Песнь Ветра. Между Западом и Югом (СИ) - Целых Ольга

Теперь же многочисленный гарнизон Сарана был отозван на юг. Сирел видел, как по военным дорогам двигались войска, стягиваясь к столице империи. Мужчина решил не входить в город, не узнав новостей. Поэтому он остановился в деревушке под его стенами.

Поселение, где жили крестьяне и торговцы, кузнецы, да шахтёры с ближайшей шахты, называлось Немкар. Там был небольшой рынок, администрация, таверны и множество постоялых дворов. Сирел быстрым шагом двигался по главной улице деревни, кривя лицо от боли в конечностях, оглядываясь в поисках ближайшего постоялого двора.

Все города в империи строились в виде круга. В центре города располагалась администрация, городская стража, храмы. Второй круг образовывали дома купцов, богачей и знати, ютился рынок. Простой же люд жил на внешнем кольце, и хорошо, если его защищали стены. В Немкаре же стен не было. Как и роскошных домов богачей. Но здесь было много постоялых дворов как раз для тех, кому постой в Саране был не по карману. Молодой человек выбрал вывеску поприятнее, в тихом переулке, с большим нарисованным котом над входом.

Стоило ему отворить дверь, как шум и крики вонзились ему в уши, подобно стальным спицам. Сирел вытаращил глаза от неожиданности и прикрыл ухо свободной рукой. В комнате, служившей и столовой, и гостиной, визжала девушка. Глаза её опухли от слёз, а лицо исказила неприятная гримаса. Над ней, раздувая ноздри, навис разгневанный мужчина средних лет. Седина уже опалила его виски и бороду. На шаг позади девушки стояла невысокая женщина в карминовом одеянии Матери и хмурилась. За стойкой, прикрыв рот и округлив глаза, замерла испуганная матрона в застиранном переднике.

— Ишь что удумала! Замуж она не пойдёт! Да я тебя в комнате запру — до конца своих дней света белого не увидишь! — кричал мужчина, своим раскатистым басом заглушая визг девушки.

Сирел осторожно прикрыл дверь и подошёл к стойке, но, казалось, никто его не заметил. Всё внимание присутствующих в комнате было направлено на скандалистов.

— У меня есть выбор! — взвизгнула девушка, вскакивая со стула. — Никто не вправе заставлять меня делать то, чего я не желаю!

— Дура безмозглая! Совсем эти Матери тебе голову задурили! Ты девка молодая, тебе детей рожать надо, а не равняться на этих старых дев никому не нужных! Думаешь, они от счастливой жизни в мантии свои обрядились? Да никому они не сдались! Ни один мужик нормальный в их сторону не посмотрит!

— Уважаемый, я попрошу вас выбирать выражения! — прервала его Мать, сложив руки на груди. — Ваша дочь имеет право выбора! Она вольна сама решать вступать в орден или замуж выходить!

— Пока она тут путь свой выбирает, да от женихов, коих ей отец с таким трудом находит, нос воротит — молодость её мимо пройдёт! И никто уже не посмотрит на приданое! Останется она одна, зато, Праотец свидетель, гордая! Да кому эта гордость нужна будет? Кошкам её приблудным?!

— Вы не понимаете, что делаете её несчастной?! — возразила Мать, но мужчина вышел из себя окончательно. Лицо его побагровело.

— Не может женщину несчастной предназначение сделать! А вы, Матери, — он зло сплюнул, — не гармонию сеете, а смуту! Убирайся из моего дома! Иначе, ветер мне свидетель, я вышвырну тебя сам! Пошла вон!

Мать гордо вскинула голову, развернулась и вышла, хлопнув дверью так, что штукатурка со стен посыпалась. Разъярённый же отец вскинул руки к потолку, словно вопрошая небо.

— За что, о стихии, за что мне такая дочь?! Когда я плюнул против ветра? — он обернулся к постояльцам, заметил Сирела и указал на него дочери небрежным взмахом руки. — Погляди, какой бродяга! И то, даже он больше годится тебе в спутники жизни, чем эти сумасшедшие бездетные бабы! Иди в свою комнату!

Девушка поднялась со стула, всхлипывая, бросила на наследника полный осуждения взгляд, словно он лично был виноват во всех её бедах, и ушла в коридор за стойкой.

— Чего надобно? — недружелюбно обратился к нему незадачливый отец, скривившись при виде запылённой одежды Сирела, его косматой бороды и грязного лица.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Комнату, ужин и бочку с водой, — Наследник не обратил на его тон никакого внимания, да и золотая монета с профилем деда заставила трактирщика изменить своё мнение.

На следующее утро, приведя себя в порядок после долгой дороги, Сирел отправился в Саран. Утро выдалось солнечным, массивные, щербатые стены города казались оранжевыми в рассветных лучах. Под ними густо рос цикорий, чья синева казалась ярче небесной. Вдоль дороги кусты оплели вьюнки и их белые цветки мерно покачивались под лёгкими порывами ветра.

К западу от стен до самых сторожевых башен, лес был вырублен, и уже тысячу лет ни одно дерево не росло на этой земле. Безжизненное эту равнину называли Полем Битвы. Какой из тысяч — было уже неважно. Только многочисленные курганы, с останками абаасов и имперцев что-то помнили, да сказать не могли.

Толстые, железные врата Сарана в утренний час были распахнуты. Хмурые стражники в коротких зелёных плащах, наблюдали за тем, как входят и выходят из города людские толпы.

В приёмной Губернатора толпились гонцы и просители, слуги с важным видом сновали меж ними. Секретарь поднял на Сирела глаза, всем своим видом выражая негодование, но, когда мужчина показал ему кулак с клеймом императорского дома, тот залебезил и, распихивая толпу, привёл наследника к массивным деревянным дверям.

Створки распахнулись, открывая перед посетителем круглый кабинет, весь в искусной лепнине и гобеленах. У дубового стола прохаживался, диктуя писарю послание, высокий мужчина, с бледными глазами и тонкими волосами. Серебристая отделка синего плаща говорила о его принадлежности к военной линии. На его левой руке тоже имелось клеймо, но оно было сильно меньше, чем у наследника престола.

— Какого вихря! — рыкнул он оборачиваясь.

— Третий Наследник Императора! — пролепетал секретарь, вжав голову в плечи.

— Явился, значит, — заметил мужчина, махнув рукой.

Писарь и секретарь тут же вышли из кабинета.

— Здравствуй, Агван, — Сирел кивнул.

Агван был старшим братом Илима и Ингри Южной, сыном воеводы Камала Шестого, правившего до Леона. Нрав он имел буйный, неистовый, потому его и отправили стеречь Западные границы, что в мирное время считалось ссылкой.

— Я получил письмо из Дворца о том, что случилось. И ещё одно письмо, в котором предупреждали о твоём приезде. Зачем ты пришёл?

— Хочу, чтоб ты дал мне людей. Мне нужна группа для разведки, сначала на место Последней Битвы, потом для вылазки через пустыню.

— Ты не получишь ничего, Сирел, — Агван презрительно скривился. — Мне велели ничего тебе не давать. Ко всему прочему, мои лучшие разведчики уходят в Индигир. Там их умения будут действительно полезны. Знаешь, — он угрожающе посмотрел на Третьего, упёршись руками в стол, — я тут на границе не просто так сижу! Я наблюдаю за Западом! И никаких признаков Посланников я не видел! Ты чего хочешь? Меня подсидеть? Или ты просто параноик? Хочешь искать угрозы, которой нет — пожалуйста. Коня я тебе предоставлю, так и быть. Но людей не дам. Леон, правда, просил поговорить с тобой, отговорить, ведь ты, вроде как, мой родственник, — Агван скривился, — но лучше я поддержу своего сына, Шагонара, который не струсил и пошёл за своим Воеводой куда приказано.

— Что ж. Спасибо, что уделил мне время.

Третий не обиделся, и почти не разозлился. Примерно этого он и ожидал.

— Постой, — остановил его губернатор, — я все равно должен предупредить тебя: вся страна, и ахеды вместе с ней, уже знают о твоей выходке с почтовой дорогой. Будь осторожнее, ибо у южан могут быть планы на твою голову. Как бы ты ни бесил свою семью, ты, пока, единственный наследник по линии Воеводы. Хотя, если помрёшь, нелепо склонив голову в погоне за призраками — думаю, твой отец с удовольствием назначит Шагонара своим Третьим наследником.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Спасибо за предупреждение, — кивнул Сирел и вышел из кабинета.

Третий поправил выгоревший от солнца плащ, и направился было к выходу, как его окликнул один из счетоводов губернатора. Молодой человек в бронзовой мантии завёл наследника в свой маленький кабинет, в пустом конце коридора.