Воспоминания (1915–1917). Том 3 - Владимир Джунковский

События в полках

В ночь с 28 на 29 июля полки на позиции сменились: в окопы заступили 58-й и 59-й полки, а 57-й и 60-й отошли в резерв. Смена прошла в безукоризненном порядке.

29-го числя я вынужден был отдать приказ о предании суду одного стрелка 53-го Сибирского стрелкового полка, не исполнившего приказание:

«25 июля с.г. в 59-й Сибирском стрелковом полку, в 7-й роте взвод в составе 23 солдат, отказался выйти на занятия, и только по личному приказанию командира роты вышли все, за исключением стрелка Василия Кузьменко[775], который категорически отказался исполнить приказание. Усматривая в поступке означенного стрелка признаки преступления, предусмотренные ст. 105 Воинского устава о наказаниях (Свода Военных Постановлений 1869 XXII кн. изд. 4), мною отдано распоряжение об аресте стрелка Кузьменко и препровождению его на распоряжение военного прокурора». <…>

29 июля на нашу дивизию был налет аэропланов. Я в это время объезжал резервные части дивизии и подъехал к месту нахождения воздухоплавательного отряда в самый момент атаки на него аэропланов, которые сбросили несколько бомб, но безрезультатно. Как только аэропланы удалились, я сел в корзину аэростата («колбасы») и приказал поднять себя. День был чудный, совсем не качало и я с наслаждением минут 20 просидел в корзине на высоте 600 метров, осматривая немецкое расположение. Как только я спустился и сел в автомобиль, чтобы ехать к себе, появился вновь немецкий аппарат и, снизившись, пытался зажечь «колбасу», которая в это время была на земле. Когда же это ему не удалось, будучи отогнан выстрелами из винтовок и зенитной батареи, появился другой аэроплан и немец стал стрелять по «колбасе» из пулемета – в ней оказалось до 45 пробоин, которые пришлось зашивать.

Когда же я вернулся в штаб, туда налетел еще другой немецкий аэроплан и стал летать совсем низко, чуть не зацепляя за деревья – мне показалось даже одно время, что он подбит и снижается. Можно было даже разглядеть летчика простым глазом. Чинами команды штаба была открыта беспорядочная стрельба, но, очевидно, аппарат был бронирован. Его пулемет трещал все время, обдавая свинцовым дождем расположение штаба, но каким-то счастьем, только одна пуля попала в мягкие части одному солдату, ранив его в ту минуту, когда он, с испугу, бросился спрятаться в кустах.

Постреляв из пулемета, летчик стал из какой-то кишки выпускать горящую жидкость, от которой сразу воспламенялось трава, загорались заборы. Командам штаба пришлось все время тушить начинавшиеся пожары. Это был какой-то ад. Досада брала, что этот нахальный немец, как бы глумился над нами, безнаказанно то опускаясь, то поднимаясь над нашим расположением, описывая один круг за другим. Так и не удалось его подцепить и он, по-видимому, целым и невредимым улетел от нас, правда не принес нам большого вреда. <…>

31-го июля я поместил в приказе по дивизии протокол дивизионного комитета от 27-го июля. Из него видно, как работа комитета у меня все налаживалась:

«27-го июля 1917 г.

Протокол № 9 заседания президиума Комитета 15-й Сибирской стрелковой дивизии.

Присутствовало 4 члена: Председательствует подпоручик Федоров.

На основании пункта 9 протокола общего собрания комитета дивизии № 8 президиум рассмотрел следующие вопросы 1) о мусульманской организации в дивизии, 2) о потравах, 3) заявление Вильдяскина о пайке семьям солдат действительной службы и 4) об отпусках». <…>

Вступление Саваренского в командование 58-м полком. Мое посещение полка. Приказы

1-го августа прибыл, наконец, полковник Саваренский и вступил в командование 58-м полком, я был очень рад, что полк, после долгого промежутка, получил хорошего командира.

2-го августа я объехал все учебные команды и посетил две маршевые роты 58-го полка и вынес отличное впечатление, как от внутреннего порядка в землянках, учебных команд, так и от внешнего вида солдат. Особенно хорошо были устроены нары в землянках 58-го Сибибирского полка, слабее в 57-м Сибирском стрелковом полку и потому я приказал впредь при устройстве нар за руководство принять нары, устроенные в 58-м полку. Пища везде оказалась отличного качества, кроме 60-го Сибирского стрелкового полка, где была чересчур солона. Маршевые роты 58-го Сибирского стрелкового полка тоже произвели на меня своим видом хорошее впечатление, я не мог не обратить внимание на прекрасно устроенные навесы для ружей в 1-й роте.

В приказе я выразил благодарность всем начальникам учебных команд, особенно поручику Садовому[776], на долю которого помимо учебной команды выпал надзор и за ротами пополнения 58-го полка. В этом же приказе я поместил еще два следующих пункта:

«2. Мною замечено, что во многих частях вверенной мне дивизии не соблюдаются многие №№ уставов внутренней и гарнизонной службы, так например, забыты, по-видимому, пункты Устава внутренней службы 98, 103, 105, особенно пункт г. 245, 337 и 338 Гарнизонного устава, об обязанностях караула и часовых.

Подтверждаю все это к неуклонному исполнению. Без соблюдения всего этого, часть совершенно теряет вид воинской части и производит впечатление толпы – сброда, что отзывается и на боеспособности ее.

Замечено мною, что во многих частях отсутствует пение молитвы, как при вечерней поверке, так и перед обедом. Пение молитвы, согласно декларации прав является не обязательным для всех, но это не значит, что вообще она отменена. Не может быть, чтобы в роте из 200–250 солдат не было бы людей религиозных, которые в пении молитвы не находили бы утешения. Как же их лишать этого?

Ведь лишение их этого является нарушением их свободы, их религиозного чувства. В силу этого §§ Устава внутренней службы, касающиеся молитв и не отменены.

Приказываю во всех ротах, командах и батареях не забывать производить вечерней переклички и желающим петь молитвы, как после вечерней поверки, так и перед обедом, для чего и подавать команду – желающим петь молитву. Офицерам, находящимся налицо обязательно присутствовать на поверке и вечерней перекличке в своих частях.

3. Дивизионный врач доложил мне, что предохранительные прививки против тифа и холеры идут крайне медленно и происходит это в большей степени вследствие боязни у людей недомогания, которое наблюдается после прививки. Недомогание, наблюдающееся после прививки в общем незначительно и продолжается в среднем около суток. Польза же весьма велика. До прививок, особенно осенью, зимой и весной 1914–1915 года госпиталя и фронта, и тыла переполнялись больными брюшным тифом и холерой. После же введения прививок заболеваемость этими болезнями пала и весьма резко, чуть не до единичных случаев.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});