Похороны К. - Чон Хиран

«Похороны К.» было абсолютным исключением.

В студенческие годы мы в основном занимались изучением малой прозы. Я знаю, что объем произведения не определяет его глубину, но для ребят, что специализировались на литературном творчестве, формат длинного рассказа имел особую ценность. Особенно с учетом того, что в то время постепенно было много рассуждений о том, что по-настоящему великие нарративы исчезают из корейской литературной среды. В том университетском прошлом даже статьи из литературных журналов, которые мы часто читали в библиотеке на кафедре, говорили об этом. В наши дни, когда нечасто можно встретить по-настоящему мощное повествование в произведениях, будущее после нашего дебюта в качестве женщин-писательниц короткой прозы с учетом подобных заявлений не отмечалось с особым оптимизмом, но вряд ли мы могли бы мечтать о большем. Кто-то говорил об этом открыто, кто-то наоборот, но не было никого, кто не знал бы, что такие выражения, как «великие нарративы», «мощное повествование» подразумевают под собой мужественность. Хотя тридцать из сорока человек в одной группе были женщинами, тогда мы не знали, что слово «писательница» может использоваться как уничижительный термин (что удивительно – даже спустя двадцать лет практически ничего не поменялось). Тогда мы не питали каких-то иллюзий касательно нашего будущего, мы просто смотрели вперед, достигали тех целей, которые были нам под силу, искренне мечтая и упорно работая, мы старались писать в меру своих возможностей даже с учетом сложных обстоятельств, что нас окружали. Во многих отношениях заявление о том, что человек собирается написать роман прямо во время учебы в университете или даже сразу после его окончания, требовало большого мужества, и «Похороны К.» Чон Хиран начались именно с подобного заявления. Я вспоминаю тот самый момент, когда она заявила, что напишет роман. Вместе с ней мы прошли сквозь огонь и воду, так что я точно не помню, когда именно это случилось, в какое время. И сейчас мне жаль, что это не отложилось в памяти. Роман будет опубликован лишь в 2023 году, но я хочу записать все, что связано с «Похоронами К.» уже сейчас. Название этого романа мелькнуло в голове автора, словно молния, задолго до ее дебюта, и она переписывала черновик несколько раз. Она не сдавалась и, в конце концов, была близка к изданию своего произведения. Это был тот труд, что воплощал в себе настойчивость творца, независимо от того, сколько времени это занимает.

Это напоминает мне о Сильвии Плат, которая упоминалась в книге. На занятиях мы изучали стихи Теда Хьюза. Анализировали его писательскую технику и смысл, вложенный в его поэзию, однако по окончании занятий все наши разговоры были лишь о Сильвии Плат. Она была для нас человеком, которого мы ставили выше Теда Хьюза, потому что мы жили в том мире, где люди знали Альфреда Стиглица[8], но не Джорджию О’Кифф[9], все знали, кто такой Роден, но не знали о Камилле Клодель[10]. Слишком много женщин оставалось в тени мужчин, их все называли лишь чьими-то женами, студентками или даже плагиаторами, хотя они творили вместе с этими мужчинами. Чжи Харён[11] и Имхва[12], Чхве Чжонхи[13] и Ким Дон Хван[14], да и многие другие писатели. Однажды кто-то оставил комментарий к портрету Джорджии О’Кифф, в котором было написано вот что: «Она тоже была великой художницей». Но в студенческие годы подобные разговоры не вызывали в нас чувство грусти. Тогда это было как само собой разумеющееся. Мы любили поэзию и прозу Сильвии Плат, но, говоря о ней, никогда не могли не упомянуть и ее смерть. Иными словами: «…Просто я не могла вынести мысли о столь странном способе самоубийства с головой в газовой духовке, и о том, какой сильный, яркий свет боли эта смерть дала ее жизни». Это были те истории, которые мы слышали время от времени на протяжении многих лет, но на которые нам так сильно не хотелось обращать внимание. Размышляя об этом сейчас, я вспоминаю друзей из студенческого городка, которые решили свести счеты с жизнью, будучи еще очень молодыми, в их завещаниях фигурировало имя Сильвии Плат.

Я знаю, что имя Сильвии Плат часто используется для обозначения писательниц, которые подвержены психическим расстройствам. Хотя «депрессия не всегда была прерогативой левых»[15], когда мы оглядываемся назад, на то, как мы бродили у входа в литературный мир, как были одержимы страхом, что у нас, может быть, и не будет иного выхода, кроме как погрузиться в психическое расстройство. Что касается меня, то я долго была обременена этими словами. «Конец депрессии – в конечном счете самоубийство». И всё. Говорят, что от смерти не убежать. Даже не являясь писателем или сторонником левых взглядов, каждый из нас наверняка должен был знать, что в нынешнее время люди не застрахованы от психических расстройств и что постоянно разрабатываются всё новые методы лечения подобных болезней. Но мы все равно испытывали страх. Равно так же, как и Сильвия Плат, память о которой мы хранили в наших сердцах, мы страшились того, что женщина, которая пишет, может стать известна не благодаря своим работам, а благодаря историям о том, что у нее имеются какие-то расстройства. Потому так называемый эффект Сильвии Плат иногда считался своего рода клеймом.

Я старалась избегать мыслей о смерти. Один из поэтов, с которым мы вместе учились, однажды сказал мне: «Современные романы, кажется, находятся на грани между желанием умереть и желанием убивать». Я активно старалась выбирать второе. С другой стороны, я всегда старалась разделять творца и его творение, не раскрывая каких-либо личных подробностей жизни автора и не проецируя его личность в произведениях. Потому что я сама содрогаюсь от отвращения, когда кто-то пытается таким образом интерпретировать мои работы. Это был старый инстинкт самосохранения. Прежде всего я изо всех сил старалась избавиться от погружения в тему смерти (или же от меланхолии, что сопровождает феномен смерти). Я давно осознала, что печаль – это то, что необходимо изучать, анализировать. А вот Чон Хиран сильно отличалась от меня. В этом произведении можно заметить, что она постепенно проявляла интерес к смерти, самоубийству, иногда даже к духу загробного мира, не игнорировала эту тему, а раскрывала ее в своем творчестве. В реальной же жизни Чон Хиран – тот человек, который боится смерти, самоубийства больше, чем кто-либо другой. Она внимательно следит за здоровьем, терпеть не может находиться среди людей, которые используют риторику смерти только для того, чтобы создать необходимую им