Проклятие рода - Шкваров Алексей Геннадьевич

На Гостевом острове выбирал Кудеяр ткани заморские для вклада богатого в Суздаль, после на богомолье по зимнику всей ватагой отправлялись. Из года в год. По дороге ехали смирно, никого не трогали. На расспросы застав отвечали:

- Казаки мы, с Дона, на поклон мощам святым едем! – Грамоту богомольную донскими атаманами выданную предъявляли. Все честь по чести.

- А ты кто будешь? – Подозрительно щуря глаз на Кудеяра, допытывался дьяк, что старшим над воями поставлен.

- Юркой кличут, а про отца не ведаю! – С усмешкой отвечал атаман.

- Кудеяр – разбойник не из ваших?

- Не слыхал такого! А что, сильно донимает? – Кудеяр взгляд пристальный выдерживал, не тушевался. Смешинку затаивал лишь.

- Лютует зверь! – Отводил глаза в сторону дьяк, крестился украдкой. Примечал атаман страх затаенный. – Вот ужо поймаем…

- Бог в помощь, служивый! – Встревал Болдырь. Ватага развалившись в санях внимательно прислушивалась к разговору, готовая вмиг обнажить клинки.

Не укрылось то от проницательного взгляда дьяка. Видать бывалый попался.

- Чтой-то оружья многовато у вас?

- Сам про Кудеяра неведомого нам сказывал. – Нашелся Болдырь. – Да и какой казак без сабли ходит?

- Он токмо служивых государевых людей живота лишает.

- Видать за дело. – Не удержался Кудеяр.

- Ты, атаман, говори, да не заговаривайся! – Дьяк повысил голос. Ватага мигом напряглась, руки легли на рукояти. Дьяк заметил, обернулся по сторонам, понял, что его воев вдвое меньше, а покуда остальных кликнут, не сносить ему головы.

- Не обессудь, дьяк. Мы казаки люди простые, языком болтаем плохо, можем и лишку ляпнуть, да невпопад. Мы зато сабельками горазды махать. – Примиряюще сказал Кудеяр. – А что давно ловите?

- Осьмой год, почитай. Сам царь-государь гневается, велит поймать, а он, как вода в решете сквозь все сторожи и засады проходит. Награда обещана!

- Большая? – Усмехнулся атаман.

- Сто рублев! – Дьяк поднял к верху указательный палец.

- Тогда точно словите. – Кудеяр весело посмотрел на ватагу. И дьяку - Помимо разбойника вашего, татарва рыщет порой. А с ними у нас вражда вечная и разговор недолгий.

- Чужих татар здесь не бывает! Те иными путями ходят. – Важно произнес дьяк, оглаживая длинную узкую бороду. Успокаивался, черт бы их взял этих казаков. Воры, ей Богу, воры, все, как один. Что тот Кудеяр, что эти. Рожи-то варначьи у всех. – Ныне казанские да астраханские татары государевы. Ихние царевичи царю нашему присягнули и служат.

- Нечто крест на верность целовали? – Удивился Кудеяр.

А Болдырь добавил:

- У татарина на лбу не написано – царев он или ханов, зато в голове одно – побить доброго христьянина, да последнее забрать, аль самого в полон увести. Аль они уже не басурмане, а крещенные?

- Нет. – Мотнул головой дьяк. – Твоя правда, казак. Нехристи! Сам не люблю. Но поостерегитесь бить их сразу. Царевичи их государю челом бить станут, тот розыск велит учинить… - Махнул рукой.

- Те, не те… мы их били и бить будем. – Не соглашался казак.

- Толкую ж тебе - те татары сюда не доходят. На Тулу идут сразу, прямиком из Дикого поля. – Разъяснил дьяк.

- То мы и без тебя ведаем. Зря, что ль на пути их, как кость в горле торчим. – Зло ощерился Болдырь.

- На-ко, держи служивый. За маету твою. – Кудеяр с усмешкой передал дьяку монету добрую. Тот обрадовался, быстро спрятал и скомандовал своим:

- Эй, пропусти казаков – богомольцев!

Так и ехали.

В Суздале Рождественный пост блюли – Болдырь строго следил за ватагой:

- Согрешили за год много, ныне отмолить надобно! – С ним не спорили.

После Рождества новгородцы с Опарой и Истомой во главе домой отправлялись, а Кудеяр с Болдырем оставались их в Суздале дожидаться. Неожиданно, прямо в Крещенский сочельник возвратился встревоженный Семен Опара. Не переведя дух, выпалил прямо с порога:

- Война будет!

- С кем? – В один голос спросили Кудеяр с Болдырем.

- Со свеями твоими.

- Зачем?

- Не ведаю. Кто-то побил кого-то близ рубежей. Иоанн за то велел войной идти на них.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Задумался Кудеяр. Болдырь расспрашивал далее Сеньку, усадив за стол, налив чашу кваса пенного.

- Откуда узнал?

- По пути под Тверью знакомых купцов новгородских встретил. Они и поведали.

- Тот-то дивлюсь, сколь быстро обернулся.

Семен кивнул, жадно глотая квас. Напившись, вытер рот рукавом.

- Истому с остальными дальше отправил, а сам возвернуться решил.

- И то верно. – Болдырь покосился на почерневшего от мыслей Кудеяра. Усмехнулся недобро. - Много ль народу собирают?

- Детей боярских сказывали с тыщу кличут с Новгорода, Пскова, Орешека. Ожидают татар царевича Кайболы.

- Когда выступают?

- Масленицу отгуляют, брюхо набьют и тронутся.

- Что в Великий пост воевать удумали? – Спросил Болдырь, неодобрительно мотнул головой.

- Дык, говорю, татарва идет. Служивых мало. Князю Бибикову велено рать вести.

- Кто таков?

- Не ведаю. С ордой татарской не воевать, а грабить идут. Что там конным делать? Бывал я в тех местах. Лошадь токмо по дороге идти может, чуть в сторону – камень на камне, мхами заросшие. Ноги враз переломают. Туда токмо пешими идти надобно.

- По дорогам награбленное вывозить татары умеют. Сколь по сакмам своим полоняников угнали. Не гоже христианскому государю на христиан же идти! – Заметил мрачно Болдырь.

- Так, сказывали, еретики они! – Удивился Сенька.

- Я все их страны прошел, во всех храмах молился, я что по-твоему тоже на еретика похож? Одной Богоматери, одному Спасителю молимся, одним крестом крестимся! – Зло ощерился казак. – Басурман ему что ль мало? Вона, мы казаки, каждый год под Азов ихний ходим, татар ногайских, аль крымских бьем. Отчего ж на них-то рать не двинуть. Аль не хочет ваш Иоанн своих басурман на других басурман посылать?

- Он такой же мой, как и твой. – Сенька начал наливаться злой обидой.

- Да не надувайся ты! – Хлопнул его по плечу казак. – Вона, глянь, что-то наш атаман в раздумья погрузился, да никак не выплывет. Эй, Кудеярушка, о чем мыслишь?

- На Дон вам уходить надобно. – Глухо отозвался атаман. – Там меня обождете.

- Э-э, - протянул Болдырь, - ты чего удумал? Чего от товарищей своих верных утаить решил?

- К свеям подамся. Предупредить надобно!

- Так и мы с тобой! – Взмахнул руками Болдырь.

Но Кудеяр поморщился.

- Нет. Разных людей набирать будут с Новгорода. Небось не токмо детей боярских, всех потащат, тяглых, купеческих. Не хочу, чтобы ватага моя, где почти одни новгородцы, грех на себя брала. Даром мы земли ваши завсегда стороной обходили? Слово мое атаманское последнее – на Дон идти вам.

- А я? – Удивился искренне казак. – Царь христианский на христиан пошел, нечто терпеть басурманство этакое буду. Нет уж, атаман, ты, как хочешь, одного не пущу. Ватага, верно, пущай на Дон вертается и ждет нас. А мы быстро управимся! У меня ведь и та грамота от лыцарей мальтийских не истлела еще. Пригодится!

- Ладно, Болдырь, уговорил. А ты, Семен, не обессудь, коль кто из друзей твоих там голову сложит по моей вине.

- Да, ладно, чего уж там… - Потупил глаза Опара. – Все едино, связаны мы с тобой, атаман, накрепко. Кровью.

- Какой дорогой пойдет войско, не ведаешь?

- От Новгорода путь один. К Неве - реке. Там погост есть Спасский. На ином берегу Сельцо Усть-Охта зовется. Оттуда дорога на Выборг свейский. Первая крепость в тех краях. Крепка. Сколь раз ходили на нее в былые времена – не взяли!

- Думаю и ныне зубы обломают. – Кудеяр прищурился не по-доброму.

- Чрез Новгород не ездите. От Твери на Тихвин сворачивайте, там к Орешеку, от него на Усть-Охту. Воеводам скажете, что на Коневец идете, Божьей Матери поклониться, аль к старцам валаамским.

- Дельно! Значит, до Твери вместе завтра поскачем.

- Так сочельник! Пост. – Попытался возразить казак. – В храм собирались…

- Некогда! После отмолишь.