Песнь Ветра. Между Западом и Югом (СИ) - Целых Ольга

Музыканты вразнобой затихли. Удивлённые люди оглядывались на сцену и не находили слов от потрясения. Оружие в священный день!

Мужчина, видимо, вожак нападавших, с квадратным подбородком и шрамом через левую бровь и часть губы, вытолкал жрецов со сцены и крикнул:

— Мы обезглавим империю! И начнём с её наследников! Убить их!

Сирел был уже рядом со сценой, бежал, бесцеремонно расталкивая людей, но в тот миг, когда его рука коснулась помоста, мужчина, державший Двину, толкнул ее в толпу, выхватив Свирь. Девочка, не умевшая ещё даже толком держать голову, повисла в его руке, как тряпичная кукла.

За спиной Сирел услышал крики братьев, оглянулся, и сердце его замерло. Артес, несмотря на рану в боку, сжимал могучими руками горло своему неудавшемуся убийце. Фигуры в капюшонах оттеснили неизвестных врагов от Неона, те, что были на крышах, выпускали стрелы в оставшихся на сцене, но из-за тугих струй дождя не могли попасть.

На Сирела накинулись трое в синих рубахах. Он не стал думать или медлить, перехватил руку одного нападавшего и вывернул. Пока его соперник, сгорбившись, отползал в сторону, наследник поймал второго, ударил его в пах коленом и кинул на землю. С третьим ему пришлось повозиться, но, когда враг упал спиной на доски, того настигла чья-то стрела.

Двина вдруг закричала страшно, пронзительно.

Сирел вскочил на помост, но было поздно: дети неподвижно лежали на деревянном полу, в лужицах крови, что быстро растекалась, смешиваясь с дождевой водой.

Звери, совершившие это злодеяние, спрыгнули в толпу, и та испуганно вздрогнула. Люди ринулись в разные стороны, убийцы смешались с ними. Началась давка.

Артес взревел, ринулся за вожаком. В три прыжка он нагнал главаря, прыгнул на него и могучим ударом размозжил его голову о мостовую. Неон схватился за горло, а потом, не выдержав, согнулся, сотрясаемый рвотными позывами.

Сирел, потрясённый, стоял над телом племянницы. Нож выпал из его рукава. Он закрутил головой, выискивая в толпе убийц, но бегущая масса людей не позволяла ничего разглядеть. Позади раздались тяжёлые шаги: Артес, рыча от боли и горя, упал на колени возле тела дочери. Двина, захлёбываясь в истерике, билась на руках у жриц.

Ивдель Отважная, приблизившись к помосту, зажала рот ладонью, и даже под первым летним дождём было понятно, что она плачет.

Родители остальных детей переживали происходящее по-разному: кто-то рыдал, кто-то без чувств опустился на мокрую землю, но равнодушных не было, да и не могло быть.

А Сирел, переполненный горем и гневом, то сжимал, то разжимал кулаки и так стиснул зубы, что те заскрипели.

Никогда ещё, за полторы тысячи лет существования империи Марха, не случалось подобного. Привыкшие воевать с туповатыми тварями с запада, люди не ожидали столь подлой атаки от себе подобных.

Впервые Ритуал Призыва Первой Грозы стал праздником не жизни, а смерти.

Рассмотреть иллюстрации поближе и ознакомится с музыкальными эпиграфиами можно в группе: http://vk.com/chantofthewind

Глава 5. Голос Скорби

The Bulgarian Voices Angelite — Listni se goro

Магия Первого летнего дождя, омрачённая кровью невинных, вышла из-под контроля, и теперь разгневанная стихия пыталась стереть людей с лица земли. В Зале Советов поднялся плач и шум, такой сильный, что заглушал рёв разыгравшейся за окном бури.

Совет не созывали: советники, чиновники и члены императорской семьи сами пришли, едва крохотные тела унесли с помоста. Никто и не помыслил о переодевании, а потому пол в зале покрылся лужами, но люди, потрясённые до глубин души, этого не замечали.

Вокруг Артеса суетился друид Эллэй, главный врачеватель Дворца. Старший наследник только яростно отмахивался от встревоженного старца. Рана грозила серьёзными последствиями, но гнев мужчины был так велик, что он не чувствовал боли.

Император Бельфегор прижался к спинке трона, скрестив пальцы перед самым своим носом. Взгляд его был туманен, а на лице застыла гримаса из смеси удивления и ужаса. Его брат Ирий то и дело вскакивал с места, но снова садился, не в силах вымолвить ни слова. Воевода Леон неподвижно стоял спиной к своим братьям.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Ивдель Отважная быстрым шагом взошла на тронное возвышение, оказавшись даже выше императора. Голос её дрожал от холодной ярости.

— Вы не слушали меня! Но я предупреждала! Что вы скажете теперь?

— Ивдель! — окликнул её Леон, — Ты, конечно, была права. Но не стоит терять голову. Никому из нас! — он обернулся к венценосному брату.

Бельфегор, уловив его требовательный взгляд, распрямился и разжал руки, впившись ими в резные подлокотники.

— Убейте их! Убейте их всех, вместе с женщинами и детьми! — взревел Артес, пробираясь к Леону через толпу советников.

— Это слишком! — холодно осадила его Ивдель. — Но мы не можем оставить случившееся сегодня без ответа.

— Они попытались убить наследников престола, и перебили всех младенцев на ритуале! Мы обязаны ответить! Отомстить! — на разные голоса взревели советники.

— Но, за все века существования Империи, мы толком и не воевали с людьми! Ведь Марха была основана как союз против Посланников и абаасов запада, — заметил Ирий.

— Вы не будете одни! — вступила Ивдель. — Проведите церемонию Плаща, Орхон станет вам верным союзником. У нас есть опыт войны с себе подобными. До Восточных королевств абаасы не дошли ни разу за последнюю тысячу лет, от того мы занимались исключительно грызнёй между царствами.

— Да чем эти чудовища могут отличаться от абаасов?! — кипятился Артес, размахивая огромными кулаками. — Наши армии бездействуют! Дядя, подними войска, отомсти за Свирь! И за всех, погибших сегодня!

— Но как же Эра Мира? — округлив глаза, вопросил самый молодой из советников.

Советники замолчали, сбитые с толку. Слышно стало как свирепо бьётся дождь о стены дворца, да жрицы, надломленными голосами, поют песню скорби. Тоска накатила на имперцев.

Но тут, как всегда, вмешался Илим:

— Быть может, мы действительно поторопились в своих мечтах о долгом мире… — он горестно покачал головой, однако, театральность его жеста не укрылась от Третьего наследника, — но мы должны ответить! Честь наша задета! Скажи, Воевода Леон, хватит ли нам воинов, чтобы зачистить юг, как предлагала Ивдель Отважная?

— Нужно послать разведчиков… — начал было Воевода, но Илим прервал его.

— Наша армия — сильнейшая в мире! Не это ли утверждали Легаты Пяти Армий зимой? Значит, война на Юге нам по силам!

Толпа согласно взревела, одобрительный гомон поднялся к полукруглому потолку и заставил стены мелко вибрировать. Сирел же лишь нахмурился и покачал головой. Закатав рукава мокрой синей рубахи, он поднялся к трону, так ловко обойдя советников, что, когда зазвучал его ровный голос, они вздрогнули от неожиданности.

— Отец, Дяди, Братья, друзья и советники, — начал он, призвав зал к молчанию, — мы все пережили ужасную трагедию. Мы все потрясены и полны скорби. Но мы не имеем права терять голову. Наш враг не имеет никакой чести и руководствуется другой моралью, нежели мы. Это значит, что он для нас непредсказуем и опасен. Быть может, план Ама Сагана в том и состоит, что разъярённые болью и горем, мы ринемся на юг, в горы, где перебить нас не составит труда. И пока мы будем воевать на юге, с запада придут орды абаасов, которые разорят наши беззащитные земли, и тогда, после их ухода, захватить Империю Ахедам не составит труда.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Ты опять за своё! Какую очередную бредовую мысль ты пытаешься до нас донести? — вмешался Илим, глядя на наследника брезгливо.

— Нам нельзя торопиться. Мы не можем обычными средствами победить Ахедов, засевших в горных крепостях. Крепость Илирней на Змеином Хребте не взять без должной подготовки. Готовые к войне, они смогут годами держать оборону, осыпая наши армии камнями и стрелами. Они много лучше знают местность, и количество воинов не будет иметь никакого значения. Нам нужно оружие. То, что когда-то уничтожило Ирай. С ним мы сможем победить. И мы не имеем права забывать о западе! — Сирел почти кричал, пытаясь заглушить ропот чиновников. — Вулканы проснулись, а, значит, Посланники скоро явятся из Янтарной пустыни.