Русский город Севастополь - Сергей Анатольевич Шаповалов

передать главнокомандующий?

– Так точно!

– И это его слова: «Пора начинать»? Больше ничего?

– Только это.

Поразмыслив генерал ответил:

– Хорошо, сейчас начну.

Приказал наступать к Телеграфной горке.

***

Как только небо начало светлеть, генерал Гагеманов, командовавший артиллерией, выдвинул батареи на указанные позиции и открыл огонь. Предрассветный туман прорезали яркие вспышки. Грохот от выстрелов эхом перекатывался по горам. На Федюхиных высотах рвались бомбы, взметая тучи земли.

Генерал Реад со штабными офицерами выехал вперёд, за цепь дозорных казаков и в подзорную трубу осматривал Федюхины горы. Он долго наблюдал, как снаряды рвутся, не долетая траншей противника, а ядра рикошетят от камней и перелетают через укрепления. Видя бесполезность артобстрела с данной дистанции, приказал прекратить огонь, чтобы зря не тратить заряды. К тому же дым от разрывов мешался с туманом. Вообще не понятно, куда наводчики целятся. Генерал видел на скатах только три батареи противника и четвертую, которую французы выдвинули ближе к мосту. Реад не мог понять, почему французские пушки не отвечают? К ним не подвезли заряды? Да быть такого не может! Чего они ждут?

Поручик Красовский подскакал к нему и передал приказ главнокомандующего. Хотел было повернуть коня, чтобы скакать обратно к Горчакову, но генерал Реад остановил его:

– Потрудитесь объяснить, что значит «начинать»? Начинать атаку или начинать артобстрел? Если обстрел, так я уже его веду. Атаку начинать не могу: у меня ещё не все полки прибыли на позиции.

– Главнокомандующий только передал этот приказ: «пора начинать»?

– Что же это, ей Богу, – недовольно произнес генерал. – Передайте князю, что я веду обстрел местности. Сейчас начну.

К генералу Реаду подъехал начальник штаба Веймар.

– Надо начинать атаку, – сказал ему генерал.

– Прямо сейчас? – удивился Веймар.

– Приказ главнокомандующего.

– Это какая-то ошибка. Фронт не подготовлен. Уланский полк не подошёл. У нас правый фланг оголён.

– Сам вижу, – сказал генерал Реад. – Но приказано открыть атаку.

– Разрешите мне съездить к главнокомандующему за разъяснениями, – не отставал Веймар. – Возможно, приказано только об артиллерийской подготовке.

С левого фланга послышалась канонада.

– Липранди уже штурмует позиции, значит и нам пора, – решил корпусной командир. – Уж лучше – в атаку. А то, пожалуй, коль штурм не удастся, так потом меня обвинят, как генерала Данненберга за неудачу при Инкермане.

***

Павел в рядах сапёрного батальона выдвинулся вперёд. За сапёрами следом шли атакующие колонны. В промежутках лёгкая артиллерия. Туман никак не расходился. За двадцать шагов ничего не разобрать. Впереди вырос крутой подъем на Телеграфную горку. Сверху раздались выстрелы. Сардинцы заметили наступающие колонны и открыли беспорядочный огонь. Сапёров обогнали стрелки Тарутинского и Бородинского полка. Павел увидел среди стрелков семнадцатилетнего юнкер, с которым познакомился только вчера. Звали его Рафаил. Высокий, тонкий, черноглазый. Он первым рвался в бой. Рафаил был сыном самого генерала Липранди. Генерал не оставил его при штабе или в тыловой части, а пустил в самое опасное место – в цепь стрелков. Недавно Рафаил по собственному желанию перевёлся из Кишинёва. И сейчас сам вызвался идти в атаку. Знал, что на него смотрят старые солдаты, поэтому смело шагал впереди всех. Его пытались прикрыть.

– Не надо! – требовал он.

В случае если турки вздумают атаковать со сторону Чоргуна, в заслон поставили Московский полк. У восточного склона быстро развернулась артиллерия и дала несколько залпов по Телеграфной горке. Сардинские стрелки тут же прекратили стрельбу и попрятались. Сапёры принялись разбирать завалы.

Когда ворвались в первую линию траншей, то она оказалась покинутой. Сардинцы оставили её без боя. Укрылись во второй и оттуда вновь открыли ружейный огонь. Бруствер был высоким, и мешал им целиться. Пули жужжали над головами наших солдат, но никого не задели. Как только над бруствером показывалась шляпа с петушиными перьями, так сразу в ту сторону посылалось несколько штуцерных пуль.

Вскоре сардинцы дали деру из второй лини окоп и спрятались за последним укреплением на вершине Телеграфной горки. Постреляв минут пятнадцать в воздух, бравые берсальеры покинул и последнее укрепление. Их батарея, не сделав ни единого выстрела, первой стремительно умчалась за мост. Сардинцы уносили ноги, в спешке переходя на ту сторону Чёрной речки. Наши стрелки подгоняли итальянских героев метким огнём. С Гасфортовой горы гаубицы попытались прикрыть отступление храбрых берсальеров, но в тумане артиллеристы не могли точно прицелиться. Пару снарядов угодило в своих же, на мосту. И сразу же артиллерия генерала Бельгарда открыла ответный огонь.

Русские стрелковые цепи передвинулись к мосту и не дали его разрушить или поджечь. Подходила резервная пятая дивизия генерал-майора Веселитского. Липранди приказал развернуть на возвышенности батареи и усилить огонь. Сапёры прокладывали дорогу для пушек на вершину Телеграфной горки: засыпали траншеи, разбирали брустверы.

Сардинцы, видать, устыдились своего постыдного бегства и попытались отбить мост. Бравый генерал, на пегой лошади смело повёл берсальеров в атаку, неистово размахивая шпагой. Но после первого же удачного картечного попадания, генерал свалился с коня, и смелые берсальеры убрались обратно, чуть не забыв захватить раненых.

Липранди готов был обрушить обе дивизии: семнадцатую и пятую на сардинцев, засевших на Гасфоровой горе. Солдаты рвались в атаку. Артиллерия подкатывала ближе к Чёрной речке…. Но в это время вновь прискакал адъютант Горчакова, поручик Красовский и передал приказ: ждать.

– Чего ждать? – возмутился Липранди. – Надо смять их, пока не опомнились.

– Скоро должен подъехать сам главнокомандующий и отдать распоряжение, – был ответ.

– Когда же он будет? – с нетерпением спросил Липранди.

– Не знаю. Ожидайте.

– Нельзя ждать. Если к противнику подойдут резервы, – все труды напрасны.

– Приказано ждать, – твердил Красовский.

***

На правом фланге генерал Реад послал в атаку двенадцатую дивизию, не дождавшись перестроение седьмой дивизии Ушакова. Стрелки под командованием генерала Мартинау линией выдвинулись вперёд. За ними в ротных колоннах шёл Одесский егерский полк. Во второй линии Азовский и Украинский в атакующих колонах. Пушки выкатили вперёд, к самому берегу Чёрной речки, сняли с передков и ударили по предмостовым укреплениям. Полковник Скюдери выехал перед Одесским полком. Вынув саблю, громко скомандовал:

– Батальон вперёд! Дирекция на середину! Скорым шагом марш, марш!

Одессцы бросились к мосту. По ним справа и слева ударили скрытые батареи картечью. Из редута открыли прицельный ружейный огонь стрелки. Полк, не обращая внимания на плотный огонь, ворвался в редут. Французы отступили за реку. Но одессцы не отставали. Французские артиллеристы, сделав последний картечный выстрел в упор, бросили орудия и убежали.

Двенадцатая дивизия: часть по мосту, часть вброд, перешла реку. Подтянули перекидные мостки, по которым переправились через водопроводный канал. Стрелки быстро вскарабкались на первый уступ Федюхиной горы. Ворвались на батарею, укреплённую мешками с землёй. Захватили