Гражданско-правовой статус публичных юридических лиц. Монография - Виктория Кравец

Во всех определениях для характеристики системы используются такие понятия, как «элемент» и «взаимодействие». Взаимодействие отдельных элементов между собой позволяет образовать им некую целостность, единство. Таким образом, характеризующими любую систему признаками будут наличие образующих ее элементов (частей) и их взаимодействие между собой, опосредующее возникновение определенной целостности, отличной от составляющих ее элементов (частей).

В юридической литературе систему юридических лиц определяют как «совокупность взаимосвязанных и взаимодействующих элементов – организаций, имеющих статус юридического лица, обладающую свойствами целостности, устойчивости и целесообразности»9, «совокупность субъектов гражданских правоотношений (юридических лиц), объединенную на основании общих, т. е. присущих всем субъектам данного объединения, признаков и предусматривающую дифференциацию в правовом положении (статусе) включенных в систему субъектов на основании определенных критериев (принципов)»10. Первое из приведенных определений, на наш взгляд, наиболее точно отражает все существенные характеристики системы как общефилософского понятия и должно быть взято за основу. Что же касается второго определения, то оно может использоваться для отражения специфики и функционального значения формирования системы юридических лиц, что также является важным для настоящего исследования. Создание системы юридических лиц осуществляется посредством интеграции, т. е. объединения отдельных элементов в единое целое. Подобное построение обеспечивает нахождение составных элементов системы в строго установленном порядке, определяющем основные принципы взаимосвязей в системе11. Система юридических лиц, с точки зрения ее законодательного оформления, представляет собой целостный правовой институт, нормы которого опосредуют создание и участие в гражданском обороте юридических лиц как самостоятельных субъектов права. Система юридических лиц по своему типу относится к числу органичных систем: ей свойственны развитие и формирование в ходе него новых частей в своей структуре. Она изменяется в ходе исторического развития, испытывая на себе влияние внешней среды, и прежде всего явлений социального и экономического характера.

Система юридических лиц не может быть оторвана от тех исторических условий, в которых происходило ее формирование, а ее построение должно отвечать тем функциям, которые возлагаются на организации потребностями экономического оборота. Это свойство системы юридических лиц О. А. Серова назвала фактическим характером системы юридических лиц12. Вывод об исторической и в особенности экономической обусловленности системы юридических лиц, которая должна отвечать потребностям имущественного оборота, представляется принципиально важным для дальнейшего исследования, которое должно учитывать начавшуюся в нашей стране реформу гражданского законодательства13.

Современная система юридических лиц получила закрепление в части первой Гражданского кодекса РФ (далее – ГК), в которой впервые были не просто обозначены организационно-правовые формы, в которых могут создаваться коллективные субъекты, но проведено их деление на виды. На сегодняшний день нормы главы 4 ГК претерпели существенные изменения, которые затронули основы построения системы юридических лиц14.

Анализ произошедших изменений позволяет выделить две классификации, которые положены законодателем в основу построения системы юридических лиц. Первая из них – давно известное российскому законодательству деление организаций на коммерческие и некоммерческие, закрепленное в ст. 50 ГК. Основой второго деления стал критерий наличия участия и прав членства в юридическом лице, который позволил выделить в ст. 65.1 ГК корпоративные и унитарные организации, что является новеллой для гражданского законодательства России. Обе названные классификации имеют системообразующий характер. Вместе с тем необходимо учитывать, что деление юридических лиц в зависимости от цели их деятельности на коммерческие и некоммерческие, в отличие от деления на корпоративные и унитарные организации, использовано не только в качестве основы для систематизации нормативного материала в рамках главы 4 ГК, но и последовательно применяется в конструировании иных институтов гражданского права. В том числе находит выражение в части второй ГК, где договорные конструкции описываются в зависимости от их субъектного состава (ст. 789, 825, 1015, 1027 и др.). Для коммерческих организаций предусматривается ограничение возможности быть участниками договорных конструкций, предполагающих безвозмездный характер имущественных отношений (ст. 575, 690). Кроме того, в наследственном праве коммерческие организации обладают преимущественным правом на получение предприятия в счет своей наследственной доли (ст. 1178) и др.

Несмотря на свое значение для нормативного закрепления ряда правовых конструкций, деление юридических лиц на коммерческие и некоммерческие организации не раз подвергалось критике в юридической литературе. Главной областью критики стала непоследовательность и условность закрепленного деления, в основу которого законодателем положены два классификационных критерия, первый из которых исходит из цели деятельности юридического лица и имеет применение как к коммерческим, так и к некоммерческим организациям, а второй является дополнительным и относится исключительно к некоммерческим организациям, не предоставляя им возможности распределения полученной прибыли между своими участниками. Установление двух классификационных критериев является логической ошибкой, называемой подменой основания деления. Согласно правилам логики, деление понятий должно проводиться только по одному основанию15. Нарушение данного правила российским законодателем привело к пересечению объемов понятий коммерческих и некоммерческих организаций, что выразилось в возможности для ряда некоммерческих организаций распределять полученную прибыль между своими участниками16. Непоследовательность классификационного деления стала причиной того, что зачастую отличить коммерческую организацию от некоммерческой можно лишь по ее организационно-правовой форме17. В литературе регулярно раздавались призывы к законодателю уточнить критерий деления юридических лиц на коммерческие и некоммерческие18. Это было учтено Концепцией развития гражданского законодательства, в п. 1.4 которой было указано на необходимость уточнения критериев разграничения, в частности «путем указания на то, что ограниченный (специальный) характер гражданской правоспособности некоммерческих организаций в полной мере распространяется на их право осуществлять предпринимательскую деятельность»19. Предложение не было учтено в изменениях ГК, что в принципе нельзя оценивать как недоработку законодателя, поскольку, по справедливому замечанию В. Н. Сидорова, «в данном случае речь идет не об уточнении признаков, свойственных для некоммерческих организаций, а о подтверждении того, что правоспособность некоммерческих организаций является специальной и отклонение от нее недопустимо»20. Думается, что речь в рамках изменений главы 4 ГК должна была вестись не столько об уточнении критерия деления, сколько о выборе из двух критериев наиболее соответствующего экономическим потребностям некоммерческого сектора российской экономики. Сохранение же подхода, при котором основой деления юридических лиц на коммерческие и некоммерческие организации являются одновременно два критерия, не позволит провести четкой демаркационной линии между двумя видами юридических лиц.

Представляется, что реформа ст. 50 ГК не учла опыта правового регулирования, существующего в зарубежных странах, что не может получить положительной оценки, поскольку деление организаций на коммерческие и некоммерческие известно большинству развитых правопорядков. Общемировой тенденцией является коммерциализация деятельности некоммерческих организаций, негативно оцениваемая большинством российских ученых21. В современных экономических условиях, когда некоммерческие организации вынуждены работать, основываясь на принципах самоокупаемости и самофинансирования своей деятельности, функциональный критерий деления организаций на коммерческие и некоммерческие отступает на второй план. Главенствующую же роль приобретает экономический критерий, основанный на запрете распределения прибыли в пользу лиц, создавших юридическое лицо. Его главное достоинство в том, что он отталкивается не от декларируемых в уставе целей деятельности организации, а рассматривает конкретные виды деятельности так, как они присутствуют в жизнедеятельности юридического лица, то есть для экономического критерия вопрос о том, чем занимается та или иная организация, – это всегда вопрос факта22. Представляется, что отход от функционального критерия в западных правопорядках обусловливается спецификой современного экономического развития, которое делает функциональный подход непригодным в условиях развитой рыночной экономики. Принятие российским законодателем экономического критерия в качестве основного и единственного критерия деления юридических лиц на коммерческие и некоммерческие организации могло бы стать существенным шагом в построении системы юридических лиц и обеспечить возможность беспрепятственного перевода в случае необходимости деятельности организаций из некоммерческого сектора в коммерческий. Однако введение экономического подхода в Российской Федерации потребует последовательного изменения правового регулирования не только гражданско-правовых отношений, но и, например, налоговых, поскольку налоговые льготы должны предоставляться исходя не из статуса организации, а из фактически осуществляемой деятельности. Что же касается опасения ученых, согласно которому такой подход станет причиной появления в гражданском обороте юридических лиц в форме некоммерческих организаций, являющихся по своему характеру профессиональными участниками хозяйственных отношений, то следует заметить, что подобная ситуация не редкость и сегодня. Так, например, Федеральный арбитражный суд Северо-Кавказского округа отказал общественной организации инвалидов-казаков «Рубин» в применении налоговых льгот, предусмотренных для организаций подобного рода, на основании того, что «организация осуществляла предпринимательскую деятельность фактически как самостоятельное коммерческое предприятие… денежные средства для достижения уставных целей не направляла»23. Представляется, однако, что причиной подобной трансформации некоммерческих организаций является не столько несовершенство критериев классификации, сколько несовершенство правового регулирования, которое делает некоммерческие организации удобным механизмом для полноценной предпринимательской деятельности. Логика построения системы юридических лиц должна обеспечить сбалансированность преимуществ и недостатков каждой из организационно-правовых форм, тогда выбор формы для ведения конкретной деятельности будет определяться принципом «получая одно преимущество, утрачиваешь другое»24. Представляется, что решить проблему активной предпринимательской деятельности некоммерческих организаций можно путем установления количественных ограничений, посредством указания той доли, которую могут составлять доходы от ее осуществления в общей сумме доходов некоммерческой организации. При превышении установленных ограничений некоммерческая организация должна реорганизоваться в коммерческое юридическое лицо. Подобный опыт регулирования успешно опробован в зарубежных странах25 и мог, на наш взгляд, быть перенят российским законодателем. Предлагаемое законодательное решение позволило бы установить тот рубеж, до которого деятельность организации не вызывала бы сомнений относительно ее некоммерческого характера.