Русский город Севастополь - Сергей Анатольевич Шаповалов

орудийных двориках.

***

К Свеаборгу в помощь подошли корабли из третьей флотской дивизии под командованием адмирала Якова Шихмаева. В сумме, флот имел вооружение более семисот орудий. В самом Свеаборге базировалась Финляндская шхерная флотилия под началом адмирала Епанчина. Эта шхерная флотилия представляла собой сорок две канонерские вёсельные лодки. На двух из них поставили двадцатичетырёхфунтовые пушки, на остальных стояли полупудовые единороги. Для большей манёвренности при флотилии состояло несколько небольших пароходов.

В самом глубоком Лонгерском проливе затопили два блокшива, в других, более мелких протоках затопили лодки, груженные камнями. Между западными островами: Сандгамом, Вестер-грунтом и Эстер-грунтом проходы к городу закрыли подводными минами.

Семидесятипушечный корабль «Изекиль» встал в протоку между островами Лонгерн и Вестер-Сварт-Э. Стодвадцатипушечный, линейный «Россия» закрыл основной Густавсвердский пролив. Сорокопушечный фрегат «Цесаревич» встал между Кунсгольмом и Сандгамом. Канонерские лодки были поставлены за Сангамом у острова Маск-Э. В случае попытки прорыва вражеского флота через протоки, канонерки должны были вступить в бой и не пропустить врага в гавань.

***

Ранним утром гарнизон острова подняли по тревоге. Денщик помог генералу Кречену одеться. Аркадий Петрович появился на позиции, когда батареи готовы были открыть огонь. Орудия зарядили, но не выкатывали к амбразурам. Тлели фитили. Канониры замерли у пушек. Летний туман стелился над водой. Полная тишина. Даже чайки не кричали. Странно, – подумал Аркадий Петрович.

– Что случилось, Андрей Ефимович? – спросил Кречен у командира батареи, капитана Велльзли. – Решили учение провести?

– Аркадий Петрович, не время для учений, – ответил тот. – Вон, видите? – указал в туман. – Подбирается. Это – разведчик.

Генерал Кречен попросил у денщика подзорную трубу. Фрегат тихо крался, буксируемый тремя шлюпками. Со шлюпок промеряли глубины. Вёсла обмотаны тряпками, чтобы не шлёпали по воде. Кречену удалось прочитать название на борту «Амфион»! Из дымоотводной трубы едва поднималась копоть, значит, машину держат под парами.

– Смелый капитан! – похвалил Кречен.

– Англичане просто не знают, что у нас батареи новые стоят, – усмехнулся капитан Велльзли. – Сейчас посмотрим, насколько хватит их смелости. – Скомандовал: – Орудия к борту! Пали!

Деревянные щиты, прикрывавшие амбразуры сняли. Матросы навалились на орудия, подкатывая их вперёд. Остров задрожал от выстрелов. Снаряды подняли фонтаны воды, не долетев до корабля.

– Выше бери! – приказал капитан.

Корабль окутало дымом от ответных выстрелов. Ядра бились о береговые скалы перед батареей с резкими щелчками. Фрегат отвернул в сторону, но сразу же попал под огонь другой батареи. Посыпался рангоут. Одна из шлюпок, боксировавшая корабль, перевернулась.

– Гляди-ка, как с третьей батареи лупят, – крикнул капитан-Велльзли. – А мы что, хуже?

– Никак нет! – дружно ответили канониры и через мгновение влепили в борт фрегату две пробоины.

С корабля подтянул оставшиеся две шлюпки. Фрегат задымил трубой, повернулся, стараясь уйти из-под обстрела.

– Не достать! – сетовал командир батареи. – Сейчас бы ему в корму поддать!

– А давайте мои пушки попробуем, – предложил Кречен.

– Так, что же вы молчите, Аркадий Петрович! – всплеснул руками командир батареи.

Новые пушки еле подкатили к амбразурам. В каждую впряглось по тридцать человек. Орудия бахнули так, что у всех уши заложило. Отдачей откатились, чуть не слетев с орудийных площадок.

Одно ядро пронеслось низко над палубой, круша рангоут. Второе разнесло кормовой фонарь. Из недр корабля повалил пар. Фрегат сбавил ход. Марсовые забегали по вантам, расправляя уцелевшие паруса.

– Вот это у вас пушки! – удивился командир батареи. – Всем пушкам пушки! Машину им сломали. Был корабль, стал самовар дырявый.

– Повоюем, Андрей Ефимович! – радостно закричал генерал Кречен.

***

В начале июля возле дальнего острова Рёншер, что стоял в пяти верстах от укреплений, заметили вражеский фрегат. Через несколько дней на том же месте появилось ещё несколько лёгких пароходов. Пароходики бегали вдоль островов, промеряя глубины, но держались на дистанции пушечного выстрела. Через три дня напряжённого ожидания над горизонтом показалась тёмная полоска. Вскоре полоска превратилась в шлейф чёрного дыма. Такой огромной флотилии в Свеаборге ещё никогда не видели. Насчитали больше семидесяти судов.

Линейные корабли встали в пяти верстах от Свеаборга боевым строем между островами Рёншер и Грохарн. Вперёд выдвинулись суда поменьше: корветы, бомбарды, плавучие батареи и паровые канонерские лодки. Французы высадились на небольшом скалистом острове Лонг-Эрн и принялись из мешков с песком готовить мортирную батарею.

В крепости подняли всеобщую тревогу. Всех гражданских чинов и семьи офицеров попросили срочно перебраться в Гельсенгфорс.

– Не суетиться, не торопиться! – инструктировал высших офицеров помощник коменданта, генерал Алексеев. – Не тратить бесцельно заряды. Открывать огонь только тогда, когда уверены, что цель приблизилась на достаточное расстояние. В случае высадки десанта стоять до конца. Подготовить специальные команды минёров для самых критических ситуаций. Минёры должны испортить пушки и подорвать пороховые погреба.

Двадцать восьмого июля утро стояло спокойное, ясное. Офицеры пили чай в блиндированном помещении батареи. В семь утра дозорный доложил, что слышит, как на вражеских кораблях поют псалмы.

– Не к добру, – решил командир батареи, капитан Велльзли.

Тут же раздались выстрелы с моря.

Барабаны забили тревогу. Офицеры отставили стаканы с недопитым чаем и выбежали из блиндажа. Линию вражеских кораблей скрыла сизая завеса дыма. Завеса озарялась вспышками выстрелов. Море вскипело от множества снарядов, упавших перед укреплениями.

Вскоре из дыма вынырнули канонерские лодки. На каждой стояло по два крупнокалиберных орудия: одно на носу, другое на корме. Лодки разбились на звенья по четыре штуки и ходили кругами, неистово дымя трубами. Направляясь к батареи лодки стреляли с носового орудия, потом разворачивались и, били с кормового.

Вскоре английские ядра обрушились на саму Свеаборгскую крепость. Свеаборг огрызнулся, отчего несколько канонерских лодок прекратили стрельбу, подняли чёрные флаги и быстренько убрались.

В бой вступили бомбарды, па палубах которых стояли дальнобойные мортиры. Бомбы обрушились на город, начались пожары. Деревянные постройки, которые не успели снести, теперь вспыхнули ярким пламенем. На острове Густав-Сверде бабахнул артиллерийский склад. Но батареи острова продолжали вести огонь.

К острову Сандгам, на котором стояли пушки Кречена, стала приближаться плавучая батарея с шестнадцатью крупными орудиями. Под её прикрытием сзади шли несколько бомбард – вёсельные суда с одной крупной мортирой на палубе. Плавучая батарея открыла огонь, пытаясь разбить укрепления, а с бомбард принялись посылать снаряды по навесной траектории.

Наши артиллеристы отвечали метко, но плавучая батарея продолжала бить по укреплениям, несмотря на то, что в неё угодило уже с десяток ядер.

– Аркадий Петрович, – подозвал генерала Кречена командир батареи. – Нам её не отогнать. Кажись, у этого корыта борт железом обшит. Ядра отскакивают, словно горох. Попробуйте своими пушками прощупать их.

Генерал Кречен на этот раз зажал уши ладонями и открыл рот. Орудие грохнул. Земля дрогнула так, что ноги в