Путь - Лола Екшибарова

Утро началось с неожиданностей. Я только-только успела вылезти из бассейна. Просушивая волосы огромным мягким полотенцем, раздумывала о возможности перенести столик с завтраком в комнату из ниши на общей террасе.

«Элирен!» — отчетливо прозвенело в воздухе. Я вздрогнула, оглядываясь, уверенная совершенно, что не ментальное поле принесло зов. Обошла комнату по кругу, заглянула в обе арки: никого. Со смутным подозрением подошла к серебряной пластинке на стене, приглядываясь к подрагивающей гладкой поверхности. «Элирен!» — тут же позвала она голосом, спутать который не могла бы ни с каким другим.

— Да. — Откликнулась, весьма растерянная. Он сам предупредил вчера: до полудня занят, потом, возможно, прогуляемся к конюшням на западной окраине.

Пластинка молчала, успокаиваясь. Захватив меховую накидку, решительно направилась в правое крыло Дворца. Да, раньше я никогда не ходила туда одна, даже имея максимально вежливое приглашение, только в сопровождении самого принца. Раз и навсегда сказала себе и ему: ни к чему двусмысленные ситуации. Но сейчас, спускаясь со всей возможной неспешной поспешностью, стараясь избежать, как мне казалось, устремленных со всех сторон взглядов, вспоминала первый вечер во Дворце. Эллорн сказал: «Позови меня, и я приду», и почему-то еще тогда подумалось, что имелось в виду не совсем то, что обычно имеется в виду в подобной ситуации.

Три широких лестничных марша вниз, потом, через бесконечный холл — столько же вверх. Присматриваясь к уже не внушающим доверия якобы глухим аркам на площадках между пролетами лестниц, решила выяснить при случае самый короткий путь. Должен существовать такой, обязательно должен.

— А-а! — Радостно пошел мне навстречу Росни, без стеснения обнимая. — Привет, принцесса!

Показалось, наверное, но у Эллорна слегка дрогнули губы. Не в улыбке.

— Приглашаю к завтраку. — Со всей возможной радушностью тут же позвал эльф, жестом подзывая в арку, в которую я еще ни разу не входила. — Надеюсь, Элирен к нам присоединится? Именно поэтому я позволил себе смелость воспользоваться столь неформальным способом позвать тебя, мне хотелось успеть, пока ты ни куда не упорхнула.

Ну конечно, не поверила я, не раз ловя пролетающие над столом взгляды. Было смешно и досадно, обычно такие разумные мужчины вели себя не совсем… разумно. А я оказывалась вообще в дурацком положении.

«Прекрати. — Попросила, когда Эллорн в очередной раз продемонстрировал существование несуществующих отношений. — Ты меня оскорбляешь».

«Я не хочу, что бы он догадывался о твоей свободе».

«Не понимаю».

«Естественно».

«Я не уйду с Охотником, если ты опасаешься этого». — Не веря догадке, пообещала, ожидая в ответ нечто насмешливое, вроде: «»никого не держу«» или чего-то подобного.

«Опасаюсь. — Ответил его взгляд честно. — Именно потому не прекращу. Я не доверяю вам, смертные».

Если бы не серьезность предыдущего признания, точно бы буркнула вслух нечто грубое.

Так, втроем, мы провели весь день. Росни пришел по просьбе принца Сейлина: не так давно патруль из Детей его рода принес гномьи памятки. Теперь Охотник должен был унести их на Трабб. Обычное дело для Охотника.

— Всего хорошего, принцесса. — Радушнее, чем требовала искренность, попрощался Росни. И, едва лишь Эллорн отвернулся за какой-то надобностью, с предельной серьезностью, очень тихо, одними губами, мне: — Если понадобится помощь, ты знаешь к кому обратиться.

— Обязательно, Росни. — Растерявшись, как и в первый раз, поблагодарила, старательно отворачиваясь от слишком пристальных взглядов вернувшегося принца.

Росни ушел, мы проводили его до самых рубежей Города. Возвращаясь в сумерках, горько поддела Эллорна, когда тот попытался поправить рвущуюся с моих плеч под порывами ледяного ветра накидку:

— Расслабься, эйльфлёр. Представление окончено.

— Вежливость никому не вменялась в вину. — Спокойно возразил тот.

Хотелось спросить: «а лицемерие?» но не спросила, и даже не позволила мысли выплеснуться в ментал. Лицемерием было бы утверждать, что мне неприятна его забота. Всё равно никто никого не обманул, как ни старался, — так мне казалось.

* * *

Он несколько раз уводил меня дальше в Зачаровень, к восхитительному водопаду. Места вокруг восхищали, как, впрочем, все места в Зачаровне: огромная масса воды, падая с головокружительной в прямом смысле высоты, красиво разбивалась внизу, навевая мысли о немирности мира. Река, прежде чем отпустить воды в свободное падение, ныряла в узкий канал, обрывавшийся отвесно. Широкие каменные насыпи совершенно точно искусственного происхождения по обеим сторонам вверху, у начала водопада манили неудержимо; забыв про страх перед высотой, влезла по огромным валунам в первый же раз, но долго остаться у ревущей бездны не смогла: задрожали руки и голос, сдавило виски. Эллорн просто на руках унес меня оттуда — глянув сверху, поняла, что вряд ли смогу спуститься самостоятельно.

— Зачем там эти столбы со ступеньками? Они почерневшие, наверное, в грозу в них часто ударяют молнии? — Спросила, в общем-то, просто затем, чтобы хоть что-то сказать. Каждый раз, когда нам случалось оказываться в опасной близости, появлялось желание сделать глупость. Приходилось прикладывать серьезные усилия, чтобы взять себя в руки.

Принц резко наклонился, приглядываясь — я была ни в чем не повинна, потому смутилась не слишком.

— Для разговора с совестью. — Ответил непривычно отрывисто. Мне не понравился ответ, еще больше — тон, и насторожил взгляд. Благоразумно решила промолчать. В конце концов, меня действительно не касаются их внутренние обычаи.

Эльф нырял в ледяную воду со страстью истинного ценителя, я скромно отсиживалась на берегу, удовлетворяясь доступной мне радостью созерцания. Эллорн, много раз пытавшийся уговорить меня разделить с ним купание, в конце концов просто перестал туда ходить со мной.

Он редко водил меня к полям, на фермы, и в конюшни. Табу, распространявшееся на личную жизнь эйльфлёр, не распространялось на искусство и развлечения, и их-то я и насмотрелась вдоволь.

Иногда мы забредали на открытые ровные поляны, где собирались временами эльфы, состязаясь в ремесле. Женщины поражали искусством наравне с мужчинами. Смотреть на них было истинным наслаждением. Эллорн, как и я, предпочитал наблюдение участию, даже когда дело касалось воинских навыков. На мой вопрос «почему?» ответил разумно: «мне хватает упражнений в жизни, Элирен». Так, случайно, я узнала, насколько часто он уходит с пограничными патрулями. Я, совершенное ничтожество в военном деле, отказывалась наотрез даже учиться публично. Где-нибудь в одиночестве, один на один с наставником — другое дело; фехтование, стрельба из короткого лука, метание в цель, даже просто приемы защиты без оружия - эльфы знали так много, что хватило бы на долгие годы. У меня не было этих лет, от многого приходилось отказываться добровольно, от чего-то под мягким давлением Эллорна. Он сказал: «Ты все равно не достигнешь высот, предоставь ремесло тем, кто им владеет» - и я согласилась, но не смирилась. К примеру, владение мечом нравилось мне не за возможность достигнуть чего-либо, а за удовольствие, что приносило само занятие. За чувство защищенности, за ощущение себя свободной. Эллорн не понимал, и не принимал такой позиции. «К чему тратить время, если главное - умение видеть сущность, замечать смысл? Ты не сможешь владеть оружием так, что бы гармония внутреннего и внешнего слилась в единении. Но ты сможешь наслаждаться пониманием этой красоты в умении других, тех, кто действительно достиг мастерства, и, если сильно постараешься, действительно сможешь проявить себя. В чем-то другом, я думаю».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});