Будущее глазами одного из самых влиятельных инвесторов в мире. Почему Азия станет доминировать, у России есть хорошие шансы, а Европа и Америка продолжат падение - Джим Роджерс

Мы с Табитой отправились из Туниса и Алжира к центру Африки, и, когда доехали до границы Ботсваны, я сразу понял (ну, если не сразу, то в течение часа), что в этой стране, какова бы она ни была, нет ничего такого, что мы видели повсюду в других африканских государствах, да и в других местах: в России, Азии… Ни черного рынка, ни взяток – полная эффективность, хорошие шоссе, фонари, дорожные знаки, торговые центры, которые могли бы стоять в любом американском городке. А в столице нас ожидали гостиницы. До того мы уже долго не видели ничего подобного.

Уезжая из Нью-Йорка, я столкнулся с проблемой: что делать с инвестициями, пока меня не будет? К счастью, я оптимистично оценивал несколько секторов, которые не требовали ежедневного мониторинга, поэтому поместил бо́льшую часть капитала в акции коммунальных компаний, государственные облигации и иностранную валюту, по сути, оставив в ожидании путешествия деньги там, где они и лежали. В случае своей правоты я получил бы доход, но, ошибившись, не разорился бы. Я отказался от фьючерсных позиций. Путешествие никак не было связано с инвестициями, но я остаюсь собой в любом случае и вижу открывающиеся возможности. Я знал, что в Ботсване есть биржа, и тут же начал вкладывать. Я купил все акции, которые там были.

Только не подумайте, что я олигарх: листинг на Ботсванской фондовой бирже в то время прошли всего семь компаний. Я держал акции пять или шесть лет. Когда выпускались новые акции или же акциями выплачивались дивиденды, я прикупал еще. Ботсвана – очень большая страна с небольшим населением, но ей повезло иметь на своей территории одну из самых крупных алмазных шахт на Земле. Я продолжал инвестиции в Ботсвану примерно до 2007 или 2008 года, когда решил продать все, что у меня было, на развивающихся рынках, поскольку посчитал, что они слишком интенсивно используются. Между тем по всему миру сновали двести тысяч выпускников программы MBA в поисках нового перспективного рынка. А я тем временем продал Ботсвану, после восемнадцати лет больших доходов.

Мы с Табитой вернулись с конечного этапа турне в конце лета 1992 года. К тому времени я закончил писать книгу «Мотоциклист-инвестор» о нашем путешествии, а Табита поступила в университет по специальности «Международные отношения». В то время она была лучше подготовлена к преподаванию этого предмета, чем ее учителя, которые изучали его, не выходя из аудиторий. Что с нею сейчас, я не знаю.

Глава 6. Подъем рынка сырьевых товаров

На встрече с читателями в рамках кампании по продвижению книги «Мотоциклист-инвестор» в музее искусств Минт в городе Шарлотт, я встретил женщину, которая стала матерью моих детей. Ее звали Пейдж Паркер. Она была родом из Роки-Маунта, что в трехстах двадцати километрах от Шарлотта, и это лучшее, на мой взгляд, что вышло из этого города кроме музыки его уроженца Телониуса Монка[18]. Пейдж было двадцать семь лет, и она работала специалистом по привлечению спонсорских средств в Квинс-колледже Шарлотта. «Мотоциклиста-инвестора» она прочитала по рекомендации президента колледжа, который сообщил ей, что я собираюсь приехать в их город, и предложил прийти на встречу.

Я шел в аудиторию, а она стояла в дверях. Мы разговорились. Она сказала: «В жизни вы выглядите лучше, чем по телевизору» (при этом по телевизору она меня не видела), потом добавила: «Я всегда хотела поездить по Соединенным Штатам»… И когда я спросил, что ей мешает, она ответила: «У меня нет необходимых оборотных средств…», пользуясь соответствующей терминологией.

На следующий день, приехав домой, я позвонил ей.

– Приезжай на выходные в Нью-Йорк, – сказал я. – Сходим на балет.

– Только я буду жить не у тебя, а в гостинице.

Она уже бывала несколько раз в Нью-Йорке, и ей было известно, что это дорогой город и что на Манхэттене в основном живут в маленьких квартирах, так что когда я сказал, что в моей квартире так просторно, что мы могли бы там вообще не встретиться за все время ее приезда, она решила, что я либо сумасшедший, либо сознательно ее обманываю. Она настаивала на гостинице, за которую заплатит самостоятельно. И я согласился.

Мы сходили на балет – парижская труппа давала «Баядерку». Мне нравился балет, и Пейдж, к моему удовольствию, тоже его любила, к тому же бо́льшую часть жизни танцевала сама. От Линкольн-центра мы поднялись по Бродвею до моего таунхауса на Риверсайд-драйв с видом на Гудзон. Там я выкатил велосипед-тандем, и мы поехали в Центральный парк на ужин в кафе Boathouse. Я рассказал, что собираюсь на Хенлейскую регату, и пригласил ее с собой. Она согласилась, через несколько недель мы вместе отправились на регату… Дальнейшее известно. Если вы не влюбитесь на Хенлейской регате, сидя под солнцем на деревянных стульях, попивая шампанское и смакуя клубнику с взбитыми сливками, то вы не влюбитесь вообще.

Мы встречались чуть больше года, прежде чем Пейдж решила уйти с работы в Шарлотте и переехала в Нью-Йорк. Она сняла отдельную квартиру осенью 1997 года и стала работать директором маркетинговой компании. Я уже прочно был на крючке и через год сделал ей предложение. К тому времени я разрабатывал планы трехлетнего «путешествия тысячелетия», во время которого мы должны были объехать весь мир на машине – специально построенном полноприводном кабриолете «мерседес», наполовину покрыв расстояние, которое я проехал на мотоцикле. Я хотел нажиться на историческом моменте, держать руку на пульсе мировых событий в конце одного тысячелетия и начале следующего. Мы не собирались обсуждать свадебные планы (кто знает, где мы окажемся или захотим оказаться), но назначили дату церемонии на 1 января 2000 года.

Мы начали путешествие 1 января 1999 года в Исландии и проехали 116 стран, включая некоторые из тех, которые посещаются нечасто: Саудовскую Аравию, Мьянму, Анголу, Судан, Конго, Восточный Тимор… Мы проезжали через джунгли, пустыни, зоны военных действий, эпидемий и метелей. Мы вставали лагерем рядом с кочевниками и верблюдами в Сахаре и потягивали пиво на сибирских пустошах с русскими рабочими и бандитами. Вместе с шестьюдесятью миллионами индуистов в Аллахабаде мы смывали свои грехи в Ганге во время Великой Кумбха-мелы[19], которая случается каждые 144 года. Мы ели шелковичных червей, игуан, змей, термитов, морских свинок, дикобразов, крокодилов и кузнечиков. И это было не только замечательное приключение, но и элемент самообразования, которым я непрерывно занимался всю свою жизнь.

На этот раз я решил проехать на юг по западному и на север по восточному побережью Африки, посетив при этом более тридцати стран. Из Африки через Аравию и Индийский субконтинент мы направились в Индокитай, Малайзию и Индонезию. За время путешествия мы оказались в зоне действия примерно половины из тридцати ведущихся гражданских войн. Пейдж планировала свадьбу по мобильному телефону и электронной почте за несколько месяцев до церемонии, пока мы проезжали по Сибири, Монголии и ряду европейских стран. Мы поженились во время смены тысячелетий[20], и церемония была сказочной: карета, белые лошади… Это было в Хенлее, где мы и влюбились друг в друга три с половиной года назад. В Нью-Йорк мы вернулись 5 января 2002 года, проехав 245 тысяч километров и установив очередной рекорд для книги Гиннесса как участники самого продолжительного путешествия на машине.

В течение всей поездки, где бы мы ни останавливались – в Африке ли, в Сибири или Соединенных Штатах, – наш эксклюзивный гибридный ярко-желтый «мерседес» привлекал внимание. В Калифорнии, в Пало-Альто, ближе к концу путешествия, поужинав в Spago (Вольфганг Пук закрыл этот ресторан в 2007 году), мы вступили в разговор с парнем, рассматривавшим нашу машину на улице. Когда мы рассказали ему, чем занимаемся, он сказал: «Вы осуществляете мечту многих людей».

Очарование и азарт путешествий по миру привлекало множество людей, повстречавшихся нам за три предыдущих года. Собственно говоря, независимый опрос, который случайно совпал с нашим возвращением, показал, что мечта номер один для людей по всему миру – послать все к черту, прыгнуть в машину и отправиться путешествовать.

– Я всегда хотел это попробовать, – сказал он.

Он рассказал, что недавно заработал кое-какие деньги благодаря буму доткомов и теперь думает, что наконец-то сможет реализовать эту мечту. Я одобрил его решение.

– Машина двухместная, – сказал он, глядя на нас с интересом. – То есть вы вдвоем сидели рядом друг с другом все это время?

На счетчике к тому времени было уже более двухсот тридцати тысяч километров.

– Да, – ответил я.

– Три года? И вы до сих пор вместе?

Казалось, он не верил. Он рассказал, что они с невестой решили отправиться в пятидневную поездку от одного побережья к другому и еще до конца путешествия разорвали помолвку. «В Денвере я вышел из машины, а она даже не замедлила ход».