Просто верь! - Робин Грейди

— Как твои легкие? — Зеб поставил полупустой стакан. — Я недавно слышал в новостях. Оказывается, Лос-Анджелес — самый грязный город в стране.

— У меня была легочная инфекция, — объяснила Шелби Дексу.

— У нее была пневмония, — вставил Зеб. — Она лежала несколько месяцев.

Шелби поменяла тему разговора:

— Как насчет особого жаркого на ужин? Морковь в меду, жареная картошка?

— Она замечательно готовит. — Улыбка Зеба стала задумчивой. — Как и ее мать.

— Но сначала я хотела бы покататься с Дексом и Тейтом верхом, — сказала Шелби.

— Откуда ты, сынок? — спросил Зеб у Декса.

— Я вырос в Австралии.

— Я читал о жизни в Австралии и… Как вы называете ваших диких лошадей? Брамби?

— Я жил в городе, — улыбнулся Декс. — Так что сидел верхом, может быть, всего-то несколько раз.

— Тогда тебе надо бы наверстать упущенное. — Шелби подошла к перилам и взглянула на бесконечные мили, на которых располагалось их ранчо.

— У вас есть скот? — спросил Декс.

— Больше нет. — Зеб присоединился к своей дочери. — Но мне нравится держать ранчо в порядке. Шелби мне раньше помогала. До того как…

— До того как уехала, — вставила Шелби. — Может, вытащим сумки из машины и я покажу вам с Тейтом гостевые комнаты?

Гостевые комнаты?

Декс ничего другого и не ожидал. Но когда он встал с кресла и Шелби ему подмигнула, Декс подумал, что она прочла его мысли. Смогут ли они обойти эти гостевые комнаты в течение хотя бы часа или двух?

После легкого ланча Зеб и Шелби оседлали для Тейта пони. Мальчик сел верхом на послушную кобылу в загоне рядом с амбаром и сидел очень прямо, не боясь, даже когда Цыганка перешла на рысь. Но для первого раза двадцати минут было достаточно.

Затем Зеб показал Тейту кур и сонную черно-белую корову голштинской породы, которая давала молока больше, чем требовалось одинокому мужчине. Тейт сел на стульчик и попробовал ее подоить. Его первая дойка закончилась парой струй молока и счастливым смехом.

После сэндвичей и чая они отправились к пруду, служившему домом стае ленивых уток.

Положив руку на плечо мальчика, кидающего последние кусочки хлеба птицам, Зеб предложил:

— Что скажешь, если мы отправимся обратно и я покажу тебе свои монеты? У меня есть монета, которой больше четырех сотен лет.

Тейт наклонил голову:

— Она не такая старая, как динозавры.

Зеб рассмеялся от души — звук, который начинал нравиться Дексу все больше и больше. Судя по всему, старик уже полюбил мальчика.

— Давай, — сказал Зеб, направляясь к дому. — Время, чтобы выпить еще один стакан холодного молочка. Или лимонада, если кто не хочет молока.

Спустя пятнадцать минут они сидели в гостиной, уставленной диванчиками из дуба, покрытыми бархатными подушками. Коллекция Зеба лежала на кофейном столике. Тейт уже крепко спал на подушке с бахромой.

Шелби укрыла его покрывалом.

— Я посижу с ним, — приглушенным голосом сказал Зеб. — А вы сходите на прогулку. Или прокатитесь верхом.

Шелби выпрямилась:

— Уверен?

— Более чем, — ответил Зеб, улыбнувшись при виде Тейта.

Они оседлали лошадей и выехали в прерию — безграничное море травы. Шелби хотела спешиться, но Декс вполне прилично сидел верхом.

Она улыбнулась ему из-под полей своей шляпы:

— Представь себе, что ты Джон Уэйн на съемках.

— Я знаю свои сильные стороны, спасибо. Езда на быстрых машинах — проверено. Катание по железной дороге в Диснейленде — проверено. Быть сброшенным на галопе и сломать при падении ногу в трех местах? Нет, этого не случится.

— Меня никогда не сбрасывали.

— И сейчас мы не будем начинать. Я сказал Зебу, что присмотрю за тобой. — Декс поправил свою широкополую шляпу. — Ему, кажется, действительно нравится наша компания.

— Моя мама умерла, когда мне было десять лет. Все свое внимание отец стал уделять мне. Люди болтали, он может жениться снова, но мои родители… — Ее губы изогнулись в задумчивую улыбку. — Они любили друг друга так, как больше любить невозможно.

Затем, собравшись, Шелби послала лошадь в галоп.

Декс приподнялся на стременах:

— Эй! Подожди!

— У тебя прекрасно получается, — донес до него ее слова теплый ветер. — К понедельнику ты переплюнешь самого «Одинокого рейнджера».

— Если моя задница столько выдержит, — пробормотал Декс и моргнул, устраиваясь в седле.

Спустя пару минут он начал получать удовольствие от скачки, сопровождающейся мерным стуком копыт. К нему пришло новое ощущение свободы. А затем Декса охватило любопытство.

Куда они скачут?

Вскоре ее скакун остановился рядом с огромным деревом. Шелби спешилась и перебросила поводья через толстую ветку. Когда Декс остановился рядом, она протянула руку.

— Могу помочь спешиться, — предложила она.

— Я не настолько беспомощен.

Сделав вдох, Декс перебросил ногу через луку и спрыгнул на землю. Он даже сумел вытащить ногу из другого стремени, иначе бы шлепнулся лицом вниз. Он собирался было перекинуть поводья через сук в той же манере, в какой это проделала Шелби, когда его лошадь взвилась на дыбы и ускакала.

Под цокот удаляющихся копыт Декс почесал голову:

— Я что-то не то сделал?

— Она вернется.

— Не знаю. У меня такое чувство, что я ей не понравился.

Шелби рассмеялась и прислонилась спиной к стволу. На ней были мягкие голубые джинсы и рубашка в полоску, которая подчеркивала ее женственную красоту. Встав рядом с ней, Декс обнял ее за талию и сделал то, что давно уже хотел, — поцеловал.

От Шелби исходил вкус лимонада и запах полевых цветов. Воздух был чист и свеж, единственным звуком был шелест листвы. Декс не мог придумать другого места, где бы ему еще хотелось находиться в этот момент. И единственное, чего ему сейчас не хватало, — это заняться любовью с Шелби под большим, старым деревом…

Его губы на миг оторвались от ее рта, а затем последовал более жадный и глубокий поцелуй. Когда он отпустил Шелби, ее руки уже лежали на его груди, а дыхание было тяжелым и затрудненным.

Она мечтательно улыбнулась ему.

— Да, твои губы согласны со мной, — хрипловато произнес Декс и потерся носом о ее шею. — Так же как и твое тело, особенно в этих убийственных джинсах.

— Это рабочие штаны.

— Они производят на меня эффект.

Декс прижал ее к себе. Шелби обхватила руками его шею.

— Сколько уже прошло с той ночи, когда мы занимались любовью? Ты была восхитительна в Лос-Анджелесе, а здесь… — Его губы снова накрыли ее. Желание овладело им с такой силой, что Декс серьезно начал подумывать о том, не сойдет ли его рубашка за покрывало? Они были так далеко от цивилизации — никто их здесь не увидит.