Похороны К. - Чон Хиран

особой любви или даже интереса к литературе, Хичжон повезло, что для нее чтение было не в тягость. С приобретением литературного и читательского багажа она неизбежно улучшала и речевые навыки. Хичжон могла понимать контекст некоторых произведений, которые она считала своими. Когда она научилась глубже вникать в читаемые ею истории и извлекать из них смысл, чтение начало доставлять ей удовольствие. При всем при этом К. был учителем Хичжон. Именно благодаря ему ей хотелось рассказать какую-нибудь историю своим голосом.

Это удивительно, но Хичжон начала лелеять надежды о том, что действительно сможет сама написать роман. Значительное влияние на это оказали тот финансовый комфорт и признание от других людей, которые принесли ей произведения, написанные К. Вместо того чтобы посвятить всю себя чему-то желаемому, Хичжон осознала, что это может быть как раз тем, что она уже держит в руках, пусть это нечто пока и является чем-то неопределенным. Если уж говорить об известности, то Хичжон смогла опередить по популярности К. в сравнении с тем, что было у него при жизни. Она также поняла, что дело было не только в выдающемся литературном таланте К. Хоть он и был опытным писателем, которому доверяли читатели, она, конечно же, понимала, что без его имени, надеясь только на успех литературных работ, получить такую возможность очень сложно. То есть к ней пришло понимание того, что добиться успеха только благодаря собственной работе, но без его имени, она не сможет. Да и в мире без того слишком много людей, желающих писать, больше, чем Хичжон подозревала, и многие таланты, казавшиеся особенными, в литературной среде были обычным явлением. Социальная среда, в которую попадает написанная книга, вероятнее всего, оказывает на ее продвижение и дальнейшую судьбу гораздо большее влияние благодаря тому, кто конкретно читает эту книгу, нежели то, насколько в принципе книга хороша сама по себе. После того как Хичжон узнала о том, что писателям не так-то легко дается слава, ее желание писать возросло еще больше.

Но стоило ей только сесть за стол, положив перед собой чистый лист бумаги с намерением что-либо написать, как она начинала чувствовать, что зашла слишком далеко. Возможно, ей следовало покинуть К. еще в тот момент, когда она поняла, что то, что она от него получала, не являлось для нее предопределенным будущим. Разумеется, если бы Хичжон могла повернуть время вспять, она бы не узнала того, что может с ней произойти и по большей части вряд ли бы смогла отказаться от собственных успехов. К. становился все старше, и если не брать в расчет какие-то иные обстоятельства, то Хичжон понимала, с чем ей придется столкнуться, в каком положении она может оказаться. Она неоднократно обещала самой себе, что совсем скоро наступит тот момент, когда она оборвет связи с К. Совсем скоро… Вот только еще немного… Совсем чуть-чуть…

Ей пришлось разбираться со всем самой. Одна из ее знакомых, с которой Хичжон общалась какое-то время, но впоследствии отдалилась из-за собственного беспокойства, как-то сказала ей важную вещь. О том, что многие люди исчезают из нашей жизни бесследно. И не всех мы способны запомнить. Да и необязательно всех помнить. Жизнь не заканчивается только потому, что мы перестаем использовать все данные нам ею ресурсы. Некоторые из нас решают исчезнуть по собственной воле, просто так. Она сказала Хичжон, что писательство – не судьба, а своеобразный акт прощания с теми вещами, в которые мы до сих пор верили, но в то же время не сомневались в том, что они для нас судьбоносны. Пока Хичжон играла роль писательницы и встречала разных людей, она поняла, что это все же было своего рода серьезным решением. Как и все прочее в этом мире, есть то, чего люди попросту не смогут преодолеть без определенного на то уровня решимости.

История, которую К. оставил в рукописи, была тайной, что должна была умереть вместе с Хичжон в будущем, если бы только она не почувствовала вину и не была в таком замешательстве. Даже если бы у нее хватило смелости рассказать об этом кому-либо, ей бы все равно не поверили. Для Хичжон это казалось чем-то далеким. Именно поэтому она просто отдала рукопись Сынми. Хичжон удалила все файлы, которые, как можно было предположить, были написаны после смерти К., и создала единый документ, содержащий в себе сотни, нет, миллионы воспоминаний о его жене и дочери. С того дня, как Хичжон решилась оставить эту рукопись перед дверью лаборатории Сынми, она уже приготовилась распрощаться со всем.

Лицо Сынми, казалось, горело огнем. Она побежала в уборную, так и не вернувшись на свое место. Через некоторое время и сама Хичжон поняла, что та больше не придет, и когда она уже собиралась уходить, Хичжон увидела счет за два кофе, который был заказан, но который она даже не успела отпить. Среди всех отрывков текста, что удалила Хичжон, не было ни единого упоминания о Сынми или ее матери, а также их отношениях. Ей было крайне любопытно, на чем основывались догадки Сынми касательно ее отношений с К. Возможно, он не был хорошим отцом или супругом. Но, даже если и так, Хичжон никогда не смогла бы понять то яростное желание отречься от любви собственного отца, который уже покинул этот свет. Это казалось ей неправильным, особенно в те моменты, когда она начинала задумываться о собственной жизни, где она всецело зависела от родителей, ровно до того момента пока не встретила К. Но, с другой стороны, ей всегда невероятно хотелось получить их одобрение.

К счастью или нет, Сынми больше не пыталась связаться с Хичжон. А она, в свою очередь, даже не решалась написать ей, чтобы хотя бы поинтересоваться, как Сынми поживает. Тем временем Хичжон один за другим разрывала контракты, отказываясь писать. Она стирала само существование Чжон Хичжон. И это была единственная задача, с которой она должна была справиться.

Если вы примете решение перестать думать о чем-либо, то вам не удастся избежать мыслей об этом. Если забыть о каком-то происшествии, которое мне не хотелось бы вспоминать, то нет нужды в том, чтобы доказывать, будто это происшествие не имеет для меня значения. Если суметь простить себя за то, что такие воспоминания внезапно приходят на ум, как бы ни хотелось от них отгородиться, то ты просто начинаешь понимать, что идешь с подобными вещами рука об руку по жизни. Как бы сильно мне ни хотелось перестать думать об определенных вещах, в конце концов