Романы Ильфа и Петрова - Юрий Константинович Щеглов

о них в цикле очерков «Хочу летать».

В сентябре 1926 группа советских общественных деятелей на самолете «Пролетарий» с пилотом М. Н. Громовым совершила перелет Берлин — Париж — Рим — Вена — Прага — Варшава. В июле 1929 тот же пилот провел самолет «Крылья Советов» по маршруту Варшава — Берлин — Париж — Рим — Лондон. В составе экспедиции были руководители Осоавиахима и Добролета, а также группа журналистов во главе с М. Кольцовым, всего около 10 человек. Этот перелет вызвал особенно громкий отклик; о нем занимательно, хоть и поверхностно, рассказывается в книжке А. Гарри «Путешествие чудаков по Европе» (рис. Б. Ефимова; приложение к журналу «Чудак», 1929) и во многих журнальных репортажах [например: «На советской воздушной яхте вокруг Европы», Ог 21.07.29]. Брошюра дает представление как о несовершенствах ранней авиации (пробыть в воздухе для выполнения вышеозначенного маршрута пришлось в общей сложности 54 часа, и притом в жару, без вентиляции), так и о царившем на борту самолета духе первопроходства, оптимизма, веселого соревнования с буржуазным миром (в полете выпускалась даже ежедневная стенгазета под остроумным названием «Воздушная яма»). Самолет и его пассажиров принимали в официальных кругах с должным интересом и гостеприимством, хотя до хозяев вряд ли доходило то настроение авантюрности, торжества и праздничного соревновательного задора, которое переполняло их советских гостей.

8//29

Ему хотелось увидеть крайнего правого депутата Государственной думы Пуришкевича… — Владимир Митрофанович Пуришкевич (1870–1920) — монархист, один из основателей консервативно-патриотического «Союза русского народа», депутат 2-й — 4-й Государственной Думы, бессарабский помещик. Был колоритной фигурой, снискал полускандальную славу темпераментной защитой своих далеко не либеральных убеждений и вошел в историю как участник убийства Григория Распутина. Коллега Пуришкевича по Думе В. В. Шульгин вспоминает, как тот «звонким тенорком» выкрикивал оскорбления в адрес оппонентов; например, в дебатах о «деле Бейлиса» он обозвал левых «вшивыми босяками», за что был лишен слова [Годы, 90, 132]. Депутат 4-й Думы М. М. Новиков пишет:

«Самым ярким из крайних правых был В. М. Пуришкевич, один из наиболее известных всероссийскому населению членов Думы. Эту популярность он приобрел главным образом всевозможными репликами с места и другими выходками, иногда остроумными, а подчас грубыми и неприличными, за которые он получал выговор со стороны председателя или изгонялся вотумом Думы на определенное число заседаний. Такое наказание постигло его, например, когда он, желая обвинить оппозиционного оратора в подкупности, подбежал во время его речи к кафедре, бросил на нее несколько серебряных рублей и крикнул: «На, заткнись!»… Однажды, когда трудовик Суханов, человек с длинной черной бородой и такими же космами волос, ниспадавших на плечи, похожий на какого-то старообрядческого начетчика, поднялся на трибуну и медленно собирался начать свою речь, Пуришкевич крикнул ему: «А ты бы, брат, лучше подстригся». Это неуместное, но меткое замечание вызвало громкий хохот среди депутатов, а бедного оратора привело в полное смущение, так что речь его совершенно пропала… Его речи в Думе, часто остроумные, были столь густо окрашены черносотенством, что на объективно мыслящего слушателя производили отталкивающее впечатление. А между тем в частных разговорах он щеголял обширной начитанностью и быстрым умом, так что я охотно вступал с ним в собеседование» [Новиков, От Москвы до Нью-Йорка, 180, 183–184; цитата собрана из разных мест текста].

Эстрадные сатирики выводили Пуришкевича в своих обозрениях [см., в частности: Ярон, О любимом жанре, 50]. Неконвенциональное поведение В. Пуришкевича настолько шокировало многих современников, что они склонны были ставить его вне серьезной политики: так, П. Н. Милюков назвал его «трагическим клоуном» Думы, а граф С. Ю. Витте писал о «политических хулиганах вроде Дубровина, Пуришкевича и прочей братии» [Милюков, Воспоминания, т. 1: 428; Витте, Воспоминания, т. 2: 291]. Тем не менее, многие выступления Пуришкевича в Думе получили широкий отклик и вошли в историю (например, его речь против Распутина 2 декабря 1916, где он призывал министров броситься в ноги царю, умоляя его, ради спасения России, отстранить темного мужика от управления государством), а после убийства Распутина он приобрел в обществе ореол героя и патриота. Эту репутацию В. Пуришкевич подтвердил в годы войны, работая в Красном Кресте, организовав на свои средства санитарный отряд и поезд. После революции находился в стане генерала А. И. Деникина, издавал в Ростове журнал «Благовест». Шульгин отдает должное Пуришкевичу как одной из ярких фигур эпохи: «Несомненно, что в истории России не забудется имя этого заблуждавшегося и мятущегося, страстного политического деятеля последних бурных и трагических годов крушения империи» [Годы, 112].

«Крайний правый» — постоянный эпитет Пуришкевича в политической терминологии эпохи. «Пуришкевич, известный enfant terrible крайней правой», — характеризует его князь С. Волконский. «В буфете у стойки закусывает селедкой Пуришкевич, который принадлежит к крайним правым», — говорится в пародии на фельетон, состоящий из избитых истин и штампов [Волконский, Мои воспоминания, 78; Тэффи, Карьера Сципиона Африканского]. Другой признак Пуришкевича — лысина — упоминается в первом романе [см. ДС 36//14].

8//30

…Патриарха Тихона… — Тихон (в миру Василий Иванович Белавин, 1865–1925) — Патриарх Московский и всея Руси, избранный вскоре после Октябрьской революции 1917. В 1921–1922 вступил в конфликт с властью по вопросу о реквизициях церковных ценностей в пользу голодающих. Соглашаясь добровольно жертвовать церковным имуществом ради спасения людей, Тихон протестовал против насилия, осквернения церквей и оскорбления верующих. Подвергся травле, был отстранен от должности обновленческим собором [см. ДС 3//7] и заключен под домашний арест в Донском монастыре. Для масс верующих Тихон воплощал моральный авторитет православной церкви, ее готовность противостоять правительственным репрессиям. На его похороны в апреле 1925 стеклись многотысячные толпы.

8//31

…Ялтинского градоначальника Думбадзе… — Иван Антонович Думбадзе (1851–1916) — полковник, а затем генерал-майор, военный губернатор Ялты в 1905–1908. Ввел в октябре 1906 положение чрезвычайной охраны в городе, наводил порядок свирепыми мерами, включая сожжение домов, чьи хозяева подозревались в укрытии революционеров и подрывных средств. Обличался левой прессой (см., например, очерк о нем В. Г. Короленко, 1907). В 1908 в Государственную Думу был внесен запрос о незакономерных действиях Думбадзе; в объяснении, посланном в Думу, генерал писал, что не считает нужным «миндальничать с либералами и леваками». Возглавлял ялтинский отдел «Союза русского народа». В передовой печати его имя стало нарицательным: Во имя чего ежечасно / Думбадзе плюют на законы? — восклицал Саша Черный в «Сатириконе» в 1911 [Во имя чего?]. Тот же журнал, перифразируя «Тараса Бульбу», издевался над Думбадзе в связи с его отставкой: «Что, Думбадзе… помогли тебе твои связи? Помогли тебе твои ялтинские безумства, высылки и преследование евреев?» [Ст 31.1910]2.

8//32

…Или хотя бы какого-нибудь простенького инспектора народных училищ. — Инспектор народных