Сквозь испытания огнём - Дэвид Вебер

всяком случае, до тех пор, пока он не услышал ужасный крик.

Он понял, что это было, как только услышал это. Он был лейтенантом, но, как и многие офицеры морской пехоты, начинал сержантом, а очень молодой капрал Бинит служил под началом столь же молодого императора в кампании Кэйлеба в Корисанде.

Он и раньше слышал крик умирающих лошадей.

Он поднял голову, когда тот же звук снова донесся до него из-за поворота тропы. Он не был уверен, но на этот раз это прозвучало как вторая лошадь, и его рука автоматически опустилась к револьверу на боку.

— Что за…? — начал проводник, ехавший прямо перед ним.

— Эдкок! — Бинит проревел другому человеку, пришпоривая свою внезапно запаниковавшую лошадь, заставляя ее повиноваться и разворачивая поперек тропы. — Уведи ее отсюда сейчас же!

* * *

Эйлана Армак вскинула голову, когда неземной звук прервал ее разговор с Глэдис Фримин. Она только начала поворачиваться к нему, когда Бинит закричал, и Джиром Эдкок мгновенно отреагировал.

— Гоните, ваше высочество! — рявкнул сержант. — Возвращайтесь к своему отцу — сейчас же!

Его лошадь внезапно оказалась рядом с ее лошадью, как раз когда он говорил. Нет, не рядом с ней, поняла она; между ней и тем, что издало этот ужасный звук. И его револьвер был у него в руке.

— Что?.. — начала она, затем резко закрыла рот. Она была дочерью своих родителей, и ее безжалостно учили, что делать, когда телохранители начинали отдавать приказы. Поэтому вместо того, чтобы спорить, она кивнула один раз, развернула лошадь и поехала на каблуках.

Кобыла удивленно вскинула голову, затем собралась с силами и пустилась обратно по тропе.

Мерин Франка Стрэтмора был на полдороги впереди кобылы, поскольку капрал автоматически реагировал в соответствии со своими тренировками и постоянно действующими приказами. Он был ближайшим прикрытием Эйланы, телохранителем, которому было поручено оставаться с ней, что бы ни случилось… и всегда быть между ней и угрозой. Он понятия не имел, что приближалось к ним по тропе, кроме того, что это была угроза. Это могут быть убийцы, это могут быть похитители, это может быть что угодно. Он не знал, но план действий в этой ситуации был ясен. Что бы ни стояло за ними, это было за ними, и это возлагало ответственность за это на остальную часть отряда. Его работа заключалась в том, чтобы расчищать путь перед ней, и все, что ждало их впереди, должно было пройти через него, чтобы добраться до нее.

Ливис Уитмин на мгновение отстал от морских пехотинцев в распознавании угрозы — или, во всяком случае, того, что угроза существовала, — потому что ему не хватало их тренированного и отточенного сверхсознания. Когда он это сделал, он развернул свою лошадь, но придержал мерина достаточно долго, чтобы Глэдис и Стифини последовали за капралом Стрэтмором по пятам. Он подождал, чтобы убедиться, что они повернули назад, затем бросил взгляд через плечо на Эдкока.

— Идите, милорд! — рявкнул сержант, даже не взглянув в его сторону. Он убрал свой револьвер в кобуру… Но он также спешился и теперь вытащил винтовку М97 из седельных ножен.

— Но…

— Убирайся отсюда к чертовой матери! — зарычал Эдкок. — Это моя работа — а ты тащишь свою задницу по этой тропе и помогаешь прикрывать ее спину!

Уитмин уставился на него еще одну секунду, затем грязно выругался, щелкнул каблуками и с грохотом бросился вслед за Стрэтмором и женщинами.

* * *

— О, черт! — ахнул проводник, когда лошадиный крик резко оборвался, и они услышали другой звук: глубокий, свистящий рев, который пронесся по лесу, как лавина.

— Дракон! — крикнул мужчина, поворачивая лошадь, чтобы убежать. — Это не ящер-резак! Это Шан-вэй — проклятый дра!..

Он так и не закончил фразу.

Капрал Дрейфис был ближе всех к повороту тропы. Он все еще вытаскивал револьвер, когда двадцать футов серо-зеленой чешуйчатой шкуры взорвались вокруг него, открыв пасть с окровавленными клыками длиной в фут. Когтистая лапа, толще груди взрослого мужчины, взмахнула и сбросила десантника с седла, как сломанную, окровавленную марионетку.

Проводник был ближе, чем Бинит, и отвратительные челюсти сомкнулись на нем с влажным, ужасным хрустом еще до того, как Дрейфис упал на землю. Его крик страха замер мертворожденным, когда огромный дракон встал на дыбы, вскинул голову и отбросил его изуродованное тело в сторону, и та же нога, которая убила Дрейфиса, ударила по вставшей на дыбы, испуганной лошади человека.

Когти скользнули один раз, вспоров брюхо лошади, и она завизжала, когда ее выпотрошили. Она упала на колени, затем полностью рухнула, и огромный дракон развернулся к Биниту.

Морской пехотинец выпрыгнул из седла своего вставшего на дыбы коня, его револьвер был поднят в стойке для стрельбы двумя руками, и когда дракон развернулся, прогремел гром.

Первая пуля попала в плечо ужасного хищника, когда он еще поворачивался. Вторая попала ему в грудь. Третья попала в основание его шеи, четвертая попала чуть выше правого глаза и отскочила от кости черепа толщиной в дюйм.

Пятого выстрела не было.

Полностью взрослый великий дракон представлял собой две с половиной тонны ненасытной ярости. Лейтенант Албирт Бинит знал, что он не сможет остановить это с помощью револьвера, но он был морским пехотинцем, и его наследная принцесса — и его император