История русского романа. Том 2 - Коллектив авторов

С симпатией рисуя образы революционно — народнической молодежи, Гарин, однако, не показывает ее непосредственно в действии, в практических делах. Он лишь намекает на ее «таинственную» работу, которая проходит как бы за рамками повествования и тем не менее незримо ощущается на всем его протяжении. Объясняется это не только тяжелыми цензурными условиями, но и отношением к народническому движению самого писателя. Он восхищался героическим подвигом революционеров- народников, но считал, что они избрали неправильную точку приложения своих сил — слишком далеко ушли от народа, а потому деятельность их оказывалась исторически бесплодной.

Сопоставление судьбы Карташева с судьбами представителей револю- ционно — народнического движения является одним из важных элементов построения тетралогии. Особенно характерна в этом отношении финальная сцена «Студентов». Сталкивая здесь овеянную ореолом героизма и романтики судьбу Мани, сознательно посвятившей свою жизнь народу и идущей за него в тюрьму, с трагической судьбой ее брата, бесплодно прожившего свои лучшие годы, Гарин тем самым резко подчеркивает глубину нравственного падения героя, что усиливается описанием встречи Карташева на одной из железнодорожных станций с Ивановым, заключенным в арестантский вагон и отправляемым на каторгу.

Описывая душевные спрадания Тёмы, вызванные осознанием им своего одиночества и своей обреченности, автор использует одну важную деталь. Измученный Карташев сравнивает себя с Жучкой, провалившейся в старый колодец, ощущая ту разницу в их положении, что его, Тёму, некому вытащить.

Страстно желая жить и чувствуя, что в затхлой, косной среде мещан- ствующей дворянско — буржуазной интеллигенции его ждет гибель, Карташев покидает родной дом, отправив матери записку такого содержания: «Я попал, как Жучка, в вонючий колодезь. Если удастся выбраться из него — приеду. Если нет — не стоит и жалеть» (II, 231).

Прослеживая в трех повестях в образе Тёмы и его товарищей пути развития молодого поколения буржуазно — дворянской интеллигенции, Гарин отобразил многие стороны экономической, социально — политической и культурной жизни России того времени во всей ее «неустроенности». В раскрытии темы «неустроенности» русской жизни он шел вместе с другими современными ему романистами. Образ родины, «переворотившаяся» русская жизнь той эпохи органически вошли в его тетралогию.

Нашла место в первых трех повестях и тема тяжелой жизни народа, поднимающегося на борьбу с социальной несправедливостью. В попытках изобразить в соответствии с духом времени и его новыми требованиями рабочую среду и образы передовых пролетариев и передовой интеллигенции, идущей к пролетариату (в первой редакции «Студентов» главы о студенте Холмском и инженере Скрашевском), сказалось то новое в содержании, что привносил писатель в русский роман.

Рисуя подлинно реалистические картины жизни и быта городской дворянской интеллигенции и городской бедноты, гимназической и студенческой молодежи, частично крестьян и железнодорожных рабочих, развертывая жизнь «не в фотографическом изображении, в каком мы ее и без того все видим, но осмыслить не можем, а в систематичном изложении постоянно накопляющегося неотразимого вывода» (I, 318), Гарин всем содержанием своих повестей подводил читателя к выводу о бесчеловечности существующего общественно — политического строя, о его неразумности.

В заключительной части тетралогии, в «Инженерах», где развитие образа центрального героя идет уже по восходящей линии, указаны пути выхода для молодежи из изображенного в предшествующих повестях тупика. Однако, в отличие от тех писателей, которые также пытались наметить эти пути, Гарин подошел к разрешению глубоко волновавшей общество проблемы с иных идейно — художественных позиций.

Уже по содержанию первых трех повестей можно было заключить, что писатель не ограничится изображением «падения» Карташева. Развенчивая своего главного героя, он все время старался сохранить к нему симпатии, неоднократно вкладывая при этом в уста различных действующих лиц намеки на будущее его возрождение. Имеются данные о том, что Гарин намеревался повести Карташева по пути преодоления индивидуализма и приобщения к коллективу людей труда, иначе говоря, по пути разрыва с господствующим классом и приближения к народу — труженику и созидателю, т. е. к той части общества, которая только одна и могла обновить человека.

Гарин понимал, что для подлинного возрождения личности необходимо, чтобы труд был освещен высшей целью, чтоб изменилась вся система социально — экономических отношений. А для этого он еще не видел в те годы реальной почвы. И только во время русско — японской войны и назревания революционного взрыва, несущего с собой реальные предпосылки желаемого им обновления человека, он, наконец, приступил к осуществлению давнего замысла «Инженеров». Затронутая им еще в произведениях 80–90–х годов тема облагораживающего воздействия труда теперь, благодаря возросшей идейной зрелости автора, оказывалась более социально заостренной.

«Инженеры» — одно из тех произведений Гарина, где тема труда является ведущей. В отличие от писателей, повествовавших в своих романах главным образом об умственной жизни героев и в лучшем случае только называвших, каким трудом они живут, Гарин раскрыл самый процесс труда, указал на отношение героя к труду и на влияние труда на него, причем изобразил его в коллективе людей, с большим эмоциональным подъемом рисуя трудовой процесс целого коллектива.

Мало кто из писателей, обращавшихся к теме труда, умел с таким захватывающим интересом, с такой поэтичностью писать о трудовых процессах, о людях труда, о их горении в работе, как это делал Гарин. На эту особенность Гарина указал А. М. Горький, писавший о нем: «О своей работе путейца он рассказывал прекрасно, с великим жаром, как поэт».[581]

В «Инженерах» в связи с постановкой темы труда получила свое художественное отображение неоднократно пропагандировавшаяся Гариным и с давних пор волновавшая его идея технического преобразования страны.

С темой труда органически слита в «Инженерах» и тема природы.

И здесь опять‑таки проявилось своеобразие Гарина — художника, своеобразие, определившее место его тетралогии в истории русского романа.

В первых трех повестях в изображении природы писатель еще во многих отношениях следовал предшествующей традиции. Природа в них или являлась контрастирующим фоном художественно воспроизведенных несовершенств жизни, или же заключала в себе лирическое начало, связанное с устремленностью автора и его героев в будущее, с их мечтой о подлинных человеческих взаимоотношениях. В «Инженерах» Гарин привносит в трактовку природы новые элементы. Здесь природа — активная действенная сила, изображенная в связи с трудовым процессом человека, который своим разумом и творческим трудом преобразует ее, заставляет служить себе, испытывая в свою очередь ее благотворное влияние.

Изображение органической взаимосвязи характера человека с его трудовой деятельностью и с природой составляет особенность гаринского художественного метода в «Инженерах». Именно через труд и природу раскрывает здесь автор характер своего главного героя, что было действительно новым не только по сравнению с предшествующими частями тетралогии, но и по сравнению с предшествующими и современными Га рину романами.

Развивая в «Инженерах» ту же тему влияния среды и обстоятельств жизни на формирование характера, показывая, как борьба и труд посте- в: енно выпрямляют человека, Гарин, однако, в написанной части повести разрешает пока только проблему нравственного воскресения своего героя. Между тем логика развития образа подсказывала, что моральное оздоровление героя должно завершиться возрождением его и в общественном смысле. В «Инженерах» неоднократно указаны внутренние предпосылки этого обновления. Не случайно, что в раскрытии образа Карташева особое значение приобретает образ Мани, сильно романтизированный облик которой занимает в этой повести одно из центральных мест, все время сопутствуя главному герою.

Уже в написанной части «Инженеров» надежды Мани на духовное возрождение брата начинают сбываться. Карташев превращается в талантливого изыскателя, деятельность которого всецело направлена на служение общественной пользе, в отличие от деятельности той части инженеров, техников и подрядчиков, которые преследовали не народные, а корыстные, карьеристские интересы и, состоя на службе своего класса, враждебно относились ко всему новому.

Из текста «Инженеров» видно, что в будущем Карташев, как и его сестра Маня, станет на путь служения народу. Однако этот будущий путь героя представляется автору не как деятельность революционера — народ- ника. Об этом свидетельствует и иной, отличный от народнического, путь сближения Карташева с народом, и тот факт, что не только он сам, но и Маня начинает сомневаться в правильности взятой народниками точки приложения сил, а «раз прицел неправилен — ошибочен и выстрел; в данном случае жизнь пойдет насмарку, даром пропадет» (II, 399). Маня от лично понимает, что все они «грибы своего времени» (II, 386). Характер пая для той эпохи трагическая тема исторической обреченности револю ционно — народнического движения прослеживается Гариным на протяже нии всего повествования. Вместе с тем в тетралогии совершенно определенно указывается, откуда должны прийти подлинные силы, призванные осуществить давнюю мечту лучших людей о светлом будущем. В «Студентах» (в эпизодической главе о Холмском) характерны в этом отноше нии образы рабочих — нутейцев, участников подпольных кружков, и образ руководителя, интеллигента Скрашевского. В «Инженерах», где изображению рабочего класса уделено еще большее место, характерны в указан ном смысле образы железнодорожных рабочих — строителой, стремящихся не только к знанию, но и к осмыслению причин социального неравенства, а также образ инженера Савинского, высказывающего сочувствие учению Маркса и скептически отзывающегося о народнических взглядах Мани.