Песнь Ветра. Между Западом и Югом (СИ) - Целых Ольга

Артес нахмурился:

— Да не будет никакой войны. И Ивдель приехала по какому-нибудь безобидному поводу.

— В любом случае я с тобой.

— Я рад, что ты мой брат! — радостно воскликнул Артес, вставая и заключая младшего брата в могучие объятия.

— Что ты делаешь, Артес! Ты меня задушишь и измажешь свою камзол! — прохрипел Сирел.

— Да вихрь с ним, с камзолом! — старший брат, как душа открытая и добрая, искренне радовался тому, что с его плеч свалился тревожный камень.

Артес выпустил Сирела и тот, отступая от брата, схватился рукой за сухой плющ. Растение легко отстало от стены, открыв братьям относительно свежую кладку.

— Что это?

Ошарашенные братья разглядывали стену. Кирпичи, из которых она была сложена, растрескались от времени, связующий состав высох и пришёл в негодность. Сирел расковырял ножом отверстие и прильнул к нему:

— Там что-то есть! Ещё какая-то часть сада.

— Давай посмотрим.

Артес оглянулся, нашёл лопату и принялся разбивать стену. Сирел помогал ему коротким ножом. Кирпичи крошились легко, словно преграду ставили второпях и из сырца, что нашли под рукой. Когда образовался проход, достаточный для человека, братья раздвинули колючие кусты по ту сторону ограды и вошли в неизвестную им ранее часть сада.

Пред ними предстал прямоугольный, вытянутый коридор, одной стороной примыкающий к скале. На дальнем его конце виднелись выцветшие деревянные щиты-мишени. Братья переглянулись и направились к ним. Длина коридора была около ста шагов.

— Ты посмотри, — удивлённо присвистнул Артес, поднимая один из щитов с земли.

В его размякшей середине было много дыр от стрел. Неизвестный лучник стрелял хорошо, редко промахиваясь: края щитов были чисты и без зарубок.

— Неужели это сад моей матери? — удивился Сирел, проводя рукой по щербатой поверхности.

— Значит, златовласая дриада не зря там стоит. Прикрывает вход от любопытных глаз.

— Но почему мать скрывала свои навыки? — Сирел ничего не мог понять.

— Кто знает, брат… — Артес чувствовал смятение младшего.

Тревога камнем легла Первому на плечи, ибо на этот раз кое о чем он был вынужден умолчать.

Hedningarna — Dufwa

Королева Орхона, Ивдель Отважная — статная, высокая женщина с сильными руками, одетая в кольчужное платье, стояла посреди Зала Советов. В круглом каменном куполе треугольные оконца пропускали солнечный свет, что образовывал на полу сложный узор из золотых бликов. Окна на стенах — узкие прямоугольники, расчерчивали помещение косыми оранжевыми полосами, бросаемыми заходящим светилом. В одной из таких полос королева и стояла, окружённая сиянием словно вспыхнувшей огнём кольчуги. Её седые волосы, собранные в косы, лежали на голове, как корона. Стальные шпильки, которыми, при случае можно было сражаться, формировали затейливые зубцы в причёске. Лицо её, с твёрдым подбородком, сурово сдвинутыми бровями, и чёрными глазами, внушало страх и уважение, какое и не снилось некоторым императорам Марха.

Три её дочери, смуглые и темноволосые девушки, стояли на шаг позади матери. Их наряды были куда практичнее: на стройных фигурах красовались дорожные костюмы, со множеством карманов, кинжалов и металлических вставок.

Император и его венценосные братья сидели на возвышении в центре залы, Артес, Неон и Сирел, по традиции, стояли у подножия. Советники настороженно жались к стенам, кроме Илима, что стоял неприлично близко к наследникам.

Среди членов Совета Сирел заметил мага Омогоя и друида Эллея.

Меж тем Ивдель что-то рассказывала, приковав всеобщее внимание. Голос её звенел от ярости:

— Когда-то это была группа фанатиков из Сиры: они говори о единстве нойонов, о том, что пора объединится против захватчиков с юга. Выступали против продажных королей и жестоких князей. Но со временем их ненависть распространилась не только на властителей и врагов, но и на всю систему правления в принципе. В конце Серого пала Сира. Месяц назад, в начале Пустого, они захватили власть в остальных королевствах, причём захватили почти без крови: народ и армия просто отвернулись от своих королей. Они хотели взять и Стирл, но захватить эту республику торговцев изнутри не вышло, поэтому они выступили открыто. Оказалось, что нойоны не только проповедовали, всё это время они тренировали свою армию. Их методы — вербовка сторонников, захват заложников, поджоги и тихие ночные убийства. Они вырезали все королевские семьи Юга, устроив публичные суды и казни! Выжила только Вилия из клана Сахада, наследница престола Сиры, которая сейчас вынуждена скрываться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Кто же они?! — Бельфегор встревоженно нахмурил брови. Ответ он знал, только верить не хотел.

— Они зовут себя Ахедами. Они верят, что монархия изжила себя, что правителя должны выбирать лучшие граждане юга. Те люди, которые не согласились принять их образ жизни либо умирают, либо становятся рабами. Плач тысяч невинных стоит над южными долинами, Бельфегор. Я пришла предупредить тебя, что вскоре алчные взоры Ахедов обратятся и к нашим государствам.

— Ивдель, мы думаем, ты напрасно паникуешь, — мягко возразил император, сжимая подлокотник высокого кресла, в котором сидел. — Разведчики провинций Лодон и Майн утверждают, что Ахеды не собираются воевать с нами.

— Король Сиры тоже так думал… — мрачно отвечала Ивдель. — Теперь его голова, вместе с головами его жены и детей, прибита к воротам Иеры. Они никого не щадят. Даже младенцев. И этот их лидер — Ама Саган. Никто не видел его лица, но его почитают наравне с богом.

— Но… Мы же продляли с Сирой мирный договор полгода назад… — Шёпот одного из советников разнёсся по притихшему залу.

— Чего ты хочешь от нас, Ивдель? — Леон подался вперёд, встретившись взглядами с женщиной.

— Военный Союз, — с вызовом бросила королева.

Советники ахнули: со времён основания империи Марха, Орхон отказывался от совместных военных действий, отстаивая и доказывая свою независимость самостоятельно. Гордые королевы — в этом государстве править могли только женщины — решали свои проблемы самостоятельно, и никто не мог склонить их на свою сторону. Теперь же они сами попросили помощи.

Тем временем королева повторила, словно подтверждая окружающим, что они не ослышались:

— Военный Союз. Хоть Ритуал Плаща, только помогите нам отразить эту угрозу.

— Ты согласна на Ритуал Плаща? Для кого? — удивился Леон.

— Для моих дочерей, — королева указала на стоящих позади неё девушек. — Бия командует пехотой, Чая — конницей. Разведка и стрелки — Уда. Мы готовы стать частью вашей армии, но с условием, что вместе мы очистим Юг.

— Ты предлагаешь нам пойти войной на тех, кто не сделал нам ничего? Вмешаться в дела королевств, которые не просили помощи? — Император хмурился всё сильнее.

— Боюсь, что ожидание — непозволительная роскошь. Пока вы надеетесь, что война вас не тронет, они уже готовятся нанести подлый удар из самого сердца вашей страны.

— Мы должны все обдумать, Ивдель, — подал голос Ирий.

— Понимаю, — кивнула Королева. — Только не раздумывайте слишком долго.

— Оставайтесь у нас, пока мы обдумываем решение. Мы дадим ответ после праздника Начала Лета.

Ивдель Отважная кивнула, и, гордо ступая, вышла из залы вместе со свитой. Когда дверь за ними закрылась, советники окружили троны плотной толпой. Зала наполнилась гулом встревоженных голосов. Император поднял руку — все смолкли. Вперёд выступил Илим, с выражением покровительственным и снисходительным.

— Я понимаю страхи Ивдель, но разведка говорит нам, что Ахедов не интересует Империя Марха. Сейчас их взоры обращены к Стирлу и Островному союзу, их ближайшим соседям.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Что ты предлагаешь? — Ирий, опершись на левый подлокотник, подался вперёд. — Ничего не делать? Но разве не рискуем мы получить на Юге государство, размерами и мощью сравнимое с нами? Да ещё и обуреваемое столь агрессивными идеями.