Мистические сюрпризы жизни и смерти (рассказы) - Дэвид Кеслер

Семья Райтов смотрела на танцующих как завороженные. Когда же Лоренцо танцевал фламенко, миссис Райт расплакалась. Он со страхом посмотрел на женщину, неужели повториться то, что было уже в кабачке. Но миссис Райт сказала:

"Я прожила долгую жизнь, сама в молодости любила потанцевать, со многими танцевала, но такого танцора, как ты, никогда не встречала. Теперь могу умереть спокойно. Ты, Лоренцо, - великий танцор. Жаль, что мои дети не умеют так танцевать, да не всем Бог посылает такой талант."

Рано утром труппа отправилась на север, в след за теплом, и опять они оказались в Нью-Йорке. Уже с первого выступления стало ясно - успех обеспечен. Площадь каждый раз была запружена толпой восторженных зрителей, хлопающих беспрерывно и не скупившихся на приношения. Итальянские и французские танцы перемежались фламенко - Лоренцо танцевал либо один, либо с другими танцорами. Его неизменной партнершей была София. Она танцевала превосходно, Лоренцо даже думал, что она танцует не хуже некоторых цыганок, а то и лучше многих из табора. Она очень талантлива, думал он глядя на нее, но одного таланта мало, неужели любовь, неразделенная любовь, сделала из нее такую удивительную танцовщицу. Он даже пожалел о том, что не может полюбить ее, и тут же стал себя ругать - у него нет права на любовь, он приносит дорогим ему людям только горе и смерть.

Они уже закончили танцевать и собирались уходить, но в это время к ним подошел человек хорошо, даже щеголевато одетый, в дорогом костюме и до блеска начищенных ботинках, при галстуке, в фетровой шляпе, и представился.

"Меня зовут Хаим Ваксман, я - еврей из Кишенева. Убежал оттуда от погромов. У меня здесь свое дело, зарабатываю я неплохо, все время занят, но уже несколько дней все забросил и с утра до вечера смотрю ваши выступления. Глядя на вас, мне пришла в голову одна идея - если вы не будете возражать, я стану импрессарио группы, мы снимем помещение, сделаем из него театр, и вы будете там выступать. Танцоры у вас не только профессиональные, но и превосходные. Так что успех обеспечен, за проигрышные дела я не берусь."

"У нас нет таких денег, чтобы платит вам за работу." - сказал Джон, покачивая головой.

"Пока деньги у меня есть, и я все сделаю бесплатно, но потом, когда прийдет успех, конечно, будете мне платить. Соглашайтесь."

Актеры переглянулись и выжидательно посмотрели на Джона.

"Я согласен, остальные, думаю, тоже. Мне самому уже приходила в голову такая мысль, но у меня нет опыта. Что делать, я ведь простой уличный танцор." - сказал он.

Хаим оказался не только деловым импрессарио, но и человеком обоятельным и остроумным. Его тонкий еврейский юмор нравился актерам, хотя они не всегда его оценивали по заслугам. Хаим арендовал зал, переоборудовав его в театральное помещение, развесил по городу афиши. Несколько дней в театре было немного зрителей, но вскоре от желающих не было отбоя, зал был всегда переполнен, пришлось даже поставить дополнительные стулья.

Один лишь Лоренцо ходил мрачный, почти ни с кем не разговаривал, забывался он только во время танца. Только София заметила перемену настроения Лоренцо и после долгого раздумья все таки решилась на разговор. она боялась разрушить неосторожным словом их отношения, которые и без того были непрочными и только сейчас начали медленно перерастать в настоящую дружбу, когда доверяют другому свой самые сокровенные мысли.

Лоренцо долго молчал.

"Я хочу поехать в Испанию и танцевать там фламенко. Только тогда, когда испанцы узнают танец, который родился на их земле, я буду чувствовать себя счастливым и считать, что выполнил то, ради чего родился. Но что скажут остальные, вы ведь американцы, а жизнь в Европе совершенно не похожа на американскую. Да и что скажет Хаим, он приложил столько сил для нашего успеха. Я уже решил, если вы не будете согласны поехать в Испанию, я уеду туда один."

"Почему ты забываешь обо мне? Хорошо, ты не хочешь, чтобы я стала твоей женой, но знай, что я твой верный друг и поеду за тобой, куда ты хочешь." сказала она. - "Думаю, что и другие не будут против того, чтобы увидеть Европу, мы ведь там никогда не были. Но почему ты хочешь поехать именно в Испанию?"

"Мой друг Ромеро, который научил меня танцевать фламенко, хотел, чтобы испанцы через этот танец поняли, что цыгане такие же люди, как и они, ничуть не хуже. Он умер, но я должен исполнить его желание."

В тот же вечер, когда вся труппа была в сборе, Лоренцо предложил поехать и выступать в Испании, добавив при этом, что хочет танцевать фламенко там, где родился этот танец, что это было желание его умершего друга, и если труппа хочет остаться в Америке, то он поедет один или, скорее всего, вместе с Софией. Все притихли, даже Джон, не зная, что сказать. Один лишь Хаим, переводя взгляд с одного на другого, твердо сказал:

"Я приложил много сил, чтобы обеспечить вам успех, но, если этого хочет Лоренцо, мы не имеем права ему отказать. Такие танцоры, как он, могут требовать все, что хотят, и мы должны ему повиноваться - гении встречаются не так уж часто. Поедем вместе с ним, а я обещаю, что сделаю все для вашего успеха."

Все радостно зашумели.

"Но это не должно быть простое выступление." - сказал Лоренцо. "Конечно, мы будем как всегда танцевать французские и итальянские танцы, и фламенко тоже. Мне хотелось бы, чтобы мы показали и балет, спектакль, где только танцуют, а сюжет был понятен из танца. Это должен быть рассказ о любви, которая побеждает несмотря на все дьявольские препятствия. Я уже его вижу так отчетливо, он стоит у меня перед глазами, как буд-то танцевал его много раз."

По приезде в Испанию, они по рекомендации Хаима решили дать несколько представлений на площади перед церковью и, когда убедились, что спектакль проходит с большим успехом, перенесли его в небольшой театр.

Лоренцо долго не решался объявить, что фламенко - цыганский танец, но потом подумал, что не сказать этого будет предательством памяти Ромеро. Испанцы должны знать, что я танцую в его честь, я исполняю только его завет, подумал Лоренцо, и перед началом очередного представления объявил об этом зрителям. Он ожидал свиста, криков возмущения, всего, чего угодно, но только не аплодисментов.

Каждое выступление стоило ему много душевных сил, он выкладывался до конца. Закончив танцевать, он уходил в свою комнату и почти ни с кем не разговаривал.

"Что с тобой? Посмотри на себя, ты ходишь как лунатик с потухшими глазами, даже есть перестал. Расскажи мне, что с тобой, может быть я могу помочь тебе." - спросила обеспокоенная София.

"Мне никто помочь не может. Из меня уходит жизнь. Такое ощущение, что приближаетя какое-то несчастье."

Опять приближалось полнолуние. Лоренцо с ужасом смотрел на луну, каждый раз спрашивая себя, какое несчастье принесет она в этот раз. Он чувствовал себя изнеможенным.

"Хорошо, что наступил перерыв." - подумал Лоренцо, почти убегая со сцены. - "Я очень устал. Хоть бы дотанцевать до конца представления."

В своей комнате он прилег на кушетку, не стал даже зажигать свет. В этот день он чувствовал себя плохо, на душе было неспокойно. Болела голова, перед глазами ходили цветные круги. Он закрыл глаза и увидел Ромеро, Ромеро - цыгана, своего друга, который был совсем не похож на черта, каким представился он ему в последний раз.

"Он, наверное, был бы рад нашему успеху. Но еще больше он был бы рад, что фламенко пришло в Испанию, и теперь каждый сможет танцевать этот цыганский танец, ничего и никого не боясь. Но он этого не увидит, не узнает, что это осуществилось. Его нет с нами, и в этом виноват только я. Он никогда не узнает, как мне его не хватает, вдвоем мы бы смогли сделать больше."

Собрав последние силы, Лоренцо поднялся с кушетки и сел за стол перед зеркалом.

Полная луна осветила комнату. Лоренцо посмотрел в зеркало и вместо своего отражения увидел черта. Черт смотрел на него, ехидно усмехался, высовывал длинный синий язык.

"Черт, опять этот черт!" - закричал Лоренцо в ужасе. - "Когда он оставит меня в покое, когда перестанет мучить? Я должен раз и навсегда с ним покончить."

Лоренцо схватил кинжал, хотел вонзить его в грудь черта, но попал в свое собственное сердце.

И он услышал голос, который уже раньше слышал во сне, тот низкий голос, от которого дрожало и вибрировало все тело.

"Вот и все. Ты прожил свою жизнь до конца. Теперь ты умрешь. Твоя личная жизнь была несчастливой. Так ты никого и не полюбил и не ответил на любовь других, и убил двух своих самых близких друзей. Но, посвятив ее только одному - любви к танцу, ты не чувствовал себя несчастным. Ты познакомил людей с фламенко, и за это они будут тебе всегда благодарны. Умирай спокойно, ты исполнил свой долг перед человечеством."

Лоренцо глубоко вздохнул и умер.

Епископ запретил отпевать Лоренцо в церкви. Как самоубийцу его похоронили за оградой кладбища.

В ту же ночь, при свете луны, цыгане танцевали фламенко на его могиле.