл «отверженным». Проститутки превращались у него в «жриц любви», больница в «нозокомиум», а вскрытие в «легальную некропсию». В том же духе он сочинял подписи под фотографиями — «Бедствующий разнорабочий покончил с собой от безысходности».

Как-то раз Джонни брал у него интервью по телефону, после чего Ранхель его и невзлюбил, и особенно оттого, что у Джонни было извращенное чувство юмора, цветущее на чужих бедах. Они никогда не встречались, но Ранхель был уверен, что Гурреро — это приземистый и кривоногий толстяк с лоснящимся жиром лицом.

Ранхель лишь мельком прочитал текст, потому что заранее знал, что там написано: напрасные усилия, убийца на свободе, беззащитное население, нерешительность властей, постыдное расследование, некомпетентность полиции. Последнее его особенно возмутило. Некомпетентность? Пусть бы побывал на их месте, никчемный писака.

Ранхель вынул несколько страниц из середины и стал читать гороскопы и комиксы. И вдруг — (продолжение, начало на с. 1): …потому что нельзя ожидать перемен к лучшему при существующей системе, когда полицейские игнорируют очевидные улики, руководствуясь личной выгодой. Вот негодяй! Ранхель воспринял это как персональное оскорбление, хотя статья была направлена против шефа. Ну конечно, этот тип отрабатывает мэрские деньги.

Он разозлился и хотел было отбросить газету, но вдруг его взгляд привлек необычный заголовок на соседней странице: «НЛО в Паракуане». Это еще что такое? Ниже курсивом шло примечание: Благодаря соглашению с агентством Ассошиэйтед Пресс, «Меркурио» получила доступ к уникальным материалам из самого ФБР — «Все про НЛО от профессора Кормака Маккормика», — которые будут опубликованы в нескольких номерах. «Что за чертовщина?» — подумал Ранхель, глазам своим не веря. Первая часть публикации описывала случай в городе Юкка штат Вайоминг, где марсиане повадились похищать землян.

По словам свидетелей, все происходит под покровом ночи. Приземлившись, марсиане прячут свой корабль и свободно заходят в любой дом, где овладевают сознанием и телами хозяев. Причем единственное средство против пришельцев — это минералы, в частности мобдолит. Профессор цитировал местную жительницу по фамилии Старк. «Они забрали Боба», — сказала она.

Понятно: теперь поделки из мобдолита будут расхватывать, как горячие пирожки. Ранхель отшвырнул газету и побрел в другой конец коридора, где стояла кофеварка. Вдруг ему показалось, что кто-то следит за ним через окно. Он остановился. Черт, кто же это? Вот до чего доводит усталость — перестаешь узнавать собственное отражение. Ну да, это он: длинные волосы, усы, как у сержанта Пеппера, густые бакенбарды, белая рубашка — всегда белая, — коричневые ботинки с белой строчкой и синие джинсы. Хотя… Просто его неизменные черные очки остались на столе, вот он и обознался.

Очки он носит, потому что у него разноцветные глаза — один голубой, а второй карий. По глазу на каждую сторону реальности, как говорит сеньор Торсван. Надо сказать шефу, чтобы купили новую кофеварку. Эта совсем сломалась — кофе льется мимо чашки.

Вернувшись за стол, Ранхель взял отчет Траволты по делу о теле ребенка с Эль-Пальмара и внимательно его изучил. Затем перечитал собственные записи. Повреждение таза… нижние конечности отделены от туловища предметом с зазубренным лезвием… белые волосы… сигарета. Надо же, какое совпадение — первое убийство тоже произошло семнадцатого числа. Но этот факт не показался ему примечательным и сгинул в глубинах его памяти.

Если он вскоре не найдет убийцу, журналисты с потрохами его сожрут. Но почему он? Это не его дело. Черт, как болит спина. Это все от усталости, как обычно в бессонную ночь. Дневное напряжение сказывалось во всех членах. Даже карандаш выпадал из пальцев. Всякий раз, когда ему случалось переработать, начинали потеть ладони. Это продолжалось часами, а потом возникали трещины и кровь. От пота и зуда в ладонях не спасали ни траквилизаторы, ни оборачивание их носовым платком. Хуже всего, что любое касание причиняло боль — особенно если трогать холодное или горячее. Он не мог держать в руках чашку кофе, иногда даже такая простая вещь, как чтение газеты, давалось с трудом. Затем потоотделение прекращалось, и тут его поджидала самая большая опасность. Если он продолжал нервничать и перенапрягаться, а крема или масла поблизости не было, кожа высыхала, и появлялись кровавые трещины — иногда на кончиках пальцев, иногда в середине ладони. Последний раз это случилось в сентябре, когда Ранхель расследовал ограбление банка, принадлежащего самому губернатору, — очень сложный случай, который обернулся для него многими хлопотами.

«Что я здесь делаю? — продолжал недоумевать Ранхель. — Тут нужен эксперт по сексуальным преступлениям. Я просто не на своем месте». И в который раз решил, что со службой в полиции надо завязывать. Нет, не сказать, что он никчемный коп — его часто хвалят и даже ставят в пример, но ни интуицией, ни хитростью прирожденного детектива он не обладает, да еще не умеет драться. Целый год, наверное, по-настоящему не дрался. Потому что он не коп, а музыкант, то есть раньше считал себя музыкантом. И как его угораздило попасть в полицию? И если Траволте не удалось раскрыть то первое преступление, что, спрашивается, станет делать он?

Глава 4

Во всем виноват его дядя. В трудную минуту, когда все отвернулись от него, даже близкие друзья, единственным, кто протянул руку помощи, оказался его дядька Мигель Ривера, который давно не общался с семьей. Ранхель от отчаяния позвонил ему, и тот предложил встретиться.