Будущее глазами одного из самых влиятельных инвесторов в мире. Почему Азия станет доминировать, у России есть хорошие шансы, а Европа и Америка продолжат падение - Джим Роджерс

ВО ВРЕМЯ нашего с Пейдж кругосветного путешествия, я узнал, что экономист Goldman Sachs Джим О’Нил придумал термин BRIC[22]. Еще в 2001 году он предсказал перемещение центра мирового могущества от стран Большой семерки к развивающемуся миру, в частности Бразилии, России, Индии и Китаю (отсюда и аббревиатура). Эти четыре государства, каждое из которых мы объездили с Пейдж, занимают четверть земной суши, на их территории проживает 40 % населения земного шара, так что, согласно О’Нилу, их общая экономика к середине XXI века должна затмить суммарную экономику богатейших наций мира. Его предположения казались мне необоснованными, о чем я неоднократно говорил ему в разговорах с глазу на глаз (например, в год написания этой книги). Такой прогноз отражает непонимание логики изменений современного мира. Но отказаться от своих слов Джим О’Нил, конечно, уже не может, ведь именно благодаря этой концепции он стал мировой знаменитостью, и на публике он не выказывает ни тени сомнения в ее правильности.

Предсказание успеха Китаю – между прочим, это не единственная страна из группы, в которой О’Нилу не удалось побывать, – не делает его великим провидцем. К тому времени ее экономические достижения можно было разглядеть уже без особого труда. Я писал и рассказывал об этом по телевидению уже более десяти лет, со времени своей поездки по Китаю на мотоцикле в 1988 году.

Незнание бразильской истории заставляет О’Нила отрицать тот факт, что своим процветанием эта страна обязана сырьевому бычьему рынку, а все бычьи рынки когда-нибудь заканчиваются. Ограничения на покупку земли иностранцами, жесткий контроль валютных операций, протекционизм, повышение тарифов – все те глупости, к которым неизбежно скатываются политики, – все это негативно скажется на будущей эффективности экономики Бразилии. Жители этой страны любят повторять: «Бразилия – это еще одна великая мировая держава, она всегда была такой и всегда будет». Но при этом добавляют: «Бразилия – избранная Богом страна, Бог любит ее больше всех, но, к сожалению, послал управлять ею бразильцев».

Любое улучшение ситуации в России берет начало все с того же сырьевого бычьего рынка, который радует и Бразилию (соответственно, столь же непродолжительно). У России сейчас серьезные проблемы, в частности, демографическая: очень низкая рождаемость, быстрое старение населения, активная эмиграция. Все было бы совсем печально, если бы многих этнических русских, живших в бывших советских республиках, не заставили бы уехать с насиженных мест и вернуться в Россию. Учитывая низкую среднюю продолжительность жизни по сравнению с другими странами, сложно понять, как вообще можно принимать гипотезу О’Нила всерьез. В России, которая уже тяжело ранена, продолжатся сепаратистские тенденции. Они уже существуют в приграничных регионах, где живут различные этнические группы, со своими религиями и языками. Мне нравится нынешняя политика Москвы, но надо все же быть реалистом.

В отличие от России, в Индии высокая рождаемость, но это порождает еще больше проблем. Предполагается, что скоро Индия обгонит по населению Китай, в три раза превосходящий ее по размеру. И Индия не сможет накормить всех этих людей. Собственно, она уже доказала свою неспособность накормить и нынешнее население. Индия должна быть одной из ведущих сельскохозяйственных стран мира, но этому мешает политика правительства: индийские фермеры не могут пользоваться более чем пятью гектарами земли, так что массовое производство практически невозможно. Инфраструктура во многих сельскохозяйственных регионах либо заброшена, либо ее вовсе не существует, поэтому продукты даже в урожайные годы портятся еще до того, как попадут на рынок. Страна связана по рукам и ногам бюрократией, а правительство мало того что коррумпировано, так еще и на редкость некомпетентно.

Индия, какой мы видим ее на карте, – не естественное образование. Она не существовала в таком виде до 1947 года. Это земли, в панике брошенные англичанами, стремившимися оттуда убежать. Англичане определили границы Индии, в которые они заключили самые разные этнические группы, с различными языками и религиями, и очень многие из них не ладят друг с другом. В этом государстве есть мусульманское меньшинство, но в Индии проживает почти миллиард человек, поэтому она становится одним из крупнейших мусульманских государств в мире. И при этом мусульмане и индуистское большинство продолжают беспощадно убивать друг друга.

Однако в 1947 году, когда Индия обрела независимость, она была демократической страной, одной из самых преуспевающих в мире, но, несмотря на демократию, а может, и благодаря ей, не смогла реализовать свой потенциал. В 1980 году, когда Китай был отсталой, нищей страной, ситуация в Индии была намного лучше. Но с тех пор Китай обошел свою соседку по уровню развития: страна открыла границы и экономику миру, во многих провинциях уже появились супермаркеты Walmart. Меж тем в протекционистской Индии иностранцы не могут открывать магазины: это расценивается как угроза национальной безопасности. Китай процветает, а Индия продолжает пребывать в упадке. Соотношение ее долга к ВВП составляет уже 90 %, так что серьезный рост для нее практически невозможен.

Джим О’Нил, надо сказать, вообще никогда не бывал в Индии, тогда как мы с Пейдж два с половиной месяца колесили по этой стране. И он не единственный «знаток» этой страны. «Международный эксперт» Стивен Роуч, глава азиатского направления Morgan Stanley, впервые посетил Индию в 2004 году. Он еще долго вспоминал свой визит в Тадж-Махал, расположенный в Агре (действительно, нельзя упустить шанс его увидеть), и описывал множество неприятных ситуаций на дороге, из-за которых, по его мнению, поездка из Дели затянулась на целых пять часов. Само расстояние между городами составляет всего 200 километров. Но Стивен не мог знать и вряд ли понял бы за время своего трехдневного пребывания в стране, что дорога из Дели в Агру всегда занимает пять часов. И это еще если повезет. Но именно подобные рассуждения считаются на Уолл-стрит мудростью.

К 2001 году каждый на Уолл-стрит был знаком хотя бы с одним индийцем, поскольку именно они, как правило, управляли отделами деривативов. Когда в конце 1990-х я обедал с двумя топ-менеджерами из разных компаний, эти руководители обсуждали, как идет торговля, в частности говорили и о деривативах. В ответ на вопрос: «Как попасть на этот рынок?» прозвучал ответ: «Найдите себе индийца».

В Индии очень мало университетов, поэтому индийцы, если у них есть амбиции, получают образование за границей, преимущественно в США. Известно, что в основном их интересуют математика и инженерные специальности, но многие увлекаются и финансами. В итоге, отучившись, они попадали в трейдинговые залы, офисы и отделы управления средствами нью-йоркских финансовых компаний, где использовали свои математические способности для создания производных финансовых инструментов, с которыми в то время Уолл-стрит переживала настоящий роман.

Итак, в 2001 году, поскольку в совете директоров почти любой компании присутствовали индийцы, не самые умные ребята с Уолл-стрит решили, что в Индии что-то происходит. Джим О’Нил предположил, что страна станет одной из восходящих звезд наряду с Китаем. Он развернул карту и обнаружил, что эти государства находятся рядом. Так-так! Оба они занимают большую площадь, населены большим количеством людей – кстати, подумал он, это свойственно и Бразилии с Россией. Но все равно ясно, что он понятия не имел об Индии, как, между прочим, и Стивен Роуч, который был назначен главой Morgan Stanley по Азии, хотя в то время в Индии даже не был. Но, так или иначе, аббревиатура была готова: B – Бразилия, R – Россия, I – Индия, C – Китай… Собственно, О’Нил ошибся всего на три буквы!

(Здесь добавлю: хотя я порой не согласен с этими ребятами, оба они мне нравятся. Мое бурчание в основном отражает недовольство их «международными познаниями» в мире инвестиций.)

Глава 7. Дом на Гудзоне

«Путешествие тысячелетия» стало темой моей второй книги – «Приключения капиталиста» (Adventure Capitalist).

В Нью-Йорке через семнадцать месяцев после возвращения домой (первые восемь из которых были потрачены на ожидание результатов прививок) я впервые стал отцом: Пейдж родила дочь – Хилтон Огасту Паркер Роджерс, которая потом сама себе дала прозвище Хэппи. Еще до появления на свет нашей второй дочери, Билэнд Андерсон Паркер Роджерс по прозвищу Бэби Би, мы с Пейдж стали строить планы, связанные с продажей дома в Нью-Йорке и переездом в Азию.

В своем нью-йоркском доме я прожил к тому времени тридцать лет. Я купил его в 1976 году. Работая на Уолл-стрит, я жил в манхэттенской квартире, которую снимала Лоис, пока мы были женаты. Во время службы меня расквартировали в Форт-Хэмилтоне, и я понял, что жить в квартире мне не нравится. После развода я внимательно изучал объявления и по выходным разъезжал на мотоцикле по городу, осматривая дома. Моя квартира находилась на Риверсайд-драйв, и само место мне нравилось: не только рядом с Гудзоном, но еще и вблизи парка. Я исколесил все пять городских районов, забирался даже в Нью-Джерси и Коннектикут в поисках дома у воды рядом с парковым пространством. Я уже стал думать, что вряд ли смогу найти и то и другое, и уж точно не мог предположить, что нужный мне дом расположен прямо по соседству.