Царские дети и их наставники - Борис Борисович Глинский

задачи, Штелин встречал для себя помеху и в других, приставленных к великому князю, лицах, прибывших с ним из Голштинии, в особенности со стороны гофмаршала Брюммера. Этот чванный и надменный немец, заправлявший всем воспитанием молодого принца, не умел расположить его к себе, оскорблял его самолюбие, обижал и не прилагал никакого старания сделать что-нибудь полезное племяннику Елизаветы.

У последнего не было никакого хорошего общества сверстников, и всё своё время, свободное от уроков или придворных увеселений, он проводил в обществе лакеев, карлика Андрея и егеря Бастиана, который обучал его игре на скрипке. Чтение, занятия науками не привлекали малоразвитого и малоспособного голштинского принца, и он, по воспоминаниям и привычке прежних лет, всему предпочитал игру в оловянные солдатики, в фантастические кукольные военные упражнения и такие же войны. Эти игры продолжались даже после его женитьбы и по достижении им совершеннолетия.

Профессор, не имея возможности устранить эти странные упражнения вне учебных занятий, чтобы представить их смешными для четырнадцатилетнего юноши, составил им список и, по прошествии полугода, прочитав их принцу, спросил его: «Что подумает свет о его высочестве, если прочтёт этот список его времяпрепровождения?» Это, однако, не устранило пустых игрушек, и забавы продолжались по временам с разными изменениями. Едва можно было спасти от них утренние и послеобеденные часы, назначенные для чтения. Последнее шло попеременно, — то с охотою, то без охоты, то со вниманием, то с рассеянностью.

Вот краткая выдержка из дневника классных занятий, который вёл аккуратно Штелин и из коего всего нагляднее видно, куда направлялись внимание и симпатии царственного ученика.

1743

Этот дневник явно свидетельствует, что науки гражданские решительно не удовлетворяли вкусам ученика, и его исключительные симпатии лежали на стороне наук военных.

Уроки практической математики, например, фортификации и прочих инженерных укреплений, шли еще правильнее прочих, потому что отзывались военным делом. В прочие же дни, когда преподавались история, нравственность, статистика и государственные науки, Пётр был невнимателен, рассеян и капризен.

В тот год, впрочем, из коего приведён выше отрывок учебного дневника, уроки были более упорядочены, и особенно было обращено внимание на уроки Закона Божия и русской словесности, коим начали посвящать всякий день по два часа, от восьми до десяти утра.

Иеромонаху Тодорскому было приказано торопиться в видах предстоящего миропомазания Петра с обучением его православному катехизису. Чтобы покончить счёты с голштинским происхождением и проистекающими отсюда его правами на шведский престол, Елизавета Петровна, решив сделать племянника своим наследником, приобщила его к православной церкви и таким образом узаконила его права на дедовский престол. Карл-Пётр-Ульрих, по смерти матери, был воспитываем, как кандидат на шведский трон, в лютеранстве, а теперь, по желанию тётки, из видов политических, снова был возвращён православной церкви. Прямым следствием этого было то, что, когда по смерти короля шведского представители от тамошних государственных чинов привезли великому князю предложение принять корону Швеции, такое предложение оказалось уже запоздалым и несбыточным: племянник Елизаветы оказался уже миропо-мазанным в православие, с наречением имени Петра Феодоровича, и объявленным прямым наследником русской государыни.

VII

Кроме русского языка и Закона Божия, остальные предметы распределялись в программе обучения так: по глобусу проходили математическую географию, учили историю соседних государств; два раза в неделю объяснялись хронология и положение текущих государственных дел, по указанию ее величества и канцлера Бестужева; изучали любимейшие предметы великого князя — фортификацию и основания артиллерии, с обозрением существующих европейских укреплений.

Елизавета Петровна, поощряя занятия племянника, сделала ему чрезвычайно любопытный подарок. Для него был заказан фортификационный кабинет, в котором в двадцати четырёх ящиках (в виде английского бюро) находились все роды и методы укреплений, начиная с древних римских до современных, с подземными ходами, минами, частью во всем протяжении, частью в многоугольниках. Для ознакомления с укреплениями русского государства великому князю выдавалась большая тайная книга, под названием «Сила Империи», где были изображены все наши крепости, от Риги до турецких, персидских и китайских границ, в плане и профилях, с обозначением их положения и окрестностей.

В связи с изучением содержания этой книги Штелин тут же давал ему сведения по истории и географии России. По вечерам, когда во дворец не было съезда, что, впрочем, случалось редко, наставник знакомил великого князя с сочинениями и любопытными рисунками гражданской и военной архитектуры, как равно со взятыми из Академии наук математическими и физическими инструментами, моделями из трёх царств природы.

Иногда для удовольствия великого князя устраивали маленькую охоту. Он выучился при этом стрелять из ружья и дошёл до того, что мог, хотя более из самолюбия, чем из удовольствия, застрелить на лету ласточку. Приучали его и к пушечному огню; но он всегда чувствовал страх при стрельбе и охоте, особенно когда должен был подходить ближе. Его нельзя было принудить подойти или пройти мимо, поближе других, к медведю, лежащему на цепи, которому каждый без опасности давал из рук хлеба.

Не отличаясь смелостью и неустрашимостью, он не сумел развить в себе ловкости и гибкости. Его члены тела огрубели в маршировке еще на родине, и танцмейстеру Лауде стоило немалых трудов обучить его хоть как-нибудь характерным и балетным танцам, в которых была такая мастерица его тётка. Он решительно не годился в светские кавалеры, и дворцовые балы не доставляли ему никакого удовольствия; он предпочитал им военные парады и церемониальные марши.

Не особенно успешно шли и занятия языками: преподаватель русского языка, Исаак Веселовский,