Похороны К. - Чон Хиран

его, она искала информацию о нем, но узнала лишь то, что у него есть жена и дочь. Прошлая жизнь К. никогда не была одной из тем для их разговоров, тем более если это касалось подробностей о его семье, и в то время Хичжон не проявляла интереса к другим писателям, если на то не было какой-то особой причины. После того случая Хичжон рассказала К., что узнала о его связи с Сон Сынми, и несколько раз задавала вопросы о том, как его дочь решила пойти по стопам отца и стать писателем. Но К. ни разу не попался на ее уловки. Он делал вид, что тщательно обдумывает, что ей ответить, а затем незаметно переключал внимание на саму Хичжон. Например, из любопытства спрашивал, была ли она счастлива в отношениях со своей семьей. Он задавал вопросы так, чтобы иметь возможность изложить точку зрения Сынми через Хичжон, которая также была единственным ребенком в семье, а после, когда Хичжон начинала делиться своей историей, он что-то добавлял от себя или давал советы. Хичжон задавала вопросы без особых ожиданий на то, что К. ответит. Как бы настойчива она ни была, она знала, что он никогда не станет рассказывать подробностей своей жизни до того момента, пока не инсценировал собственную смерть.

– Что ты думаешь, Хичжон?

В те моменты, когда К. смотрел собеседнику прямо в глаза, он никогда не отводил взгляда первым. Хичжон, раз за разом поддаваясь этому взору, вызывающе глядела в ответ прямо ему в глаза, но каждый раз ощущала укол унижения. Она больше не спрашивала К. о его дочери. А он после этого спокойно продолжил читать романы Сынми. Но теперь и Хичжон начала читать их, пытаясь найти там отголоски К. Однако по сравнению с отцом в них чаще встречались упоминания о матери, за исключением этого никаких следов К. в романах Сынми не было. Хотя Хичжон чувствовала, что все мужские персонажи были созданы по образу К., одновременно с этим она понимала, что никто из них не был на него похож. Хичжон думала, что совсем не понимает К. Иногда она размышляла о том, что может быть для него просто надежным инструментом, но углубляться в эти мысли ей не хотелось. Она решила, что К. практически ничем не отличается от нее. Их отношения, грубо говоря, были всего лишь сделкой, которая имела длительный срок. Это было своего рода безысходностью. Чем больше Хичжон принимала такое положение дел, тем более парадоксальным образом ей приходилось бороться с чувством зависимости и с ожиданиями, которые накапливались внутри ее. Не то чтобы она надеялась на какие-либо нежные чувства, близкие к отцовской любви от К., просто она хотела, чтобы он воспринимал ее как компаньона. Она хотела понять то чувство изолированности, которое росло по мере того, как ее существование открывалось миру извне. Но нельзя было требовать объяснений этого чувства у того, кто добровольно выбрал одиночество, дистанцировавшись от всего мира.

Когда Хичжон вернулась в дом К., кровать, на которой некогда лежало его тело, была аккуратно застелена. Небольшой шкаф с одеждой был пуст. В ванной осталось минимальное количество туалетных принадлежностей. Не только сам К., но и любые возможные следы его присутствия в этом доме были полностью стерты. Проверив все вокруг, Хичжон убедилась и в том, что ноутбук в кабинете был разблокирован, а бо`льшая часть файлов удалена. В этот момент Хичжон абсолютно удостоверилась в том, что и эта смерть К. была полностью спланирована. На рабочем столе ноутбука была папка под названием «Чжон Хичжон», где хранились рукописи, написанные и опубликованные под ее именем, они были аккуратно сгруппированы по разным периодам времени. Кроме этого на компьютере не осталось ничего. Ни единого документа или информации, на которую К. обычно опирался при написании работ. Хичжон, в замешательстве просматривая все документы, которые он оставил для нее в папке, наткнулась на файл с названием «Для Хичжон». Первые строки этого файла начинались так:

Хичжон, не думаешь ли ты, что мы сможем изменить судьбы друг друга еще раз?

В нем хранились все записи за прошедшие пятнадцать лет. Какие-то заметки о жизни К. также были там. Было записано все то, о чем Хичжон так сильно расспрашивала К., ответы на те вопросы, которых Хичжон так и не добилась. Какие-то из записей были настолько сложно сформулированы, будто должны были быть частью какого-то романа, а некоторые из них были краткими и расплывчатыми, словно их записывали в полудреме, едва улавливая саму идею. Моменты из жизни К., множество его мыслей с тех пор, как он встретил Хичжон, а также что-то о его дочери Кан Чжэин. Многие отрывки из этого файла представляли собой смесь тоски и привязанности к ней, еще чувствовалась горечь сожаления, ведь он мог встречать ее лишь благодаря ее же романам, которые она начала писать после его смерти. К. оставил лишь эти заметки и судьбу Хичжон. И, как он и говорил, она, казалось, интуитивно понимала, что ей делать.

– Вы же понимаете, что это похоже на личный дневник отца? В нем полно историй, касающихся меня и моей матери. Мне нужно знать, почему этот дневник был у вас и, собственно, почему вы решили тайно передать его мне спустя пятнадцать лет, с тех пор как отец умер? В каких вы с ним были отношениях? Хичжон, вы, кажется, совершенно внезапно стали писателем. Вы не изучали литературу, более того, вы никак не связаны ни с одним заведением, где преподавал или работал отец. Но тогда почему? Почему именно вы? С каких пор вы вообще храните это? Мы же встречались с вами не единожды, хоть мы и не были близки, мы все же здоровались при встрече. Эта рукопись все это время была у вас?

– Нет, это не так. Тогда я и сама не знала о ней, – наконец ответила Хичжон, долгое время молча слушая бесконечный поток слов Сынми.

Было ощущение, что она, в конце концов, нашла ответ на хотя бы один из опрометчиво заданных Сынми вопросов. Однако вопреки ожиданиям Сынми Хичжон больше не знала, что еще добавить. Тогда Сынми настойчиво посмотрела ей прямо в глаза, но та, лишь моргнув пару раз, опустила взгляд на чашку кофе, к которой до сих пор не притронулась, и глубоко вздохнула.

Муж Сынми говорил, что ей следовало задать все интересующие ее вопросы по телефону, а не идти на встречу с Хичжон. На самом деле он выразил опасения о том, что за