Путь - Лола Екшибарова

Обнадеживающая перспектива в любом случае.

«Я буду двигаться.» — пообещала облакам, пытаясь подняться. Все никак не удавалось сесть. — Не важно, в какую сторону. Рэм говорил: «страх убивает вернее любого оружия». Я не позволю убить себя так просто!

«Уходи». — Вновь попросил ментал.

Вдох. Выдох. Не кричать.

«Не могу. Я ранена».

«Ты не эйльфлёр?».

Непонятно: испуг или удивление в вопросе?

«Нет. Я человек».

«Говорили, что люди не слышат мысли!».

«Наверное, не слышат. А я слышу».

Тишина. И, другой голос, тот, что был раньше: «Мы приведем тебе лошадь. Тогда ты уйдешь?»

Чем дальше, тем непонятнее. С кем, в конце концов, я говорю?!

«Мы — эйльфлёр». — Ответили мне. Тон стал увереннее.

«Прекрасно. Я просто счастлива. А то я стала слегка путаться: кто кого боится?» 

«И ничего мы не боимся!.» — Тут же возмутились невидимые собеседники.

Да ну?!

«Мы приглядываемся. — Пояснил ментал. — Нас так учат. Сначала нужно приглядеться, потом — подумать. Только потом действовать».

О, звезды! Только этого еще не хватало!

«Не надо меня бояться, дети. — Смеясь сквозь слезы, я скорчилась в траве. — Я сама очень боюсь сейчас. Я боюсь, что вы уйдете, и я, тогда, наверное, умру. Я боюсь остаться одна, когда придет ночь».

«Мы не уйдем. — Сказала темноволосая, с кожаным ремешком через лоб, нахмурилась, разглядывая жуткую повязку, призналась неуверенно: — Только я не знаю, сможем ли помочь… Жаль, Старших вблизи нет!.. Они бы точно справились! Как ты думаешь, что здесь можно сделать?»..

Одна с темными, почти черными распущенными волосами. У второй две светлые косы. Хрупкие девочки, ростом едва с меня саму. От обеих просто веет настороженностью, но, если светленькая явно в растерянности, то вторая — образец собранности и внимания.

«Нож. — Попросила, все же заставляя себя сесть. — Если есть, то бинт. И огниво. Возможно, утром я уйду».

«Я сама. — Спокойно отстранила мои руки темненькая, выслушав внимательно. — Ты не сможешь, у тебя руки дрожат».

«А ты сможешь?».

Она смешалась на некоторое время, поглядела на блондинку. Та от волнения даже рот приоткрыла. «Смогу.» — Решила, разрезая неумелую повязку вместе со штаниной, обтирая кровь, запекшуюся вокруг раны. Да-а, все выглядело даже хуже, чем я предполагала. Щепка раскрошилась, древесные обломки торчали, в нескольких местах прорвав кожу. Посиневший валик в ладонь шириной обозначил под кожей место самого крупного осколка. Он-то как назло и не торчал, весь скрывшись в разорванных мышцах.

«Ты терпеливая?.. Надо торопиться, много крови теряешь… Я буду их быстро доставать. Только и ты помоги мне, ладно?»

«Все, что в моих силах. — Пообещала ей и себе. — Что нужно?»

«Не умирай». — Без улыбки попросила девочка, ловко стягивая ремень выше пореза. Я коротко рассмеялась.

«Ты молодец, почти не дергалась. — Сдержанно похвалила темненькая получасом позже. — И не кричала. Я не люблю, когда вслух кричат - воины должны уметь терпеть боль. Ты воин?» 

«Нет. А ты?»

«Буду. Когда стану взрослой».

Будешь. Сильные руки и крепкие нервы. И отзывчивое сердце. «Спасибо вам».

Светленька девочка встала напротив, пристально разглядывая меня.

«Ты можешь сесть на лошадь. — Прозрачные светло-карие глаза слегка улыбались. И больше не были растерянными. — Вериль вынула щепки, а я наложила немного магии на шов. Что бы срастался быстрее. Вообще-то магией нельзя пользоваться неполнолетним без надзора Старших… да еще и для смертных… но мы испугались, когда ты потеряла сознание. Не рассказывай никому, ладно?»

Вернулась брюнетка, за ней послушно шла та самая животина, что демонстрировала характер утром. «Ровной дороги!» — Пожелала блондинка, неожиданно смущаясь, призналась: — Ты совсем не опасна, человек».

«Опасна. — Возразила, чувствуя жгучий стыд. — Могу быть опасной. Все иногда бывают опасными, эйльфлёр».

«Это Барьер напугал ее утром. — Строго сказала Вериль, поглаживая лошадь по морде. — Я успокоила её, теперь она должна быть смирной. Если ехать не сворачивая, ты как раз выедешь к мостам… Не бойся, лошадь знает дорогу домой. Только не мешай ей».

«Не буду. Прощайте, эйльфлёр. Благодарю вас, и желаю удачи!»

«И тебе удачи, человек».

* * *

— Ты заблудилась? — Равнодушно улыбнулась эльфийка. И отвернулась.

— Я никудышный наездник. — Согласилась, поспешно убираясь из конюшни.

— Вернулся принц Эллорн. — Сообщила эльфийка. — Он спрашивал о тебе.

И ладно. Главное, успеть переодеться и смыть грязь. Что я, не смогу пройти несколько шагов не морщась? Отмываясь в бассейне, подивилась умению детей: грубый вспухший рубец через бедро до колена. Судя по длине, рана была достаточно серьезной, а щепка — не маленькой. Прошло не больше трех часов, и ничего, кроме шрама, не напоминает о приключении. Да голова слегка кружится, но это от кровопотери… это пройдет. Натянула непривычно сидящее платье, разложила с трудом отстиранные от кровавых пятен вещи по дальнему бортику бассейна. Быстрее — подгоняла себя, понимая: вот-вот явится Эллорн. Если моя догадка верна, и место, в которое попала сегодня, закрыто Барьером как раз от подобных посторонних проникновений, придется нелегко объясняться.

Объясняться, можно сказать, не пришлось совсем.

Он вошел, я поднялась навстречу, сдергивая полотенце с мокрых волос, и в следующее мгновение, переобнимавшись со всей повстречавшейся мебелью, отлетела в угол.

Губы вспухли моментально, щеку саднило. Вновь вернулась позванивающая боль в висках, заломило затылок. К горлу подкатила тошнота. Не рискуя вставать, отползла к стене. Прислонилась к ней спиной, прижала мокрый комок полотенца к лицу. Влажная тряпка приятно холодила.

— Зачем ты ездила к детям? — Без выражения спросил Эллорн. Я не ответила. — Твое любопытство сравнимо разве с твоей же бесцеремонностью. Я знал это, я был готов. Но не настолько же, Элирен! Неужели ты сама не понимаешь, насколько… недопустимо твое поведение?

Ты задал вопросы, на которые мне теперь бессмысленно отвечать. Что ты хочешь, эйльфлёр?

«Правду». — Жестко ответил он, проникая в мысли с силой, исключающей попытки сопротивления. Но я и не намеревалась противиться! Зачем же так-то?..

События прошедшего дня закрутились в памяти, взвихренные волей эльфа, замелькали лица и происшествия. Вновь резко выступили успокоившиеся, было, ощущения: утренний азарт, досада на лошадь, страх. И боль.

Замутившееся неаккуратным вторжением восприятие восстанавливалось неравномерно: сначала вернулся слух, потом, частично, ощущения. И лишь потом зрение.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});