Песнь Ветра. Между Западом и Югом (СИ) - Целых Ольга

The Bulgarian Voices Angelite — Kaval Sviri

Город не спал. Потрясённые люди, кто не покинул город, сидели по домам. Свет не гасили, словно боялись того, что может прийти с темнотой. Солнце давно село, а призванные жрецами тучи не думали расходиться. Дождь то усиливался, то затихал, но буйство природы не заканчивалось.

В казармах городской стражи было суетно. Стражники бегали и суетились, ворота были распахнуты, яркий свет лился на мостовую, дробясь и искрясь на каменных плитах. Бова, слегка растерянный, замер в центре главной залы и раздавал какие-то указания. Советник Илим, стоявший рядом, одобрительно похлопал трибуна по плечу.

— Теперь вы понимаете, где ваше место и кому вы должны служить?

— Конечно, — рассеянно кивнул Бова.

— Удачи на новом посту, — махнул рукой советник и удалился к ожидавшей его карете.

Трибун проводил его задумчивым взглядом. Когда вошёл Сирел, он не сразу его заметил, но, опомнившись, ухватил друга за руку и отвёл в угол.

— Бова, ты мне нужен, — начал Третий, не дав тому и рта раскрыть.

— Нет, я не поеду на запад! — глаза Бовы странно сверкнули. — И тебе не следует. Сирел! Вся твоя семья жаждет мести! Ты должен быть с братом!

— Я должен быть только со здравым смыслом! — огрызнулся Сирел, скинув руку друга.

Вот уж от кого нравоучений он не ожидал.

— Зови нас всех безумцами, но мы поддерживаем Артеса.

— И ты собрался на юг? — удивился младший наследник.

— Нет, я остаюсь. После сегодняшнего дня нашего Префекта сняли с должности. Теперь я префект стражи Индигира, друг. И я не могу поехать с тобой.

— Из трибуна южной когорты сразу в префекта всей стражи?

Бова показал значок, который ещё не успел прикрепить к латам, и тут же перешёл на шёпот:

— Сирел, одумайся! К чему тебе ещё одна ссора с семьёй? Помоги брату, хватит гоняться за Посланниками, их давно повергли! Твои навыки и умения пригодились бы на юге!

— Ладно, забудь, — Сирел поднял перед собой руки, прервав стражника — Я еду на рассвете.

— Но…

— Я решил. Пожелай мне удачи, — Сирел улыбнулся, примирительно, но Бова только покачал головой.

— Не дай мне поверить в то, что всю жизнь говорили о тебе советники. Не иди против своей семьи! — в глазах друга наследник заметил разочарование.

Гнев вкрался к нему в сердце, но Сирел подавил злость и вышел из казарм. В спину ему лился свет, а по мостовой змеилась его длинная чёрная тень. Что он мог ответить Бове?

Сирел, проходя мимо распахнутых дверей в тёмный, прохладный Зал Скорби, увидел своего старшего брата. Артес стоял, понурив голову, но плечи его были неестественно напряжены. К его могучей груди прижималась Двина, чьё хрупкое тело то и дело сотрясали беззвучные рыдания. Она, как и все присутствующие, всё ещё была в ритуальной рубахе, на которой разводами запеклась кровь и грязь с помоста. Старший наследник рассеянно гладил жену по спине, пустыми глазами глядя на тело дочери.

Друиды, совершавшие ритуал Перехода, сами были в не меньшем потрясении: голоса их дрожали, а магия, к которой они взывали, выглядела слабой, ничтожной против злой мощи, унёсшей невинные души.

Сирел нервно сглотнул, сделал неуверенный шаг к дверям, но остановился, совершенно растерянный. Сердце настоятельно требовало, чтобы он был сейчас с братом, мстил за Свирь, вырезал ахедов в южных королевствах. Но холодный глас рассудка, раз за разом, приводил одни и те же доводы, призывая быть умнее, мстить продуманно и жестоко. Мужчина глубоко вздохнул и отошёл от дверей Зала Скорби. Артес сильный — он справится. И, может быть, однажды поймёт своего младшего брата.

Третий наследник возвращался в свои покои глубокой ночью, закончив приготовления к завтрашнему путешествию. В коридорах не горели масляные светильники, тьма затаилась по углам, скрадывая предметы интерьера, лепнину потолка и резьбу на дверях. В широкие окна заглядывала немая гроза, яркими, но быстрыми всполохами освещая крыло Воеводы. Дождь бился о стёкла, деревья скрипели от разгневанного ветра, но в помещении было тихо и сухо.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Третий наследник подходил к дверям в свои покои, когда услышал быстрые шаги в конце коридора. Он обернулся, встревоженный. Молния сверкнула, в её слепящем свете Сирел увидел одного из своих охранников. Тот мчался, задыхаясь, на его лице застыла гримаса ужаса. Свет померк, ослепив наследника, он слышал только топот ног солдата и его хрип:

— Наследник! Вас…

Молния вспыхнула снова. Гвардеец оказался в трёх шагах от наследника, но недоговорил. Из его рта вырвалась кровавая пена, ноги подкосились, и он бы упал, если бы Сирел не поймал его под руки. Но было поздно. Ладони наследника намокли от крови.

Тьма сгустилась вокруг него. Он нашарил у трупа ножны и выхватил меч, стараясь не звенеть оковкой ножен. Яркая вспышка осветила коридор, и мужчина увидел причину гибели своего охранника: в спине трупа торчал узкий метательный кинжал.

В конце прохода мелькнула тень, но Сирел не мог поручиться человеческая она или нет. Тихо опустил тело на пол. Поднялся.

Наследник нарочито громко дёрнул дверь в свои покои, но сам отступил к нише, где стояла статуя Воеводы Камала Второго.

Он уже пожалел, что не успел переодеться после Ритуала, накинув поверх мокрой ритуальной рубахи лишь плащ. Против метательных кинжалов два тонких слоя ткани устоять не смогут. Как назло, он успел простудиться, и хриплый кашель рвался из его груди. Усилием воли Сирел сдержался и прислушался. Но за шумом грозы ничего не было слышно.

Тёмная тень промелькнула мимо ниши, в которой засел наследник. Он услышал шёпот на языке нойонов. Злость захлестнула мужчину, он осторожно выглянул. Возле его двери, над трупом разведчика, стояли двое в чёрном. Третий нойон, склонившись над дверной ручкой, ковырялся в замке. Послышалось глухой металлический щелчок и скрип дверных петель — убийцы неслышно прокрались в покои.

Сирел дождался, пока за нойонами захлопнется дверь, выскочил из ниши и вставил клинок меж бронзовых ручек. Телом покойного соратника он подпёр дверь и ринулся к лестнице в покои Императоров.

Ахеды уже побывали и там: три гвардейца пали у подножия лестницы. Наследник, быстро нашёптывая молитву Праотцу об упокое усопших, стянул с первого мертвеца кирасу, кое-как застегнул ее на себе, схватил меч и отправился дальше, крадучись. Молнии освещали ему дорогу частыми вспышками.

В конце коридора послышался грохот и шум. К белым всполохам грозы добавился оранжевый свет масляных ламп. Металл звенел о металл, резкие, гневные вскрики доносились оттуда, и Сирел понял — идёт бой. Когда он выскочил из-за угла, трое нойонов уже прижали к стене Артеса и последнего гвардейца из его отряда. Двина, пребывая в ужасе, с заплаканными глазами, пряталась за спиной мужа.

Третий наследник воспользовался неожиданностью и обезвредил нойона с самым длинным клинком, упростив себе задачу. Гвардеец императора воспрянул духом, узнав Третьего наследника, и прикончить двух оставшихся не составило труда.

— Где Неон? — спросил Сирел, отпихнув мёртвого южанина.

— В своих покоях, — ответил ему гвардеец.

— Уходим, быстро, — скомандовал Сирел и устремился в крыло Казначеев.

Артес, хоть и злился на брата, не возражал. Он забрал меч из коченеющих пальцев своего мёртвого охранника, схватил жену за руку и пошёл за братом. Оставаться на одном месте было опасно. Молнии за окнами сверкали все быстрее, всё жёстче.

Из мрака дворцовых переходов не доносилось ни звука. Сирел вглядывался в коридор, освещаемый лишь вспышками молний, и медлил. Интуиция велела ему ждать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Вдалеке раздался душераздирающий вой, на латных доспехах статуй замелькали жёлтые отблески, усиливаясь и дрожа. Крик нарастал, свет приближался, запахло гарью. Сирел замер, занеся меч, и когда из коридора вылетел объятый пламенем ахед, рубанул резко и широко, прекращая страдания врага. Обезглавленное тело сделало ещё несколько шагов, а затем упало, продолжая гореть. Двина закатила глаза, сползая по стене, гвардеец побледнел.